– От него страшно пахнет потом, – ухмыльнулся Лекс, она поморщилась и кивнула.

– Ты танцуешь здесь лучше всех, права была Бланка, – ее дыхание снова обожгло шею.

– Танцевать как следует я пока еще не начал, – он широко и хищно улыбнулся. А для чего еще он отпускал ее с другими парнями? Попробуй, сравни, убедись.

– Чего же ты ждешь, – с веселым вызовом отозвалась она.

– А вот как раз восьми двадцати двух. – Он взглянул на часы, бросил в нее наглый, смеющийся взгляд и увлек за обе руки на танцпол, где как раз сменилась музыка на медленную и переливчатую.

Она встала, как прилежная ученица, вложив ладони в его горячие пальцы и ожидая первого сигнала, как вдруг он потянул ее за руки на себя, перехватил одной рукой за талию, второй ладонью ласково перебрал пальцами между лопатками, и она выгнула спину ему навстречу и оказалась почти сидящей на основании его бедра. У Альбины перехватило дух, и в ту же секунду она повторила движение его тела, как свое. Сильными руками он уверенно и крепко взял ее и повел в чувственную бачату, а она, черт возьми, без мгновения сомнений повелась.

Алекс приблизился своим лицом к ее, и они почти соприкоснулись носами.

– А как же Иисус? – спросила она шепотом.

– У него полно дел и без нас, – ответил он и раскачал ее из стороны в сторону, крепко прижимая животом к своему.

Она вздохнула, закинула одну ручку ему на шею, другую положила на плечо, и ее тело охотно повторило за ним восьмерку бедрами, притираясь промежностью о его бедро и соприкасаясь грудью. Ее рот приоткрылся, и ему показалось, еще чуть-чуть и она бы застонала. Вожделением долбануло так, что ударило в голову и повело. Все его тело обдавало нестерпимым жаром, и в таком плотном контакте Альбина, несомненно, чувствовала его возбуждение. Она опустила голову, уткнувшись взглядом в его грудь. Но надолго ее не хватило, и уже в следующий момент, когда они раскачались, втираясь друг в друга по нисходящей, плавно сгибая колени, она подняла на него взгляд и уже не смогла отвести.

До чего же притягательной она выглядела сейчас, без улыбки, с учащенным дыханием и затуманенным взглядом, с румянцем, разливающимся по щекам. Алекс и сам не улыбался, только часто дышал и пялился на ее губы.

Они сделали волну навстречу друг другу, и Алекс почувствовал, как она плотно трется о его ногу не только вперед-назад, но и слегка вращая бедрами. Он сместил горячую ладонь, что лежала на ее талии, чуть ниже на крестец и прижал, помогая втереться еще крепче. Она вздохнула, приоткрыв рот шире и запрокинула голову, Вольский увел ее в прогиб назад на своей руке, слегка подталкивая снизу в ритме музыки, а она вместо кика бедром вскинула ножку, согнула в колене и дважды в такт толчкам снизу потерлась своей внутренней стороной бедра о его внешнюю.

Она вернулась к нему лоб ко лбу уже горячая, дышащая часто, глубоко, как во время секса, и сразу запустила пальцы в волосы на его затылке, а у него глаза закатились от кайфа. Ее ресницы были прикрыты и дрожали, Альбина облизнула губы и звучно вздохнула от очередного протяжного движения, в котором он плотно протянул ее промежностью по своему бедру и крепко толкнул снизу в конце. Алекс склонился к ее плечу, переместил свои огромные лапы на изгиб бедер у поясницы, что вообще-то было не по правилам, и плавно раскачал по кругу. А потом смело, уверенно, умело, как могут только лучшие танцоры и любовники, повел ее в головокружительное вращение, взял за плечи, резко крутнул спиной к себе и подступил сзади. Прижался, задышал в ухо так, что ее глаза закрылись, а голова качнулась в сторону, будто подставляя шею для поцелуев.

Одна его наглая лапа заскользила по бедру на талию, оттуда вдоль ребер и выше, выше, а вторая жадно прижалась к животу, плотно, горячо погладила от центра книзу, пока Альбина раскачивала бедрами. Ладонь замерла в паре сантиметров над лобком и мягким рывком на себя вдавила попу ему в пах. Он встретил ее мягким толчком сзади и их бедра синхронно описали круг.

Альбина со вздохом уронила голову назад, ему на плечо и закрыла глаза, отдаваясь во власть этому трению о его отчетливую эрекцию, и то, что раньше смущало и даже пугало ее, теперь вызвало немедленное возбуждение. Одна ее рука легла поверх его ладони на животе, потерла, другая взмыла вверх и назад ему за плечо, схватила его за шею под затылком и сжала, пока не та, что волнующе согревала низ ее живота, а вторая его ладонь обогнула грудь плотно погладила ее шею снизу вверх и слегка сжала под челюстью. Они чуть повернулись друг другу навстречу, и губы взаимно обожгло горячим дыханием. А в следующий момент он развернул ее обратно к себе лицом.

Альбина чувствовала себя так надежно, так возбуждающе легко в его руках, что даже закрыв глаза, все равно не сбилась, отвечая телом на его сигналы безошибочно и жарко, так, будто не он технично вел их, а оба они на одной волне знали и умели вот так доводить друг друга до напряженного исступления.

Это было удивительное, окрыляющее и раскаляющее чувство, когда в таком плотном контакте она чувствовала не только его виртуозное мастерство владеть партнершей, вести, возбуждать, но и могла ощутить себя не менее умелой, напористой, страстной и желанной. Могла понравиться себе в моменте, любоваться собой и им, когда не партнер делает все это волшебство с ней, а они делают это друг с другом!

Само осознание, что она так МОЖЕТ и завести, и завестись, быть такой раскованной, горячей, остро чувствующей каждую точку соприкосновения… это опьяняло, погружало тело в тягучее, сладкое томление, разливающееся, разгорающееся внизу живота и заставляющее течь как никогда в жизни. Настолько, что впору испугаться, а не останется ли у него мокрое пятно на джинсах, когда она слезет с его ноги. Подобное она чувствовала впервые и едва дышала от восторга. От него, от себя, от бешеных волн эйфории, что лупили в низ живота, и хотелось еще, еще, не останавливаться.

Он же просто с ума сходил от такого свободного доступа к телу, от ее реакций на каждое прикосновение, оттого, как чувствовал, что она завелась. И так безумно тянуло в поцелуй, что он подался навстречу, слегка подталкивая носом, потираясь крылом о ее, желая, чтобы она запрокинула голову, подняла подбородок чуть-чуть выше. От ожидания кровь толчками забилась в его губы, и кожа на них загудела от предвкушения прикосновения. Ему не хватало от нее одного малейшего движения согласия: поднять лицо навстречу, податься вперед, приоткрыть губы, что угодно, чтобы знать, он не пересекает грань и она уже готова забыть обо всем.

И она сделала это движение навстречу поцелую, он отчетливо почувствовал его и понял, что контроль утерян и она отдалась безумию. Вольский хорошо знал это чувство, когда девушка так возбудилась, что бросила вожжи и забылась. Как правило, после этого наутро она оправдывалась, что вообще-то она не такая и вот так никогда не поступает, но в этот раз… И он, конечно, верил и понимал, что в какой-то момент голова уступила телу, а оно согласилось на все. И знал он также, что оправдывались они не потому, что осознанно принимали решение так поступить. Они подчинились силе возбуждения. Он делал так, чтобы ни одна не пожалела о случившемся. Но в этот раз был уверен, что Альбина пожалеет. И исправить ничего будет нельзя, она даст такую заднюю, что превратится в точку на горизонте.