Мелисса. — После этого народ завалил Анну комментами. Те, кого она знала и кого не знала.

Она показала еще несколько комментариев, и Орле пришлось отвернуться.

Родители Анны не хотели ей надоедать, поэтому миссис Сальгадо не заглядывала к дочери до поздней ночи, когда уже после трех часов она брела из гостиной, где задремала на кушетке, к себе в спальню. Анна лежала в постели, натянув на голову одеяло. Ничего подозрительного в комнате не было, но мать почувствовала неладное. Миссис Сальгадо включила свет и увидела на полу пустую бутылку из-под водки — хотя Анна никогда ее не пила — и пустую же баночку из-под сильного обезболивающего, которое недавно назначили миссис Сальгадо после удаления зубного нерва. Боль тогда быстро прошла, и таблеток осталось довольно много.

Мелисса повернулась к Орле и схватила пульт от телевизора, словно он тикал.

— Иногда, если подробности выходят на свет медленно, — сказала она, — репортеры сосредоточиваются на какой-нибудь ерунде.

Мелисса включила телевизор и сообщила, что сегодня получила имейл от продюсера утренних новостей. Он хотел предупредить: они снимают сюжет об Орле — «женщине, которая за этим стоит», ведь это ее ник использовала Флосс Натуцци, советуя девушке покончить с собой.

— Они копают всерьез, — пояснила Мелисса, — изучают твои статьи про Флосс в «Дамочках», разбираются, как тебе удалось воспользоваться сайтом журнала, чтобы сделать ее знаменитой. Хотя тут, конечно, нет ничего нового.

Орла взглянула на безмолвную рекламу на экране телевизора, бесхитростный ролик о пожилом человеке, который поднимается по лестнице в кресле, скользящем по перилам.

— Вот именно, ничего нового, — согласилась она. — Куча народу в курсе — мне пишут об этом в «Твиттере». Почему сейчас-то это стали муссировать?

— Полагаю, потому что теперь всем интересно перемывать тебе кости, — вздохнула Мелисса. — В связи со смертью той девушки. Смаковать будут каждую деталь. — Она взглянула на свой телефон. — Продюсер сказал, что на программу пригласили троих людей, которые сыграли большую роль в твоей жизни. Кто бы это мог быть?

Орла не имела представления.

— Мне нужно позвонить родителям, — сказала она. Но реклама уже закончилась, и продолжилась передача.

— Сделай погромче, — глухо произнес Крейг.

На экране напротив насупленной блондинистой ведущей сидели Ингрид и йельская девица. Орла заметила, что бывшая начальница сменила яркую помаду на благородный естественный цвет, но ее нынешняя подчиненная, видимо, намеревалась выделиться: на ней была блуза цвета лайма с каплевидным вырезом на груди, а веки накрашены тенями с блестками.

Бегущая строка внизу экрана гласила: «юная поклонница натуцци покончила с собой в результате кибертравли».

— Сегодня утром, — начала ведущая, — после самоубийства Анны Сальгадо, издание «Дамочки» опубликовало заявление, согласно которому оно больше не будет освещать жизнь Флосс Натуцци. Не кажется ли вам, что это все равно что погодный сайт станет открещиваться от грозы?

— Кажется, Кейт, — усердно кивая, ответила йельская девица. — Но Флосс Натуцци — кстати говоря, она еще не сделала никаких заявлений по этому поводу, Кейт, — так вот, как мы полагаем, она самым явным образом доказала, что опасна для молодых женщин. А это наша целевая аудитория, Кейт.

Ингрид прочистила горло.

— Мы считаем нашим долгом выразить свое мнение, — сказала она. — Видите ли, «Дамочки»… — Она чуть замялась, сложив губы гузкой, потом начала снова: — «Дамочки», к сожалению, сыграли основополагающую роль в появлении феномена Флосс Натуцци.

Орла, вне себя от возмущения, смотрела, как ее собственная фотография просыпалась, как песок на экран.

— Женщина, которую вы видите, — говорила ведущая за кадром, — Орла Кадден, бывший блогер «Дамочек». Сейчас она, как это, актерствует в реалити-шоу. Знакомое имя? Это ее ник в «Инстаграме» использовала Натуцци, чтобы побудить девушку к самоубийству.

— Думаю, на самом деле… — начала Ингрид, но одновременно йельская девица выпалила:

— Именно.

По лицу Ингрид пробежало мимолетное раздражение.

— Орла раньше работала у нас, — продолжила она. — Писала о Флосс и вдруг, без нашего ведома, свела дружбу с Флосс и сговорилась с ней с целью сделать ее известной. Она использовала свою платформу блогера, чтобы освещать появления Флосс на публике, когда та только начинала. Теперь Орла задействована в «Флосстон паблик» в качестве этакой второй скрипки.

— За что мы ее уволили, — ляпнула йельская девица.

Ингрид положила руку на стол перед ней.

Ведущая покачала головой, ровно обрезанные кончики ее волос синхронно закачались.

— Итак, — сказала она, когда камера взяла ее крупным планом, — что же за человек способен на такое? — Она сделала глубокий вдох. — Сегодня с нами в студии старый друг Орлы Кадден.

— О боже, — ахнула Орла. — Дэнни.

Но это оказался не он. Камера отъехала и показала третью женщину, севшую за стол. Она конфузливо одернула плохо сидящий жакет, а ведущая кивнула ей и сказала:

— Спасибо, что пришли.

— О чем речь! — произнесла Кэтрин. Лицо у нее пылало.

* * *

Произошло то, чего она боялась больше всего на свете: ее имя было запачкано, и его трепали на каждом углу.

Однажды Орла сидела в такси, застрявшем в пробке на Таймс-сквер, — она ехала на сеанс к жеманному психологу, куда отправил ее Крейг, — и видела на экране с национальными новостями зловещую «молнию», втиснутую между сюжетами о президентской гонке, до которой Орле не было никакого дела: «Семья Сальгадо может выдвинуть обвинения против Натуцци и Кадден». При мысли о родителях Орла спала с лица от стыда. Она замарала фамилию, написанную на коряге, висящей в их доме в кухне над плитой: «Семья Кадден, основана с любовью в 1985 году, в Миффлине, Пенсильвания». С Гейл и Джерри Орла не общалась со дня смерти Анны Сальгадо и смогла бы с ними заговорить, только появись они на пороге ее квартиры, а родители пока этого не сделали. Орла перевела телефон в режим полета. Не проверяла электронную почту. Удалила свои аккаунты из соцсетей. Перестала смотреть телевизор — сначала не могла пережить, что она во всех новостях, потом — что ее там больше нет. Непостижимо, как весь мир может пойти дальше и оставить ее справляться с этим финалом в одиночестве.

Узнавая ее на улице, люди теперь смотрели на нее волком и обзывали тварью. Орлу столько раз называли так в интернете, что ей казалось, слово уже лишилось всей оскорбительной экспрессии. Но когда однажды она в спортивном костюме выскочила в магазин за туалетной бумагой, кто-то неожиданно произнес его вслух, и оно снова сильно ранило ее. Как-то раз, когда Орла, спеша домой, проходила мимо косметического салона на первом этаже, стоявшая на тротуаре женщина с сепараторами для педикюра на ногах процедила это ругательство, плюнула ей вслед и вернулась к разговору по телефону, словно подобное выражение презрения было самым будничным делом и не требовало от нее никаких