– Сердце, наверное, – простонала я.

Я мгновенно оказалась распростертой на полу, а Аларис навис сверху. Но вовсе не с теми намерениями, каких можно ожидать от парня рядом с обнаженной девушкой. Он быстро проверил пульс, ободряюще улыбнулся.

– Нет, Элиза. Вы просто переволновались.

– Вы?

– Ты…

Никогда не думала, что коротенькое местоимение можно произнести с такой теплотой и любовью.

– А еще у меня галлюцинации, – пожаловалась я. – Мне послышалось, ты сказал, что у тебя есть благословение?

– Не послышалось. – Аларис наклонился и поцеловал меня в кончик носа. – Ты обещана мне с тех пор, как тебе исполнилось три, а мне девять.

Вместо изумленного возгласа из груди вырвался жалкий писк. Как же так? Почему я об этом ничего не знаю?

А потом в голове щелкнуло, будто встал на место кусочек мозаики. Когда Аларис приезжал в гости, родители все время говорили о каком-то договоре! Да еще и поглядывали на меня так хитро и многозначительно. Неужели?..

– Можно все по порядку? – я попыталась говорить строго, но голос дрожал, будто у воробья.

Аларис погладил меня по голове, точно маленькую.

– Удобно тебе здесь, на полу? Может, хотя бы переберешься в постель?

И, не спрашивая разрешения, он поднял меня на руки и устроил на кровати, подложил под голову – подушку, а сам сел рядом, взяв обе мои ладони в свои.

– И как издалека начать? – уточнил он. Кончики губ дрогнули в знакомой полуулыбке.

– С самого начала! Я совсем тебя не помню, Ал! А ты? Ты видел меня?

– Да, видел, Элиза. Однажды…

* * *

– Так ты, значит, и есть юный Аларис? – приветливо спросила Мелиса Илмари, наклонившись к серьезному мальчику, который был бы, вероятно, очень хорош собой, если бы не черные шрамы, обезобразившие лицо. – Рада с тобой познакомиться наконец. И вас тоже рада видеть в нашем замке, Ванесса.

Женщина, к которой обращалась Мелиса, была еще не старой, но выглядела уставшей от жизни. И хотя она улыбнулась в ответ, выражение ее взгляда не изменилось – он был потухшим, словно какое-то горе навечно погасило живой блеск ее глаз. Стоило ей перестать улыбаться, как уголки губ тут же опустились.

Впрочем, и Мелиса, и все маги-водники знали, какое несчастье постигло семью Вайс. С тех пор прошло больше восьми лет, но Ванесса Вайс так и не оправилась после смерти любимого сына и невестки. Не зная, что сказать в утешение при встрече, все знакомые и малознакомые люди говорили одно и то же: «Зато у вас остался внук! Это такое счастье!» «Счастье! – соглашалась Ванесса. – Моя единственная отрада!»

В дом семьи Илмари Ванесса Вайс прибыла по делам, а заодно взяла с собой мальчика, чтобы тот немного развеялся. Они планировали задержаться на несколько дней, а сейчас только что прибыли и появились в гостиной порядком измотанные, запылившиеся в долгой поездке.

– Комнаты вам готовят, – радушно объяснила Мелиса. – А пока выпейте взвара. Наша кухарка готовит отличную сдобу!

В гостиную уже вносили чашки, чайник, исходящий паром, блюдо с пирожками и булочками. Сладкий аромат поплыл в воздухе, и вот, привлеченная аппетитным запахом, в гостиную влетела девочка лет трех. Светлые локоны растрепались, так что ленточка едва держалась на кончике косички, большие светло-карие глаза сияли, маленькие ножки приплясывали в нетерпении. Она проскользнула мимо гостей, почти не обратив на них внимания, забралась на стул и потянулась к пирожку.

– Элиза! Как некрасиво! Поприветствуй наших гостей!

Девочка повернула хорошенькое личико, уже перепачканное сахарной пудрой, и пробубнила с набитым ртом:

– Дратути.

Ванесса качнула головой, вероятно, решив, что хоть девочка еще мала, на ее манеры уже пора обратить пристальное внимание. Аларис же, глядя на светлые волосы, вздернутый нос и щеки, раздувшиеся от сдобы, не сумел сдержать улыбки.

Элиза за столом надолго не задержалась: надкусила пару булочек и убежала. Из приоткрытой двери была видна часть соседней комнаты: куклы, разбросанные по полу, кукольные платья, игрушечные лошади и крошечная мебель. Элизе некогда было общаться с гостями, она была очень занята.

– Наверное, тебе будет скучно играть с такой маленькой девочкой, но, если захочешь, Элиза с удовольствием поделится с тобой игрушками. И хорошим настроением. Она большая непоседа, наша девочка, но сердце у нее доброе.

Аларис мотнул головой.

– Нет, не стоит… Я лучше почитаю книгу, если позволите.

Так он и поступил: закончив с трапезой, сел в кресло и уткнулся в книгу, которую привез с собой.

– Какой серьезный, – улыбнулась Мелиса.

Но Ванесса не разделила ее восхищения. Она оглянулась на внука, который, казалось, был целиком поглощен чтением, наклонилась ближе к хозяйке дома и произнесла:

– Он уже столько раз сталкивался с отчуждением, с неприязнью, да что там, с откровенными насмешками! Теперь бедный мальчик предпочитает оставаться в одиночестве. Чтобы не обжечься больше… Дети бывают иногда ужасно жестоки.

– Да как же так можно! – воскликнула мама Элизы.

– Увы… Ваша девочка просто не разглядела его – не успела. Обычно малыши пугаются его вида.

Обе женщины, не сговариваясь, посмотрели на сидящего в кресле мальчика, а тот, опустив книгу на колени, смотрел на них: он слышал каждое слово.

– Ничего, не волнуйтесь за меня. Я привык.

Он улыбнулся, и Мелисе стало грустно: не должны девятилетние дети улыбаться так, словно каждую секунду помнят о своем несчастье и мужественно борются с ним.

– Хорошо, малыш, – хрипло произнесла она. – Возьмешь еще булочку?

Разговор, спотыкаясь, потек дальше, но не успели женщины от разговоров о погоде перейти к обсуждению налогов и цен на амулеты, как их снова прервали. Дверь распахнулась на всю ширину, так что, отлетев, даже ударилась о стену. На пороге появилась крайне недовольная Элиза, чей бантик потерялся, косичка расплелась. Волосы обрамляли сердитое личико, глаза горели.

– Ну! – сказала он, направляясь прямо к Аларису, который прижал к груди книгу, с изумлением глядя на это грозное создание. – Я тебя жду, жду! Жду! Жду! Пошли игать!

Букву «р» она выговаривала еще плохо, но ясно дала знать о своих намерениях: схватила замешкавшегося Алариса за руку и потащила за собой. Тот оглянулся на бабушку, и непонятно, чего в его взгляде было больше – радости или удивления.

Он, вероятно, подумал, что Элиза его еще плохо рассмотрела, а стоит ей приглядеться к гостю, как за этим последуют слезы. Обычно так и бывало. Случалось и так, что малыши потом прятались от Алариса, отказываясь даже входить в комнату. Он присел на корточки, оказываясь вровень с ее глазами.