— Антон! — Мерси бросила на него негодующий взгляд.

Дюбуа дружно ахнули.

— Это правда, Мерси? — сурово спросил Гаспар. — Этот человек действительно принудил тебя стать его женой?

Мерси уставилась в тарелку.

— Я согласилась на этот брак по доброй воле, — сказала она наконец. — Но Антон прав в одном — я и в самом деле совершила ошибку.

— Я убеждал Мерси подать на развод. А также потребовать, чтобы церковный суд признал этот прискорбный брак недействительным, — многозначительно проговорил Антон.

— Думаю, лучше всего действовать в обоих направлениях, дорогая. — Элен накрыла руку Мерси своей. — Ты можешь остаться здесь, с нами.

Вздохнув, Мерси осторожно высвободила руку.

— Бабушка, поверьте, я счастлива, что познакомилась с вами. Но я не могу остаться с вами навсегда.

Элен и Гаспар обменялись тревожным взглядом.

— Но, дорогая, — поспешно сказала Элен, — тебе вовсе не обязательно жить здесь, в этом доме. Ты можешь купить собственный дом. Только оставайся в Натчезе.

— Речь идет о наследстве твоей матери, — вмешался Гаспар. — Теперь оно принадлежит тебе — мы позаботимся об этом, — пообещал он, бросив на внучку многозначительный взгляд. — Мы с твоей бабушкой хотим лишь одного — чтобы ты осталась в Натчезе.

Мерси упрямо вздернула подбородок.

— То есть если я откажусь, деньги мне не достанутся?

Побагровев, Гаспар отрицательно покачал головой.

— Что ты, моя дорогая! Эти деньги не налагают на тебя никаких обязательств. Это состояние в любом случае станет твоим! — Он повелительно кивнул Антону: — Позаботься о формальностях.

Антон лучезарно улыбнулся Мерси, но та все еще хмурилась.

— Но когда речь шла о том, чтобы передать это состояние в руки матери, вы, наверное, не были так великодушны, как теперь? — с вызовом бросила она Гаспару.

Старики снова обменялись смущенными взглядами.

— Дорогая моя, мы с Элен уже и так признали, что вели себя непростительно глупо, когда речь шла о твоей матери, — виновато потупился Гаспар.

— Мне бы хотелось узнать об этом поподробнее, — попросила Мерси.

Гаспар смущенно потер подбородок.

— Мы с Элен питали большие надежды в отношении Коринны. Еще совсем девочкой она поклялась посвятить себя Господу, и мы послали ее учиться в Новый Орлеан, в монастырь урсулинок… Позже, уже будучи послушницей, Коринна работала сестрой в госпитале милосердия. Там-то, ухаживая за больными, она и познакомилась с твоим отцом. Они влюбились друг в друга, и Коринна решила выйти замуж за твоего отца.

— А вы когда-нибудь встречались с ним? — спросила Мерси.

— Конечно, — ответила Элен. — Когда Коринна написала нам, что собирается выйти замуж за О'Ши, мы с Гаспаром тут же помчались в Новый Орлеан.

— И он вам не понравился?

Элен печально покачала головой:

— Сказать по правде, дорогая, нет. Брендан О'Ши был грубым, неотесанным ирландцем.

— И к тому же у него не было ни гроша за душой, — саркастически хмыкнула Мерси.

— Дело было не в его бедности, — возразил Гаспар. — Этот человек был полным невежей, к тому же необузданным, как настоящий дикарь. Одному Богу известно, что нашла в нем наша Коринна, ведь она была ласковой и нежной, как весенний цветок. Увидев его, мы с Элен обмерли со страху. Уже тогда было заметно, что он игрок и к тому же пьет. Но самое страшное — он был жестокий человек. — Рука старика непроизвольно сжалась в кулак. — Мы с Элен заподозрили, что этот негодяй уже тогда осмеливался поднимать руку на нашу дочь.

Мерси зажала ладонью рот, чтобы сдержать крик.

— И все же она была без ума от этого О'Ши, — горестно вздохнула Элен. — Мы пытались открыть ей глаза, отговорить ее, убеждали, что она совершает страшную ошибку, но все было напрасно.

— И что же вы сделали?

— Мы пригрозили, что лишим ее наследства, если она выйдет за О'Ши. — Заметив, что в глазах Мерси вспыхнул гнев, Гаспар поспешно добавил: — Мы с Элен были уверены, что эта угроза образумит Коринну или О'Ши бросит ее, узнав, что она осталась без гроша. К несчастью, мы ошиблись. Это был риск… и мы проиграли.

— Наверное, потому, что отец и в самом деле любил маму, как и она любила его, — с гордостью заявила Мерси. — Хотя, конечно, у них не все было гладко.

— Похоже, что так, — заключил Гаспар. — И, однако, должен тебе сказать, что мы желали своей дочери счастья.

— Даже потом мы не раз хотели помириться с Коринной, но каждый раз нам мешала наша глупая гордость, — проговорила Элен сквозь слезы. — И вот теперь ты стала нашей единственной радостью, Мерси. Позволь нам позаботиться о тебе, дорогая.

Мерси наклонила голову. То, что она узнала от родителей матери, заставило ее задуматься.

Прошло четыре недели. Теплым сентябрьским вечером Мерси стояла на задней веранде «Данлея», великолепного городского особняка Чарлза Далгрина. В бальном платье из розового атласа с пышной юбкой и разметавшимися по плечам огненно-рыжими локонами, украшенными душистой камелией, она казалась восхитительной живой статуэткой. Печальный взгляд ее был прикован к залитой лунным светом лужайке позади дома.

За ее спиной, где открытая дверь вела в элегантную гостиную, приглашенные на обед — разумеется, только самые именитые жители Натчеза — смаковали шампанское и вели жаркие политические дискуссии по поводу отмены рабства.

Эти вопросы нисколько не занимали Мерси. Ее мучило совсем другое. Почти месяц миновал с того дня, как она уехала из Нового Орлеана, а Джулиан, похоже, и не вспоминал о ней.

«Чего же я ожидала? — с горечью спрашивала себя Мерси. — Наверняка Джулиан счастлив, что меня нет рядом, и с легким сердцем утешается в объятиях Жюстины».

И все же она тосковала и по ночам часами лежала без сна. Мерси просыпалась задолго до рассвета, измученная душой и телом, чувствуя себя брошенной… преданной. Без Джулиана она была как камин без огня — пустой, холодной и одинокой. И не важно, что вокруг нее всегда были люди — ведь одинокой была ее душа.

Но не только Джулиан занимал мысли Мерси. Она все чаще стала думать об Антоне. В последнее время его напористость стала ее раздражать. Антон как заведенный твердил о том, что она должна подать на развод и добиться, чтобы ее брак с Джулианом был аннулирован. Ее настораживало, что у него вошло в привычку давить на нее и ограничивать ее свободу. Обращаться за помощью к старикам Дюбуа было бесполезно — они всячески поощряли ухаживания Антона и, похоже, мечтали о том, что со временем она станет его женой.

— Мерси! — услышала она голос Антона. — Ради всего святого, что ты тут делаешь, да еще одна?