– Ну, че маком закраснела?! Ишь, как щечки румянцем покрылись! Аппетитненькая ты моя, скусненькая булочка! – расхохотался Арторис и, пользуясь замешательством девушки, хотел было распустить шаловливые ручки, но почему-то передумал. – Ты времечко мое не тяни зазря, а то вот перестану быть таким добрым, и кукиш крученый ты от меня ответов дождешься! Будешь вопросы свои несмышленые задавать или нет?!

– Буду, – кивнула Танва и на всякий случай отстранилась подальше от толстяка. Уж больно пристрастно его маленькие глазки пялились на ее стройные ножки, едва прикрытые порванным платьем.

– Ну так валяй! Чего тянешь?! – развел руки Арторис, естественно, догадавшийся о цели этого маневра, но не сделавший попытки приблизиться.

– Как ты попал внутрь тумана и почему помогаешь Тибару? – выпалила на одном дыхании белошвейка, а затем добавила: – Это ты обратился в крылатого беса?!

– Во, дуреха, – мерзко захихикал Арторис и принялся шлепать ладонями по своим толстым ляжкам. – Ты кого вздумала обмануть, убогая? Протараторила быстро сразу три вопроса и думаешь, что я их тебе за один зачту? Нет, надо было бы тебя за такую дерзкую глупость по попочке упругой отшлепать, но да ладно! На первый раз прощу!

– Так ты будешь отвечать или нет? – поведение перевертыша стало девушку раздражать, ей вдруг сильно захотелось запустить в его лысую головенку чем-нибудь очень-очень тяжелым, но, к счастью, под рукою подходящего предмета не нашлось.

– Буду, – в свою очередь кивнул толстяк и вновь рассмеялся, – и даже поблажку те сделаю! Всю твою тройную глупость за один вопрос зачту, да вот только вряд ли это те че даст! Вопросы с умом задавать надоть, о сути спрашивать, а ты все мимо цели бьешь да в молоко попадаешь… – Арторис резко оборвал смех и стал иным, совершенно серьезным, а в его комичном облике вдруг появилось что-то зловещее. – Гаржи хоть основательно чар поднапускали, но их колдовство далеко не верх совершенства! Есть у тумана ихнего огроменный изъян, он лишь на людей и на ту нежить рассчитан, что настоящей нежитью является! Вы, люди, слишком усердно святош своих слушаете, а те по необразованности своей часто всякую ерунду несут и нежитью всех подряд обзывают, – пояснил Арторис. – Нежить же на самом деле – это лишь те существа, что людьми раньше были, сходную природу с человеком имеют и строением тела мало чем отличаются. Вампиры, зомби, гаржи и иные… это вот нежить, а взять хотя бы оборотня или беса, так совсем нет! Оборотень не умирал, он, будучи человеком, свойство зверем обращаться приобрел, а бес вообще таким красавцем и уродился! Так вот для беса, в которого действительно я на время обратился, этот туман лишь сгусток смрадных паров!.. Я через него тудысь-сюдысь много раз пролетал и даже не расчихался! Ну, а что же цели моих полетов касаемо, знаешь, девица, я так те скажу! Разонравились мне в последнее время гаржи что-то: скучно с ними, да и не хотца мне совсем, чтоб они ритуал с Армантгулом совершили! Жирно для них больно силу такую приобрести, еще, не ровен час, глупость какую начудят, а мне за ними подтирать да расхлебывать!

– А что это за ритуал такой? Из-за чего весь Висвард вверх тормашками перевернулся? – Танва и не заметила, как задала второй вопрос. Слова вылетели из ее рта сами собой.

– Ох, и забавная же ты, девица, – покачал малыш Арторис лысой головой. – Однако кой-чему я тя все-таки научил. Уже не три вопроса в одном задала, а всего два. Молодец, быстро учишься! Чем расплывчатей форма, тем эфемерней содержаньице! Чем больше ты хитростью пытаешься достичь, тем меньше в конечном итоге получишь! Не я придумал, закон жизни! – Толстенький указательный палец перевертыша важно поднялся вверх и трижды качнулся из стороны в сторону.

– Так что же все-таки в городе происходит, из-за чего весь сыр-бор?! – вняв речи Арториса, белошвейка объединила два вопроса в один, как ей тогда показалось – самый важный.

– Что в Висварде творится, ты и сама ведаешь! Не дура, чай, совсем, – как ни странно, Арторис был расстроен неудачной формулировкой. На его покрытом бородавками лице возникло выражение крайнего разочарования, примерно такого же, какое испытывает учитель, не один час подряд вдалбливавший нерадивому ученику урок, а в результате получивший все тот же неверный ответ. – Гаржи, ортаны и еще один очень хитрющий человечек вместе со встретившейся тебе вампиршей самозабвенно режут друг другу глотки, гоняясь за двумя предметами магического свойства: древней серьгой, именуемой Армантгулом, и свитком, который однажды уже попал в твои прекрасные ручки. – На краткий миг слюнявые губы толстяка расплылись в похотливой ухмылке, а в его прищуренных бусинках-глазках загорелись огоньки страсти. Маленькое уродливое создание было неугомонным любителем женских прелестей. – Серьга дает возможность провести ритуал, она его самый важный атрибут, а в свитке описано, как это сделать… Для людей ритуал один, для гаржей иль вампиров – совсем иной, но это уже не относящиеся к делу пустяки! Ортаны проводили ритуал на протяжении долгих столетий, им свиток без надобности, но у них украли серьгу! Гаржи имеют свиток, но у них также нет серьги! Стравивший одних с другими инквизитор является счастливым обладателем Армантгула, но не знает, как провести ритуал, не знает лишь пока… пока в его загребущие ручки не попадется свиток. Вот от этого как раз славный город Висвард и стоит вверх тормашками! Все желающие получить могущество будут бегать, бесноваться, крушить и плести кровавые интриги, пока у одного из передравшихся песиков не окажется в зубках желанная косточка, – Арторис мерзко захихикал, а затем, мгновенно стерев с лица пакостную улыбку, принял важный вид. – Вот видишь, я ответил на твой вопрос. Теперь ты знаешь, в чем сокрыт смысл происходящего вокруг. Но разве тебе от этого стало легче? Что даст знание о делах, которые тебя почти не касаются?! Может, ты все-таки отыщешь в девичьей головке парочку завалявшихся извилин, поднапряжешь их и задашь наконец-то действительно важный для тебя и только для тебя вопрос?!

Мерзкий пакостник издевался. Танва чувствовала ехидство и во взгляде, и в голосе вредного малыша, игравшего с ней в игру куда более увлекательную, чем обычные кошки-мышки. Белошвейка понимала, что исполняет незавидную роль глупого, несмышленого мышонка, а точнее, нерадивого лентяя-школяра, не выучившего урок и теперь пытающегося наугад найти правильный ответ, но лишь попадающего пальцем в небо. Толстяк смотрел на нее, толстяк ждал, но чаша его терпения должна была вот-вот переполниться. К сожалению, осознав, что лучшего ей все равно уже не придумать, Танва задала последний вопрос:

– Хорошо, тогда скажи, что же мне со всем этим делать? Как поступить, чтобы будущее мне улыбалось?!

– Вот ведь дуреха! – громко хлопнувший себя ладонью по лысине толстяк был явно расстроен. – Последнюю попытку и то испоганила! Ты на меня, девица, повнимательней глянь! Я те что, Господь Всемогущий иль провидец какой?! Откуда мне знать, как будущее твое сложится?! Да и что ты под «улыбкой» этой понимаешь?! Улыбаться-то по-разному можно, например, вот так… – толстые губы коротышки исказились в коварной, зловредной ухмылке, – …или вот так… – на лице Арториса возник хищный оскал. – Ладно, пес с тобой, отвечу как есть, все равно ничего толкового от тя не добиться! – обреченно махнул рукой перевертыш. – Ты можешь бежать иль остаться при Ортанах. В первом случае твое будущее туманно, а во втором… – Арторис на миг замолчал, – …неясно не только твое грядущее, но и судьба Ортанов. Почем мне знать, смогут ли они противостоять гаржам и отнять у инквизитора Армантгул?! Все, девица, – толстяк развел руками и, состроив печальную мину, прицокнул языком. – Потратила ты все вопросы, а так ничего путного для себя не узнала, а ведь могла задать всего один… и узнать ВСЕ! Эх, видно, правду умные люди говаривали: «Девка что дом, в чердаке ветра гуляют, но лишь бы карниз не подгулял!»