не самый ловкий, он, тем не менее, очень быстро стал неформальным лидером среди хулиганистых пацанов северной части Яново. Организовывал их на добрые дела – помочь старикам, например. Почистить им снег, наколоть дров....

Из Славки мог бы получиться отличный преподаватель, со временем – отличный директор школы.

Но Славка выбрал другую стезю....

…Сейчас Вячеслав Михайлович жил один.

Семка бросил взгляд на стол… На небольшой столешнице, прикрытой старой газетой, между креслом и телевизором покоились нарезанная колбаса, кусочек масла и брусок хлеба – очевидно, гости отвлекли Славу от его завтрака.

Семён и Вячеслав немного поговорили....

Житие Вячеслава Михайловича было очень и очень скромное; даже – беспросветное. За строительную карьеру бывший прораб миллионов не скопил. Пенсия – мизерная. На неё и живет. Из развлечений только телевизор и внуки, которые нет-нет, да заглядывают в закопченную комнатушку любимого деда....

Чувствуя, что к горлу подкатывается предательский ком, Семён торопливо распрощался, поспешил на улицу.

– Жалко Славку! – хлюпнул носом педагог. – Живет, как медведь в берлоге. Столько братьев, а даже дом выбелить некому.

– Мне, что, больше всех надо? – буркнул Евгений. – Нас пять братовьёв, а я один ему должен помогать?

– Хорошо вам.... – пробормотал Семён, направляясь к "Паджерику". – А я вот один. Мне не на кого валить, что я кому-то не помог. Потому, когда нужно – беру, и помогаю!

Евгений ничего не ответил, молча плюхнулся на сиденье, выжал сцепление....

– Куда-нибудь хочешь еще?

– Да.... Можно было бы.... – ответил Семён, вытирая слезы. – Есть тут одно место. За Хмелевкой. Бабушка у меня там жила. Я любил у неё гостить.

–Знаю я это место! – подумав, ответил Евгений. – У нас там в школьные годы недалеко был лагерь труда и отдыха. Поехали!

…От дома бабушки не осталось ничего. Только яма, заросшая высокими бадалыжником и кривой двуногий столб линии электропередачи, от которого сорок лет назад питался электричеством дом его бабушки.

Однако люди здесь жили. На косогоре, повыше того места, где у бабушки Варвары некогда стоял пятистенок, из редкого березняка выглядывали несколько небольших домиков. К ним-то и тянулся провод от "колченого" столба, оставшегося в наследство от прежних обитателей этого места.

– Вот твоя заимка! – сказал Евгений, глуша дизель и выбираясь из машины. – Здесь живет мой хороший знакомый. Пойду, поздороваюсь!

– Дык.... Его может и дома нет!

– Да нет! Дома он! Видишь – трактор стоит!? – "Михалыч" уверенной походкой направился к одному из домиков.

Из жилища вышел немолодой дядька, крепко стиснул руку Евгению, напряженно и вопросительно посмотрел на Семёна. Евгений что-то сказал хозяину заимки, тот облегчённо успокоился.

Семён – не любитель слушать чужие разговоры, поспешил вниз, к тому месту, где когда-то стоял дом "бабы Вари"....

…Воспоминания детства нахлынули на него....

Место, где он стоял сейчас, пятьдесят лет назад было для него настоящим раем на планете Земля – единственной точкой в пространстве, куда он мог ненадолго уйти от ненавистного прессинга "Лёни" и где его любили только за то, что он есть.

Семён отчётливо помнил, как зимой, как только перемерзали все хмелёвские и яновские болота, он каждую субботу, пешком преодолев добрый десяток километров, приходил сюда к бабушке – единственному человеку в мире, который всегда был рад ему и который не стеснялся говорить ему как сильно его любят.

Здесь – в доме, от которого уже не осталось ничего – маленький и озлобленный мальчик Сёмка ненадолго оттаивал душой; вспоминал, что в окружающем его мире есть не только плохое. Что есть человек, чья любовь к нему не имеет границ....

Именно сюда спешил он пять десятков лет назад, когда ему становилось особенно тяжко....

Именно сюда привело его Проведение в лице старого друга в один из самых сложных моментов его жизни.

Снова....

Замкнулся круг лет жизни длинной в пятьдесят лет…

Что это? Совпадение?

…Семён Аркадьевич замер – словно оцепенел. Он долго стоял в том месте, где когда-то находилось крыльцо бабушкиного дома, не в силах разорвать круговорот из времени и пространства, унесший его назад, в небезоблачное детство…

– Ну, что, поедем? – вернул его в реальность голос друга детства.

Семён повернул голову, хотел что-то ответить, но все слова так и остались в его горле....

Где-то близко затарахтел японский дизель, педагог, не глядя под ноги, медленно побрел в сторону внедорожника....

На обратном пути в Яново – и водитель джипа, и его пассажир – долго молчали. Каждый из друзей думал о чем-то о своем....

Мерно тарахтел японский дизелёк, за окном неспешно проплывали поля....

"Живем, словно в Зазеркалье". – думал Семён, всматриваясь в лёгкое марево, размывающее воздух над далекой пашней. – "Или в какой-то иной, параллельной реальности. Умирают деревни и сёла, закрываются школы. Перестали летать над деревней реактивные самолеты, пугавшие всех буренок и быков. Да и коров-то в деревне совсем не осталось. Новая реальность ликвидировала лётное училище в Барнауле. Новой власти военные лётчики не нужны. Новой власти нужны только трусоватый офисный планктон и закредитованные потребители, легко внушаемые и аполитичные… Люди становятся друг другу, как волки. Словно когда-то и где-то я свернул не туда, случайно прошел через невидимые врата – Калинов Мост, отделяющий нормальный живой мир от этого, мёртвого....

Где же тот портал, через который можно вернуться в другую, нормальную жизнь? Может – вон там? Может, это и не марево вовсе, а переход между мирами? Этим, чуждым, и тем – родным? Выглядит так, словно это окно или дверь.... Даже "картинка" за маревом отличается.... Вот бы проехать через него.... Вернутся обратно на Родину...."

– Ты когда назад планируешь? – голос старого друга с трудом вернул Семёна к реальности.

– Сегодня! Сегодня вечером.... Завтра с утра – уроки. Заявление, понятно, в приёмной, но пропускать занятия – нельзя. Уволят тогда уже не по собственному.... А ты когда на вахту?

– Наверное, уже никогда!

– А что так? Вроде собирался осенью....

– Да позвонил намедни ребятам, с которыми работаю. Сказали, что предприятие опять перебазировали, на этот раз куда-то в Иркутскую область. Вагончиков нет, столовой нет. Спят прямо в машинах. Готовят – тоже в машинах. Стар я уже для такого жития. Видать, закончились мои вахты....

– А что делать будешь?

– Пока – ничего. Охота..... Рыбалка.... Весной устроюсь в колхоз, водителем.... Тыщь пятнадцать будут платить. У меня – пенсия, у жены – пенсия. Проживем! Да и вообще – пора уже привыкать в пенсионерной жизни. С конца июня седьмой десяток пошел уже.... Нету уже здоровья по вахтам мотаться…

…За обедом Семён открыл подарок Александра. Мёд у Женькиного брата-пасечника оказался отменным – настоящим, алтайским....

– А купить пару