- Ах, Азалекс... Какой же ты дурачок, что упустил свой шанс... - досадливо прошептала Шачи, теперь невольно больше импонируя второму полукровке.

Все равно, кто из них разбудил бы спящую магию Призванной... Но демоненок мог бы быть первым... Да что там, вообще - единственным, ведь частичками душ они уже обменялись, стоило только завершить процесс... И если бы парень не колебался, что ему делать, когда добрался до постоялого двора - искать странную человеческую девушку по имени Анхель, чья крохотная частичка души теперь согревала его грудь, или провести ночь, отрываясь напоследок перед возвращением в Школу, со смешливой горничной, пытаясь забыть нечаянную спасительницу, которую сам чуть не погубил - все было бы по-другому.

Пожалуй, Азалекс все-таки заслуживал большей благосклонности, хотя Шачи и старалась быть непредвзятой, как учил Наставник Малик, объясняя, что мотивы и поступки людей и не-людей порой бывают загадкой не только для них самих, но и для их создателей - Демиургов, которые, по идее, должны иметь представление о предназначении своих созданий...

Шачи и не предполагала даже, что ей так трудно будет просчитывать поведение этой троицы, а больше всего - не беситься из-за своей беспомощности, помня, что вмешиваться в происходящие события нельзя...

Насилие над личностью само по себе было отвратительно, а для юной Шачи, которая все еще никак не могла привыкнуть к тому, что даже в самом идеальном Мире могут быть негармоничные отношения, словно в назидание другим, чтобы населяющим эти миры, было с чем сравнивать - к чему стремиться и чего стараться избегать, и вовсе прискорбно было наблюдать за разворачивающимися действиями...

Очень хотелось сделать что-нибудь такое... такое! Может быть, послать ему Пророчество или Проклятие?

Девушка-демиург мотнула головой - кажется, Проклятие-то как раз и висело над Родом Ди'Камаэлей, к которому относился и этот мальчишка, но минуло уже столько столетий... Или не над их Родом?

Шачи помнила, что где-то мелькала подобная информация, но ей она показалась неважной...

Но что же делать сейчас?!

Шачи снова спрятала ладошки за спину, словно опасаясь сорваться...

Решение пришло неожиданно. Да, эльфенок первый, и его связь с человечкой сейчас намного сильнее, чем у асура. Но пусть она даже не может полностью разрушить уже активизированные Нити, кое-что все-таки сделать еще можно.

Присмотревшись, девушка легко сумела найти ту тонкую Нить, которая, несмотря ни на что, до сих пор «спала». Оборвать ее полностью было невозможно, а вот изменить...

Уже через несколько минут Шачи с каким-то мстительным удовлетворением смотрела на сделанное.

Отныне из чувств человечки к Сандриэлю навсегда уйдет настоящая страсть.

О да, у Анны останется и желание, и сострадание, и даже любовь, но вот именно чувственная составляющая влечения, которая отключает рассудок и плавит все тело только от одного прикосновения, исчезнет навсегда, безвозвратно!

А вот он... Для него все останется по-прежнему, вся та гамма чувств, весь спектр этой жажды (который мог бы быть взаимным) он ощутит в полном объеме. Но уже никогда не сможет заставить человечку гореть вместе с ним в этом огненном океане!

Это будет только для Азалекса... если только демоненок сам все не испортит.

Неизвестно, как они вообще теперь дальше будут общаться, встречаясь в коридорах Школы...

А Анне не помешает лишняя сила, которую даст ей уже начавшаяся сворачиваться Нить. Правда, вот проявляться она будет у нее только в минуты действительно сильного волнения, да и побочные эффекты в виде изменяющегося цвета глаз будут появляться время от времени, но, зато, теперь человечка уже никогда не останется беззащитной...

То, что она смогла наказать эльфенка, причем именно так, чтобы он точно потом себе кусал локти, чтобы никогда не смог забыть 'за что?' буквально окрылило юную вершительницу судеб. Пусть Азалекс пока тоже пострадает и попробует завоевать сердце Анны - заслужил, но вот Светлому теперь в любом случае уже не получить человечку навсегда!

Шачи нахмурилась, внезапно засомневавшись и во втором кандидате, но тут же отмахнулась от неприятных мыслей.

А еще, это хорошо, что сейчас Анне надо выплеснуть то, что уже начинало зарождаться, до сегодняшнего низкого и подлого поступка Сандриэля, чтобы избавиться уже навсегда от последних остатков этой несбывшейся страсти, которые еще были у нее. Пусть и один-единственный раз она покажет этому глупому мальчишке, что могла бы подарить ему женщина, способная на любовь, которую он раздавил еще в самом зародыше... даря ему то воспоминание, которое он уже не сможет ни забыть, ни повторить...

А что? Зло же должно быть наказано? Насилие - это Зло. Вот оно и будет наказано, а дальше уж пусть Светлый решает, жить ему или нет, а то еще чего подобного возьмет, да и выкинет этот эпизод из своей памяти... стыдливо припоминая о своей связи с одной из представительниц расы людей, презираемых Светлыми Эльфами, считающими именно свою расу венцом творения...

Нееет, мальчик-красавчик, теперь не получится...

Хотя почти призрачный шанс завоевать сердце Анны у Сандриэля и оставался, только вот для того, чтобы он сбылся, ему придется очень сильно постараться...

Шачи не чувствовала угрызений совести. На этот раз она твердо была уверена, что поступила не только справедливо, но и достаточно зрело, так, как могут проворачивать свои многоходовые комбинации старшие Демиурги.

Хотя вот к Наставнику Малику почему-то бежать хвастаться не хотелось... А вдруг это то самое, о чем он говорил - вдруг, так и проявляется эта жажда власти над чужими судьбами?

***(САНДРИЭЛЬ)

Я почувствовал, как она зажалась подо мной, замерев на какое-то мгновение. Из-под ее опущенных ресниц показались слезы (странно, я был уверен, что она начнет реветь гораздо раньше, может, наивная дура надеялась, что я шучу?). Она только с ненавистью и с плохо скрываемым страхом смотрела куда-то мимо меня потемневшими серыми глазами, в которых отражалось мое лицо, а потом как-то обмякла, и я понял, что она просто потеряла сознание, не выдержав моих издевательств над своей персоной... Подвешенный мной, когда только пришли, тускловатый светящийся шарик мигнул, значит, скоро погаснет. Ну и хорошо! Мне невыносимо видеть немой упрек в ее глазах...

Я уже не мог остановиться, и мне было все равно, что я сейчас словно с теплым трупом... я хотел еще раз ударить ее, чтобы привести в чувство, но она очнулась сама через несколько мгновений. Широко распахнула глаза, слез в них как будто и не было. Только они были уже не серые, а с маленькими ярко-салатовыми искрами, которые проявились за несколько ударов учащенно бьющегося