— Вау, стейк! — воскликнул Ти Джей. — Впечатляет!

— Ну да.

Тут из кухни вышла Сара с бокалом вина для меня и пивом для Ти Джея.

— Мы принесли вам еды. Все на кухне.

Мы поблагодарили ее и отправились на кухню разогревать обед. Стейк, печеный картофель и брокколи в сырном соусе.

— У тебя потрясающая сестра, — заявил Ти Джей, положив в рот кусочек стейка.

В половине девятого Сара уложила детей в постель, и мы вчетвером устроились в гостиной. Играла тихая музыка, мы сидели и разговаривали.

— Так ты говоришь, у тебя была ручная курица, которую вы назвали Кура? — поинтересовался Дэвид.

— Она любила сидеть у Анны на коленях.

— Надо же! — удивился Дэвид.

Уже позже, когда я пошла на кухню освежить напитки, Сара последовала за мной.

— Ну что, Ти Джей остается на ночь?

— Не знаю. А можно?

— Лично мне все равно. Но учти, утром тебе придется отвечать на вопросы мисс Хлои, потому что, можешь не сомневаться, вопросы будут.

— Договорились. Сара, спасибо тебе.

Мы вернулись в гостиную, и Ти Джей усадил меня к себе на колени. Дэвид включил телевизор. На Таймс-сквер вот-вот должен был начаться новогодний бал, мы стали вести обратный отсчет от десяти и радостно закричали: «С Новым годом!»

Ти Джей поцеловал меня, а я была такой счастливой, что счастливее, наверное, и не бывает.

Когда я в первый день нового года в девять утра вернулся домой, мама пила кофе в гостиной.

— Привет, ма! С Новым годом! — обнял я ее и сел на диван. — Я остался на ночь у Анны.

— Я почему-то так и подумала.

— Мне что, надо было позвонить?

С тех пор как я вернулся домой, я каждую свободную минуту проводил в кругу семьи. Если, конечно, не тусовался с Беном или не ходил по врачам. Я знал, что они прекрасно понимают мое желание поскорее увидеть Анну, но мне даже в голову не могло прийти поставить хоть кого-нибудь из них в известность, что я уйду на всю ночь.

— Это было бы очень мило с твоей стороны. Тогда мне не пришлось бы так волноваться.

Вот дерьмо! Я вспомнил, сколько бессонных ночей она провела за последние три с половиной года, и почувствовал себя законченным кретином, что не догадался ей позвонить.

— Ма, прости меня, ради бога. Я не подумал. В следующий раз обязательно позвоню.

— Кофе хочешь? Могу приготовить тебе завтрак.

— Нет, спасибо. Я поел у Анны. — Минуту-другую мы сидели молча. Потом я решил нарушить затянувшееся молчание: — Ма, ты так ничего и не сказала о нас с Анной. Что ты думаешь по этому поводу?

— Это совсем не то, чего я для тебя хотела бы, — покачала головой мама. — Да и какая мать захочет. Но я прекрасно понимаю, что вы чувствовали, оказавшись вдвоем на острове. При таких обстоятельствах трудно было бы не привязаться друг к другу.

— Она замечательная.

— В противном случае мы бы ее не наняли, — сказала мама, поставив чашку на стол. — Когда твой самолет упал в воду, в моей душе что-то умерло, Ти Джей. Мне казалось, что здесь исключительно моя вина. Я ведь прекрасно знала, как тебе не хотелось проводить все лето вдали от дома, но решила не обращать внимания. Я тогда сказала твоему отцу, что тебе необходимо уехать куда-нибудь подальше, чтобы ничто не отвлекало тебя от занятий. Но это только часть правды. Просто-напросто я не хотела делить тебя с друзьями, что непременно пришлось бы делать, если бы мы остались дома. Ведь ты наконец-то поправился, и тебе не терпелось вернуться к обычной жизни, которую вел до болезни. Я, может, и эгоистка, но мне так хотелось провести лето со своим сыном. — Мамины глаза были полны слез. — Но вот ты и стал взрослым, Ти Джей. И в свои двадцать лет пережил больше, чем иные за всю жизнь. Я не буду препятствовать вашим отношениям с Анной. Теперь, когда ты вернулся, я хочу, чтобы ты был счастлив.

И только сейчас я заметил, как постарела моя мама. Ей и было-то всего сорок пять, но выглядела она на десять лет старше.

— Мама, спасибо, что относишься ко всему с пониманием. Она очень важный для меня человек.

— Знаю. Но вы с Анной находитесь на разных этапах жизненного пути. И я не хочу видеть, как ты страдаешь.

— А я и не собираюсь.

Я поцеловал маму в щеку и отправился к себе в комнату. Я лежал на кровати, думал об Анне, стараясь выкинуть из головы все, что мама говорила о разных этапах жизненного пути.

Мы с Ти Джеем поднимались на лифте на двенадцатый этаж, где находилась квартира его родителей.

— Только не вздумай ко мне прикасаться. И не смей бросать на меня непристойные взгляды, — предупредила я его.

— Но хотя бы грязные мысли можно оставить при себе?

— Это только все испортит. Ох, мне что-то нехорошо.

— У меня классная мама. Я ведь тебе уже говорил, что она сказала насчет нас. Расслабься.

В Новый год Том Каллахан позвонил Саре на ее сотовый. На дисплее высветилось его имя, и я решила, что это Ти Джей, но, поздоровавшись, услышала голос Тома, который хотел пригласить меня на обед.

— Нам с Джейн надо кое-что с вами обсудить.

«Только, ради бога, не мои интимные отношения с вашим сыном!»

— Конечно, Том. В какое время?

— Ти Джей сказал, что заедет за вами в шесть.

После звонка Тома меня весь день мутило от волнения. Я не знала, что лучше принести Джейн: свечу или цветы, а потому купила и то и другое. И вот сейчас, в лифте, мне казалось, что еще немного — и я сорвусь. Вручив Ти Джею подарочный пакет и цветы, я вытерла о юбку вспотевшие ладони.

Двери лифта открылись. Ти Джей поцеловал меня и сказал:

— Все будет хорошо.

Я глубоко вздохнула и пошла за ним.

Квартира Каллаханов на Лейк-Шор-драйв была со вкусом отделана в бежевых и кремовых тонах. В углу просторной гостиной стоял кабинетный рояль, на стенах висели картины импрессионистов. Перед роскошным угловым диваном расположился богато украшенный кофейный столик, вокруг него — элегантные кресла со множеством подушек с кистями.

Том предложил нам аперитив в библиотеке. Я сидела в кожаном кресле с бокалом красного вина. Ти Джей устроился рядом. Том с Джейн заняли двухместный диванчик напротив. Джейн потягивала белое вино, Том пил что-то похожее на скотч.

— Спасибо за приглашение, — сказала я. — У вас очень красивый дом.

— Спасибо, что пришли, Анна, — улыбнулась Джейн.

Все сосредоточились на своих напитках. Повисла неловкая пауза.