– Но в чем же этот вопрос? Автор всех этих произведений – Уильям Шекспир.

– Не все так просто! С середины девятнадцатого века написано множество работ, подвергающих этот факт сомнению. Дело в том, что в своих пьесах Шекспир демонстрирует широкое образование и огромный жизненный опыт. Он хорошо разбирается в истории и медицине, в морском деле и в светском этикете, в быте и жизни разных стран, разбирается в разных видах охоты, в том числе соколиной. Он знает классическую латинскую и греческую культуру, знает литературу Франции, Испании и Италии, его словарный запас удивительно богат. В произведениях Шекспира встречается двадцать одна тысяча слов!

– Это много! – проговорила Лиза.

– Это колоссально много! Словарь современного англичанина составляет примерно четыре тысячи слов, словарь выдающегося поэта Мильтона – семь тысяч. – Андрей Иванович сделал паузу, чтобы Лиза могла прочувствовать его слова, и продолжил: – В то же время реальный Уильям Шекспир был сыном простого перчаточника из Стратфорда-на-Эйвоне, никогда не путешествовал дальше Лондона и, скорее всего, не получил сколько-нибудь систематического образования. Есть даже сомнения, был ли он грамотен.

– Я этого не знала…

– Этого многие не знают, но это так. Есть также множество неувязок в его биографии, говорить о которых я не стану, чтобы не перегрузить вас информацией. Короче, существуют серьезные основания, чтобы полагать, что пьесы Шекспира написал вовсе не Шекспир.

– А кто же тогда?

– На эту честь около шестидесяти претендентов. Среди них – крупный драматург Кристофер Марло, кардинал Вулси, сэр Уолтер Рэли, Френсис Бэкон, Роджер Меннерс, граф Ратленд и даже сама королева Елизавета Первая.

– И какое же отношение все это имеет к вам?

– Самое прямое. Как я уже сказал, я увлекся шекспировским вопросом и написал несколько статей, в которых доказывал, что автором произведений Шекспира был Роджер Меннерс, четвертый граф Ратленд. А надо вам сказать, что серьезные шекспироведы принимают в штыки всякие сомнения в авторстве своего кумира. Мои статьи перестали печатать, меня вывели из ученого совета, а потом под надуманным предлогом уволили с кафедры, где я преподавал.

Лизе послышался какой-то негромкий скрип в глубине комнаты, но она не обратила на него внимания, увлеченная рассказом Андрея Ивановича.

Реквизитор продолжил:

– Надо сказать, я не очень огорчился и продолжил свои исследования, устроившись работать театральным реквизитором. Но вскоре мои убеждения поколебались. Один из моих соратников, известный ученый Степановский, историк и коллекционер рукописей, такой же, как я, горячий сторонник версии графа Ратленда, неожиданно сменил свою точку зрения и перешел на позиции традиционной науки. Я написал ему, спросил, что заставило его поменять свои убеждения – и Степановский ответил уклончиво. Из его письма я понял только, что в его коллекцию попал бесценный материал, окончательно и бесповоротно решающий шекспировский вопрос.

Я снова написал ему, требуя разъяснений, но Степановский написал, что готовит научную публикацию своего открытия и что это будет настоящая бомба.

Я с нетерпением ожидал этой публикации и вдруг услышал в утренних новостях, что известный ученый и коллекционер Степановский убит во время ограбления его квартиры.

Никаких материалов для статьи, о которой он говорил, не нашли, и большая часть его коллекции рукописей пропала.

Я обратился к наследникам Степановского и купил у них все, что осталось от коллекции. В том числе и эти карты.

И сразу же я почувствовал, что кто-то за мной следит. Кто-то пытался проникнуть в мой дом, меня преследовали какие-то подозрительные люди. На всякий случай я перенес часть вещей, купленных у Степановского, в театр – в том числе и эти карты. И вот теперь я понял, что именно они и были тем открытием, о котором писал Степановский. Эта находка в корне изменила его мировоззрение по шекспировскому вопросу – еще бы, подлинный автограф Шекспира! Да еще и текст его последней драмы! Я не успел все прочитать, но мне показалось, что в этой пьесе Шекспир описал свои взаимоотношения с графом Ратлендом.

И в это время за спиной Андрея Ивановича раздался глухой хрипловатый голос:

– Браво, вы вместе проделали большую работу! Мне придется поблагодарить вас за нее. А теперь отдайте мне карты!

Лиза обернулась и увидела странную, фантастическую фигуру.

Это был человек в черном облегающем костюме, на лице которого была серебристая маска – одна из тех масок, которые использовали в спектакле «Отелло».

А в руке этого незнакомца был пистолет.

– Отдайте мне карты! – повторил незнакомец и повел стволом пистолета. – Я не хочу применять оружие, но если вы меня вынудите… если вы не оставите мне другого выхода…

– Кто вы? – растерянно спросила Лиза.

– Вам это знать ни к чему! Отдайте карты! Больше я не буду повторять.

Лиза повернулась к столу, начала собирать разложенную на нем колоду.

Карты притягивали ее взгляд, казалось, от них исходило живое человеческое тепло. Лиза успела привязаться к ним, как привязываются к живому существу. Да они и помогали ей, как добрые друзья. Вот эта карта – Императрица – помогла ей найти новый, необычный подход к роли Дездемоны, который принес ей сногсшибательный успех. Вот эта карта – Башня – помогла найти и спасти от смерти Анну Коготкову. Карта Дьявол предупредила о появлении маньяка Радунского…

А есть ведь и другие!

Карта, на которой изображена девушка в венке из речных лилий… едва взглянув на нее, Лиза поняла, как ярко и необычно она сможет сыграть Офелию. А вот карта Шут… она напомнила Лизе спектакль «Король Лир», и Лиза поняла, что хочет сыграть в нем не одну из женских ролей, а именно роль шута. Ведь в шекспировские времена мужчины играли женские роли, так почему же она не сможет сыграть мужскую?

Сможет! Еще как сможет! Карты помогут ей!

И тут она вспомнила, что с картами ей придется расстаться. Придется отдать их этому странному существу с бесцветным, бесполым голосом.

Руки ее сами сложили колоду, подняли ее… и вдруг Лиза неожиданно ловким, артистичным жестом метнула карты в лицо, точнее, в маску бесполого существа.

Карты перелились в воздухе разноцветным веером, как будто Лиза была цирковым фокусником.

– Держите! – воскликнула она.

Бесполое существо резко дернулось, пытаясь поймать переливающуюся радугу карт. От неожиданности оно выронило пистолет – черный предмет с грохотом упал на пол, существо потянулось за ним, и серебристая маска свалилась с его лица.

Лиза ногой отфутболила пистолет под стол и только тут разглядела лицо неизвестного.

Точнее, неизвестной.

Перед ними стояла театральная костюмерша Надежда Константиновна.

– Вот это сюрприз! – воскликнула Лиза.