Шестифунтовое ядро из пушки Синицына ударилось в основание башни, брызнули осколки камней, но башня даже не шелохнулась.

В отличие от башен под Таном, тут подъемное устройство находилось внутри. Была видна щель и исчезающая в ней цепь.

— Табань! — скомандовал Немцов. И сделал это вовремя, нос ушкуя на малой скорости заскрежетал о цепь, и судно остановилось.

— В полуметре от цели, — пробормотал я.

Ядро действительно попало в основание башни всего в полуметре от щели. В принципе попадать в нее нам было и не нужно, я надеялся на разумность старшего поста. Догадается он опустить цепь, или так и будет ждать, пока мы не снесем башню. Выстрелов тридцать — и тут останется гора камней.

С другой стороны реки цепь уходила под землю. Стрелять там было некуда.

Разум у начальника таможни взыграл после третьего выстрела, когда с верхушки башни упала огромная глыба. Дрогнув, начала опускаться цепь. Я дождался, когда пройдут оба купца, и последовал за ними.

Путь на Русь был свободен. Теперь еще тысяча миль рек, два волока — и мы прибудем к цели нашего маршрута.

Когда купцы проходили мимо, с них что-то прокричали. Я стоял рядом с пушками, и меня, несмотря на открытый рот, немного оглушило, но Федор на корме расслышал.

— Что? — переспросил я у него, подходя к кормовой надстройке и поднимаясь по маленькой лестнице сбоку наверх.

Причина веселья воинов и купцов была очевидна. В привязанной за кормой лодке дрожал от холода, а может, и от страха, мокрый казанец.

— А, заяц. Так я не дед Мазай, чтобы их возить. Ветров! Избавьтесь от балласта.

— Это Нижний, целый, — с надеждой глядел на город Федор.

Его можно было понять. Мы прошли уже сотни верст, видели множество деревень, сел и городков, но все они были или ограблены, или сожжены. Фактически за все время нашего пути это был единственный город, к которому мы могли без опаски причалить.

Первые дни от Казани мы шли с большой опаской, ночуя только на судах, метрах в пятидесяти от берега, заякорившись. Готовили на берегу под охраной пушек, ели на судах. За это время встретили шесть купцов на ладьях и ушкуях, пяток рыбачьих лодок. У последних мы покупали свежую и копченую рыбу. Рыбаки были из сожженных деревушек, часть успела спрятаться в плавнях, выживали потихоньку.

Я упивался дикой природой, не испорченной цивилизацией. Если бы не постоянное напряжение от ожидания нападения татар, вообще бы кайфовал. Но все равно мне нравилась чистая вода, леса без вырезанных на стволах: «тут был Вася» или «Машка дура». Нет, одно дерево с накарябанными современными русскими словами осталось на одной из наших стоянок, но это так. Фон. С четырьмя посвященными у нас были вечерние посиделки, где я описывал будущее. Не сказать, что оно им очень нравилось, но и приятные моменты они тоже находили. Не забывал я и про тренировки со свечением, ходить по воде так и не научился, но накупался вволю. Середина июня купальный сезон. Зато с руками у меня был прогресс, я научился вытягивать ярко-желтые щупальца из рук, никакой опасности они не представляли, но со стороны смотрелись как божественные мечи. Еще бы получалось держать их ровно, а то они постоянно норовили свернуться спиралью. Думаю, со временем я смогу не только это, но и стану использовать их как боевое оружие. Но надо тренироваться. Была еще одна приятная новость, хрень над головой я мог убирать, когда нужно.

Наконец мы дошли до Нижнего Новгорода.

— Прошмыгнуть не получится, — хмуро сказал я. — Купцы не поймут. По-любому придется остановиться тут на два-три дня.

— Что делать будем? — спросил стоявший тут же Ветров.

— На тебе закупка одежды. Это должна быть униформа. То есть одинакового цвета штаны, рубашки и кафтаны. Шапки тоже. Команде все синее, воинам зеленое. Хватит как оборванцы ходить. Федор, с продовольствием у нас порядок, но свежего неплохо бы прикупить. Займись. Корнилов! На тебе охрана «Беды».

— А купцов?

— Да и их тоже. Деньги на зарплату получите, когда пристанем. На одежду дам сейчас, Глеб, пошли со мной.

Выделив ему деньги на закупку униформы, обуви и поясов, я велел разбить команду на части. Одни сразу пойдут отдыхать в город, другие останутся сторожить суда.

На подходе к Нижнему вперед вышла ладья Соловейчика. Ну и правильно, они тут были не раз и все знают. Лавируя между лодками, — кто плыл по своим делам, кто предлагал нам разные услуги или мелкие товары, — мы обошли большой порт с множеством судов и подошли к отдельному пирсу.

Места там было много. На десяток судов точно, так что мы спокойно пристали компактной группой.

Пока команда швартовала судно, а пяток воинов соскочили на пирс, разбегаясь с аркебузами наизготовку, я спокойно спустился на влажные доски пристани и, покрутив головой, обернулся к ушкую.

— Олег, пушки из виду убрал?

— Да, — кивнул Синицын.

— Определились, кто из вас пойдет гулять?

— Я первым. После Волошин.

— Хорошо.

В это время мое внимание привлек идущий к нам быстрым шагом мужчина лет сорока. Шагал он от складов, где проводились какие-то ленивые ремонтные работы. Судя по одежде не служивый, но близко.

Его остановили двое стрелков, перегородив ему путь стволами аркебуз.

— Да что такое?! — возмутился он. — Я холоп боярина Охлопкова. Это его пристань!

— Бойцы, пропустить! — крикнул я.

Велев людям ждать, я направился к ладье Соловейчика, у борта которого и остановился холоп боярина.

Мы пристали так: сперва ладья, носом к берегу, потом ушкуй Прохорова, он как раз командовал своими людьми, достающими из трюма какие-то мешки. Видимо, предприимчивый купец решил продать часть товара. За ним, почти вплотную, стоял и мой ушкуй.

Когда я подошел, уже все разрешилось. Стоять тут можно, но нужно оплатить, что и сделал Соловейчик. К тому же, как оказалось, он хорошо знал боярина. Порасспросив, как у того дела и как живет, он отправил холопа обратно к складам и подошел к нам. Прохоров тоже спустился на причал со своего судна.

— Стоянку оплатил на пять дней вперед. Думаю, хватит осмотреться да отдохнуть — и можно следовать дальше. Ты как, боярин?

— Согласен, — кивнул я.

— Тогда в таверну? Отпразднуем, что смогли пробраться через вражеские земли?

— Это можно, — согласился Прохоров.

Отдав приказы на дальнейшие работы своим командам, мы направились в лучший кабак.

Мне не понравилось только одно — таинственное исчезновение хмырей с ушкуя Прохорова, поэтому я предупредил Корнилова. Нужно смотреть в оба.

Город мне понравился. Он был не каменный. Только одна из крепостных стен оказалась возведена из камней, наверное, только начали строить, а остальные четыре, включая ту, через ворота которой мы попали в богатую часть города, были сложены из тесаных бревен в два обхвата. По цвету дерева я понял, где и когда менялось то или иное бревно. Высота, на мой взгляд, была запредельной, десять метров, никак не меньше.