— Тебя что-то смущает? — словно невзначай поинтересовался Риган, упирая руки в боки. Голые боки!

— Твои обнаженные прелести меня смущают! — заорала я, отворачиваясь и отползая в сторону, потому что встать сил не было. Я словно пробежала пятьдесят километров без остановки. — Почему ты голый?!

— Ты так забавно возмущаешься, — продолжал радоваться непонятно чему Риган, но послушался, сдернул с ближайшего кресла большое полотенце и обвязал им бедра. — Напоминаешь маленького ворчливого котенка.

— Сам ты ворчливый, — на автомате огрызнулась я, обхватывая себя руками, чувствуя, что замерзаю. Но едва только стоило оторвать взгляд от волосатых лодыжек и посмотреть на себя, как я заорала еще громче, чем прежде: — А почему я голая?!

— Впервые вижу такого стеснительного суккуба, — хмыкнул Риган и швырнул мне халат, который на поверку оказался мужским и очень большим. Но я капризничать не стала и поспешила завернуться в теплую пушистую ткань. — Твоя жизнь — это секс с молодыми сильными мужчинами. Как ты умудрилась остаться такой стеснительной?

— Потому что в большинстве случаев мне удавалось этого избегать, — честно ответила я, поднимаясь, держась за ножку стола. — Почему я лежала на полу? И почему мы в гостиной? И что вообще произошло?

— Сколько вопросов, — покачал головой Риган и жестом предложил мне сесть в кресло перед разожжённым камином. Я вредничать не стала, а покорно прошлепала к креслу и буквально рухнула в объятия мягких подушек, протянув странно-холодные руки к огню, весело потрескивающему на парочке поленьев, наполняя помещение приятным древесным ароматом.

Взяв со столика бутылку из темного стекла, Риган наполнил рубиновой жидкостью пару пузатеньких бокалов и передал один мне, усаживаясь в соседнее кресло с наслаждением вытягивая длинные мускулистые ноги.

— Знаю, ты не любишь алкоголь, но тебе стоит выпить. Красное вино отлично восстанавливает силы, — и Риган последовал собственному совету.

Я осторожно пригубила вино. Сладковатое, чуть вязкое, достаточно густое.

— Вкусно, — оценила я.

— Рад, что тебе понравилось, — неожиданно тепло улыбнулся Риган и эта улыбка буквально осветила его лицо, смягчая жесткие властные черты и делая его похожим на… человека. Странно и непривычно было думать о нем в таком ключе.

— Хочешь узнать, что произошло? — спросил Риган и это был первый раз, когда он интересовался моими желаниями. На самом деле, никто раньше этого не делал.

— Хочу, — уверенно кивнула я.

— Ты вспыхнула, — глядя на огонь, ответил Риган. — Думаю, это стало результатом сильных эмоций. Удивительно, но это быстро случилось. И еще более удивительно, что неполноценный маг огня владеет таким уровнем силы.

— Сам ты неполноценный, — буркнула я, обидевшись.

— Я не в этом смысле, — снисходительно улыбнулся Риган и продолжил свою мысль: — Ты знаешь, что полукровки чаще всего получают способности только одного из родителей?

Я пожала плечами с самым равнодушным видом.

— Что-то такое я где-то слышала, но не придавала особого значения.

— А зря, — с многозначительным видом поднял он палец вверх. — В твоем случае, это очень важно.

— Почему? — нахмурилась я, все еще ощущая блуждающую по телу боль и слабость.

— Ну, вот смотри, — начал Риган, устраиваясь поудобнее с видом профессора, приготовившегося читать лекцию внимающим каждому его слову студентам. — В парах, принадлежащих к разным видам, дети наследуют способности того родителя, чьи гены с биологической точки зрения являются доминантными. Ты являешься одновременно и суккубом, и элементалем. Отсюда мы делаем вывод, что твоя мать была суккубом, а отец — магом огня. По идее, ты должна была родиться исключительно со способностями суккуба, потому как у них всегда рождаются только девочки, которые полностью наследуют особенности своих матерей. Но ты еще и владеешь магией огня, которая также является доминантной, что в комплексе нарушает всю сложившуюся систему!

— И что все это значит? — без особо интереса спросила я.

Риган, который буквально загорелся темой моих ближайших родственных связей, продолжил:

— Подобное твоему явление могло произойти только в одном случае — твой отец был настолько сильным магически, что сумел передать тебе свою магию огня, потеснив гены суккуба. У суккубов самой природой заложена функция создания идентичного самим себе потомства. Нужно быть очень могущественным, чтобы пересилить саму природу.

— Идентичного? — уцепилась я за это слово. — Ты что, хочешь сказать, что…

— …ты — копия своей матери? — догадался Риган. — Нет, вернее — не совсем. Физически, то есть, по внешним параметрам, вы наверняка отличаетесь. А вот магически — да, вы как сестры близнецы. И мне кажется, что я уже где-то сталкивался с подобной тебе. Потому что вкус у тебя…очень знакомый.

— Что значит — вкус? — холодно спросила я. — Ты что, уже успел от меня кусок оттяпать?

— Не в буквально смысле, — поиграл пальцами в воздухе Риган. — Но вкус твоей силы…просто восхитителен! И постоянно кажется мне знакомым. Знаешь, это как дежавю…давно забытое воспоминание…

— Ты бредишь, — категорично подвела я итог и решительно поднялась, но… тут же согнулась пополам от боли.

Застонав сквозь зубы, я вцепилась в живот, который словно пронзило раскаленным мечом.

— Тебе надо быть осторожнее, — проговорил Риган совсем рядом. И, наверное, я бы как-нибудь отреагировала — заехала ему локтем в ухо или ударила пяткой по голени, но мне было слишком плохо, чтобы воплощать свои мечты в реальность.

Приятно-теплые руки легли на мою талию и мягко, но неуклонно вернули обратно в кресло, где я едва не скуля, как побитые щенок, свернулась калачиком.

— Знаешь, если вдуматься, меня можно назвать коллекционером, — негромко заметил Риган, пока я, крепко зажмурившись, убаюкивала свою боль. — Мне всегда нравились редкие, необычные, порой даже откровенно странные вещи. То, что другим казалось сломанным, испорченным, заведомо порочным мне казалось увлекательно-таинственным, влекущим, очаровывающим. Обладающим какой-то своей особенной логикой. И больше всего на свете я люблю обладать подобными экземплярами, прятать их в дальний потаенный уголок и наслаждаться мыслью, что это моё, только моё. Рассматривать, изучать, пробовать, растягивая наслаждение.

— Ты — псих, — простонала я, не выдержав.

34.

Но Риган понял меня как-то очень по-своему:

— Да, точно! Ты права! Это как с маньяками-психопатами! Одни их боятся до дрожи в коленках, а другие увлечены попыткой понять, как устроен их мозг, как они думаю, какая цепочка выводов подводит их к решению начать убивать людей…как они воспринимают этот мир? И как они воспринимают себя в этом мире?

Решив, что вопрос чисто риторический, я его проигнорировала.

— Это немного не то, что я имела ввиду, — проронила я, вдруг осознав, что разговор помогает отвлечься, заглушить боль, делая её практически терпимой.

— Но согласись, аналогия интересная, — рассмеялся Риган. — Как и ты.

Я приоткрыла веки как раз в тот момент, когда он