К счастью, ничего подобного не произошло, и вот они с Кэрри наконец летят на север. Теперь ничто уже не может их остановить, разве только самолет рухнет. Люси сидела, прижавшись лбом к иллюминатору, и смотрела на Англию, простирающуюся внизу, как зеленовато-серое стеганое одеяло, украшенное узором теней от медленно ползущих облаков.

Стояло прекрасное тихое утро, правда, холодное, но без дождя и пронизывающего до костей ветра. Поверх туч раскинулось чистое бледно-голубое небо, горизонт был подернут дымкой. Люси думала о людях на земле, которые, может быть, глядят на небо, на след, оставляемый их реактивным самолетом, и гадают, куда он направляется. А она сама смотрит на них сверху. Что же за жизнь здесь идет, что за люди тут обитают?

Появились стюардессы с маленькими подносами. Булочки, масло, мармелад, ломтики бекона, крошечные грозди зеленого винограда, кофе и чай. Кэрри и Люси берут кофе. Все крошечное, кукольное, аккуратно уложенное на маленьком пластмассовом подносе. Люси проголодалась и съела все, даже булочку Кэрри, от которой та отказалась. Когда подносы унесли, Кэрри стала читать газету, а Люси снова повернулась к окну: ей не хотелось пропустить ни дюйма шотландской земли.

Она думала, что здесь идет дождь, а может быть, даже снег, но небо было удивительно ясное. Когда самолет пошел на снижение, земля внизу стала медленно обретать очертания, и Люси увидела заснеженные вершины гор, а огромное черное шерстяное покрывало обернулось хвойным лесом. Потом она заметила синий проблеск моря, пароходы и мост через широкое устье реки. Прежде чем идти на посадку, самолет развернулся, и на западе бастионами встали покрытые снегом, блистающие в бледном солнечном свете горы. Люси еще не видела ничего прекраснее этой картины. Хорошее предзнаменование, сказала она себе.

Кэрри отложила газету. Они с Люси посмотрели друг на друга и улыбнулись.

Самолет приземлился, шасси с тяжелым глухим стуком опустились на бетон посадочной полосы. Люси увидела аэропорт, похожий на здание гигантского гольф-клуба. Свежий морской ветер трепал разноцветные флаги.

— Нас должны встретить, — сказала Кэрри.

— Кто?

— Такси из Кригана. Шофера зовут Алек Доббс.

— А как мы его узнаем?

— Он будет держать табличку с фамилией «Саттон».

Они сняли свой багаж с движущегося транспортера, вышли в зал прибытия и тотчас увидели Доббса. Это был человек плотного сложения в дутой куртке и надвинутой на лоб выгоревшей твидовой кепке. Вокруг стояло еще несколько колоритных персонажей: долговязый старик в войлочной шляпе, дама в брюках, с растрепанными белокурыми волосами и обветренным лицом. Примечательней всех был мужчина в выгоревшей оборванной шотландской юбке. Люси не удержалась и уставилась на его синие замерзшие колени.

— Ну, рад вас видеть. Надеюсь, полет был приятным, — проговорил Алек Доббс совсем не как таксист, а, скорее, как старый друг. Он пожал руки Кэрри и Люси, подхватил их багаж и направился к выходу. Низкое солнце заливало все вокруг бледным светом, но было значительно холоднее, чем в Лондоне, и вокруг автостоянки лежала кромка старого снега. Воздух пах сосной. Люси вдохнула его, ощутила, какой он холодный, и чихнула. Она никогда не была в Швейцарии, но решила, что там, должно быть, именно такой воздух, такие же солнце, снег и сосны под первозданным безоблачным небом.

У Доббса оказался полноприводный «субару». Погрузив вещи в багажник, он сказал:

— У меня еще один автомобиль, большой «ровер», в котором вам было бы удобнее, но на Черном острове нам предстоит крутой подъем и там все еще лежит снег.

Кэрри села назад, а Люси рядом с Алеком.

— Много снега? — спросила она. Ей еще не приходилось встречать снежное Рождество, и она страстно о нем мечтала. Снежное Рождество — это как глазурь на пирожном.

— Не слишком, но он не тает, значит, будет еще снегопад. — У Алека Доббса был приятный, мягкий, но четкий выговор. Люси впервые слышала, как говорят в Сазерленде.

— Долго нам ехать в Криган?

— Наверное, час с четвертью. Не больше.

Люси взглянула на свои часики. Была четверть двенадцатого. Вероятно, они будут на месте в половине первого. Время ланча. Люси надеялась, что им подадут что-нибудь горячее и сытное. Несмотря на две булочки, она снова проголодалась.

— Вы впервые в Кригане?

— Да, я никогда раньше не была в Шотландии.

— Ну, тогда вас ждет масса удовольствий. Вы будете жить в замечательном доме. Он долго стоял пустой. Хорошо, что в нем снова живут.

Кэрри подалась вперед.

— Как Элфрида? — спросила она. — Миссис Фиппс?

— Хорошо. Ходит за покупками, гуляет с собакой. Это она приходила заказывать машину для вас. А сегодня утром звонила, чтобы убедиться, что я не забыл.

— Вы живете в Кригане? — спросила Люси.

— Всю жизнь. И родился здесь, как и мой отец. Когда он ушел в отставку, я взялся за его дело.

— Водите такси?

— Не только.

— А что еще? — спросила Люси.

— Катафалки, — сказал он и усмехнулся. — Я владелец похоронного бюро.

Люси сразу замолчала. Зрелище открывалось завораживающее. Дорога вилась по полям, через мосты, и на подъемах покрышки «субару» скрипели по снегу. Потом они проехали берегом длинной лагуны, миновали деревеньки с коттеджами из серого камня, пивными, лавками и массивными, без всяких украшений церквами в окружении старых кладбищ с покосившимися надгробиями, поросшими лишайниками. Наконец, последний мост через еще один узкий лиман, протянувшийся наподобие длинного голубовато-синего рукава до встающих на западе складчатых холмов.

Алек сказал:

— Еще каких-нибудь десять минут, и мы будем дома.

Приятное возбуждение мгновенно улетучилось, и Люси заволновалась. Не потому, что ее ждет незнакомое место и таинственный дом, а потому, что предстоит встреча с Элфридой и Оскаром. Правда, Элфрида тревоги не вызывала — Кэрри так много о ней рассказывала. Вечно молодая и забавная. Но вот Оскар Бланделл, ее друг, — совсем другое дело. Начать с того, что он мужчина, а Люси не привыкла к обществу мужчин.

Но это еще не все. Кэрри рассказала ей об Оскаре. Объяснила, почему Элфрида поехала с ним в этот маленький северный город. Его жена и дочь Франческа, которой было двенадцать лет, погибли в страшной автомобильной аварии. Кэрри не слишком распространялась о катастрофе и не стала отвечать на расспросы потрясенной Люси. Просто сказала, что это был несчастный случай, но Оскар все еще не может прийти в себя и смириться с тем, что случилось.

Франческе было двенадцать. Люси четырнадцать.

— Примет ли он меня? — спрашивала она. — Не будет ли ему в тягость мое присутствие? А вдруг он меня возненавидит?

Кэрри улыбнулась и обняла ее.

— Я говорила об этом с Элфридой. Она все рассказала Оскару. Он твердо решил, что мы с тобой должны приехать к ним на Рождество. Он сам нас пригласил. А возненавидеть тебя невозможно.