чтоб вы знали, что не все здесь поддерживают войну, здесь много хороших людей, вы вскоре это поймете. Я бы очень хотел, чтобы этот дом стал для вас действительно родным. Знаете, когда погибла семья Габриеля, я уже не надеялся, что здесь еще когда-либо появятся дети. Это был ужасный отрезок из жизни всех, но теперь вы, как луч солнца в нашем окне! Я обещаю, что сделаю все, чтобы вам было здесь комфортно.

— Спасибо вам, — я была до глубины души тронута словами этого худенького сухого старичка в костюме. — Скажите, в доме кроме вас еще кто-то есть?

— Да, моя жена, она кухаркой здесь работает. И дочка приходит три раза в неделю делать уборку, ну и там всякие дела по дому, какие накопятся. Они сейчас в церкви, вы извините, мы ждали вас ближе к вечеру.

— Ничего, простите, как вас зовут?

— Ганс, — учтиво поклонившись ответил старик.

— Хорошо, Ганс, можно я немного отдохну и затем осмотрю дом ну и то, что вы мне приготовили?

— Да, конечно, вы здесь хозяйка, не спрашивайте у меня ничего.

— Спасибо, мне просто неловко, если честно.

— Привыкнете, не переживайте. А теперь пойдемте на второй этаж, я покажу вам хозяйскую спальню.

Я кивнула и пошла следом за Гансом на второй этаж. Поблагодарив старика, я закрылась в спальне и осмотрелась. Комната была большой и светлой. Высокое окно обрамляли белоснежные белые шторы, с одной стороны комнаты стояла большая кровать из кованого металла, в другом конце стоял красивый столик с причудливо украшенным лепниной зеркалом, в смежных комнатах располагались гардеробная и просторная ванная комната. В гардеробной висело много мужской одежды, прислонившись носом к одной из рубашек, я уловила еле ощутимый аромат Габриеля. Сняв рубашку, я прошла к кровати и легла на нее, обняв этот элемент одежды такого дорогого для меня человека. Хоть я и получила похвалу от Аиды Львовны за свою блестяще проделанную работу, но одна я понимала, что я переиграла саму себя. Жизнь сама расставила все на свои места и теперь я здесь, в другой стране, в шикарном доме, лежу на кровати, которая, возможно, никогда не увидит нас вместе лежащих рядом на ее до хруста накрахмаленных простынях. При этой мысли я разревелась. Затем усталость и эмоции одолели меня и я заснула.

Проснулась я от тихого стука в двери спальной. Встав и накинув на плечи халат, я открыла дверь, за ней увидела молодую женщину лет тридцати пяти.

— Мадам, с вами все хорошо? Уже поздно, а вы так и не спускаетесь вниз. Вам поужинать надо, — проговорила с теплой улыбкой женщина. — Я Эльза, дочка управляющего.

— Спасибо, — проговорила я и вышла в коридор к женщине, которая провела меня в гостиную, где был накрыт стол к ужину.

— Присаживайтесь, мама сейчас все принесет.

Я с тоской посмотрела на одиноко стоящий прибор на одного человека.

— Может вы мне составите компанию? Как-то не хочется в одиночестве сидеть, пожалуйста.

— Да, если хотите.

Через несколько минут в комнату зашла пышнотелая женщина с подносом в руках, от которого шел аппетитный запах горячего куриного супа и свежей выпечки.

— Здравствуйте, мадам Катрин, я Грета, ваша кухарка. Кушайте, здесь все свежее, только с плиты сняла, вашему ребеночку надо подкрепиться, — женщина по-дружески потрепала меня по плечу.

— Вы меня извините, но мне все это так непривычно, кухарка, управляющий, служанка. Я привыкла делать все сама, а здесь….– проговорила я.

— Вы не переживайте, ведите себя так, как считаете нужным. Мы все понимаем. Мы себя здесь никогда не чувствовали прислугой. Семья фон Вольфов всегда относилась к нам с уважением. Нам в радость работать в этом доме. А теперь и вы часть этой семьи, а значит нам в радость работать и на вас.

— Спасибо вам, — мне было так приятно видеть, что меня будут окружать хорошие люди в этом незнакомом мне доме.

Грета поставила все на стол и ушла на кухню, мы же остались вдвоем с Эльзой. Она пила чай, я же набросилась на ужин, поскольку была зверски голодна. Съев всё до последней крошки, я спросила сидящую рядом со мной молодую женщину:

— Эльза, расскажите мне, пожалуйста, про Габриеля. Каким он был в детстве, юности? Вы практически одного возраста и скорее всего вы росли вместе, раз ваши родители работают в этом доме так давно.

— О да, мы с ним росли чуть ли не в одной колыбели. Он мне как брат. Я его очень люблю, несмотря на то, что он всегда был несносным мальчишкой. Гордым, не принимающим никакого иного мнения, кроме своего собственного, взбалмошным и задиристым. С возрастом, конечно, он стал более степенным, но то, что кровь фон Вольфов всегда заставляла его быть первым, против этого ничего не поделаешь.

— А друзья? Кроме Алекса он с кем еще дружит здесь?

— Да он со всеми в прекрасных отношениях, но с Алексом как-то все, я даже не знаю, они как братья. Они такие разные, возможно, поэтому и близки так. Один всегда сдерживает другого, а тот где нужно подстегивает первого.

— Да это я уже заметила.

— Вы любите Габриеля? Мне не пристало такое у вас спрашивать, просто мне бы очень хотелось, чтобы рядом с ним была женщина, которая любит его, он этого заслуживает. Он прекрасный человек, — Эльза грустно посмотрела на каминную полку, на которой стоял автопортрет Габриеля.

— Я очень его люблю, и я очень хочу, чтобы он вернулся.

Эльза, удовлетворенная моим ответом, благодарно кивнула:

— Это очень хорошо. А теперь извините меня, но уже поздно, мне нужно иди домой. Муж и дочка ждут.

— Конечно, извините, что задержала вас!

— Ничего, я завтра еще приду, — Эльза весело улыбнулась и вышла из дома.

Я же, допив чай, пошла искать Грету, которую нашла на кухне за чисткой кастрюль.

— Грета, скажите, пожалуйста, если я выйду и немного прогуляюсь, можно же? Я выспалась и думаю, что еще не скоро теперь засну. Хотелось бы пройтись и подышать свежим воздухом.

— Конечно, по улице можете пройтись, вечером очень красиво. На закат посмотрите. Через два дома будет дом господина фон Рихтера, чтоб вы знали. Соседи все очень хорошие и приветные люди. Не переживайте, у нас городок тихий и мало что напоминает о том, что мы в состоянии