— Куда-куда, к МКАДу, — Алиса махнула рукой. — Провожу тебя до Кольца, покажу выход. А дальше сам доберешься. Тут на востоке по Горькому шоссе есть база, там торговцы собираются. Если кто-нибудь собирается, конечно. Там на левые слезы, может, невесту себе обменяешь. Старушку какую…

— А ты?

— А я поброжу. Тут есть где побродить. А может, тоже на Запад подамся. Посмотреть, что же там такое. Чего уж теперь…

— Да я и сам…

— Не дойдешь, — отрезала Алиса. — Можешь не сомневаться — не дойдешь. Так что давай, двигаем. Тут недалеко уже, прямо вот по этой улице, а затем направо. Ну что смотришь? Радуйся, домой, в берлогу…

Алиса похлопала меня по плечу и двинулась по улице первой. Я чуть постоял и направился за ней.

Шагать получалось легко и приятно, после подземных приключений поверхностный мир выглядел радостно, солнышко светило, и кое-где на кучах мусора и даже на автомобилях произросли рыженькие цветочки. Все было приятно, особенно после подземелий, весело. Алиса рассказывала опять что-то про страшные места, про чудовищных существ, про то, что надежды нет…

Свистнуло, ударило в плечо.

В меня никогда еще не попадали. Один раз, еще в детстве, когда мы учились выживать в лесу и стреляли из луков, мне попали в руку, и это было не очень больно, некоторые слепни жалили гораздо больней.

Сейчас вот тоже не больно. Я почувствовал жжение и почувствовал, как по животу потекла кровь. Не особо удивился. После этих подземелий… Да и вообще, ждал я чего-нибудь такого, не зря казалось.

— Это что? — спросила Алиса.

Мы лежали за ржавым автомобильным остовом, справа и слева простреливаемое пространство. За спиной стена, отступать некуда. Попались.

— Попали, — сказал я. — С хорошего расстояния, снайпер значит.

— Снайпер?!

— Ага. Плохо стреляет.

Я попробовал пошевелить плечом, рука двигалась. Действительно плохо. Достал из рюкзака зеленый тюбик, принялся растирать его между ладонями.

— Послушай, Алиса, у тебя тут как, еще какого дружка по случаю нет?

— В каком смысле?

Я продолжал разогревать тюбик, дышал, мял.

— В смысле жениха. Вот ты про Айвазика этого рассказывала… Может, это он меня завалить решил? Из ревности?

— Нет у меня жениха, — с каким-то презрением сказала Алиса. — И не будет.

Это она сказала уже с уверенностью.

Я свинтил с тюбика крышку и выдавил в рот смолу. Стал жевать.

— Ты что делаешь?

— Жую, — ответил я.

— Не, точно Рыбинск! — возмутилась Алиса. — Ты что, Калич, тебя прострелили, а ты жуешь? Ты что, совсем?

— В живых остается спокойный, — сказал я. — Чего суетиться- то? Тут как раз равнодушие требуется…

Я выплюнул на ладонь белый шарик, сунул под комбинезон, заткнул дырку, вдавил поглубже. Это чтобы заразу растворить и кровь остановить на первое время. Почему-то было не больно, чувствовался ожог вокруг раны.

— Откуда палил, не заметила? — спросил я.

— Да я вообще не поняла…

— Ясно. Как из мазера стрелять? — спросил я.

— Обычно. Слева рычажок сдвинуть, и стреляй. Только чтобы за спиной никого не было.

Я взял мазер.

— Почему мазер? — спросил.

— Потому что мажешь много. Надо учиться долго.

— Понятно.

Я отложил оружие. Мощное, но бесполезное. Не знаешь, куда стрелять, а этот уже тут все наверняка выделил. Да и сам я к нему не пристрелян. Значит, карабин.

— Может, до ночи посидим? — предложил я. — В темноте не попадет.

— Сиди, мне-то что, — пожала плечами Алиса. — Где ты тут закапываться собираешься?

Закапываться негде, асфальт. Я представил картину. Попытался мысленно поглядеть на нее сверху.

Улица. Дорога. Справа и слева дома. Высокие. Стрелок может сидеть в любом окне. Но не высоко, если бы сидел высоко, то ему нас было бы уже видно. Попал в левое плечо под углом, значит, слева. Ясно.

Достал из рюкзака банку с порохом. Пустой пластиковый пузырек, отсыпал в него. Проковырял в крышке дырочку, вставил поджиг.

— Ты чего это? — спросила Алиса.

— Сейчас дерну, — сказал я. — А ты тут сиди. Молча и тихо. И не двигайся. В любом случае не двигайся. Понятно?

— Угу. Слушай, Калич…

— Меня зовут Дэв, — поправил я, чиркнул огнивом, поджиг затрещал.

Надо было прочитать тропарь, так всегда учил Гомер. Но я забыл, досчитал до двух, швырнул пузырек влево и вверх.

Через секунду бахнуло. Где-то посыпались стекла, я выскочил и побежал. Не особо спеша, стараясь не сорвать сухожилия на раскрошенном в крупные куски асфальте. Ударило справа от меня, стрелок очнулся, но я уже забрал к стене, перепрыгнул через очередной дырявый кузов, влетел в мертвую зону, прижался к кирпичу.

Все, не успел стрелок. Я не стал ждать, пока он определится, направился вдоль дома. Я очень надеялся, что стрелков не пара, если бы я устраивал засаду, я бы устроил ее вдвоем. Посадил бы Ноя на одну сторону улицы, чтобы он спугнул нас. Сам бы устроился на другой стороне. И когда дурачок двинул бы вдоль стены, я бы его преспокойно снял. Я понял это быстро и при ближайшей же возможности запрыгнул в окно.

В домах все одинаково, много гнилого дерева, тряпье, с потолка свисает дрянь. Здесь было то же самое, только еще более перевернутое, разодранное, разломанное. Я вышел в коридор и на лестничную площадку. Надо было выбирать — направо или налево. Хотел налево. Там наверняка двор, горы мусора, можно спрятаться и ждать — рано или поздно стрелок полезет из окна. Но вдруг я понял, что стрелок подумает так же, и двинул направо.

Крыльцо у дома оказалось смятое, точно наступил великан, козырек есть, ржавые штыри перил то, что надо. Устроился сбоку за третьей ступенькой. Стал ждать.

Снайпер появился минут через пять. Довольно беспечно выскочил из следующего подъезда, огляделся.

Я выстрелил. В шею думал, но в последний миг опустил на два волоса.

Плечо стрелка взорвалось. Это была не легкая быстрая и острая пуля, которую он заправил в меня, нет. Я врубил в него тяжелый кусок свинца, тупой, медленный и, конечно, подпиленный, стрелка развернуло, он упал и не смог подняться.

Алиса победно заорала и попыталась выскочить из-за укрытия, но я рявкнул:

— Сидеть!

Она спряталась.

Я не спешил. Перезаряжался. Картечью для ближнего боя. Двинулся к стрелку.

Издали увидел его винтовку. С оптическим прицелом. Значит, Действительно снайпер.

Сам стрелок лежал на ступенях и был еще жив — нога дергалась. По выбеленному бетону стекала кровь, я подумал, что у него может прятаться пистолет. Маленький такой, в рукаве.