Он встретил ее в кафе Йан-Те, сидящей в одиночестве и попивающей густую бурду, считающуюся среди местных за кофе.

– Привет, – он без спроса сел за ее столик. – Вместо этой жижи могу угостить чем покрепче и повкуснее.

– Не понимаю, о чем вы… – начала девушка, но парень достал из заплечного мешка бутылку вина, сделал глоток и протянул ей.

Наглость Хаза Вале ошеломила аристократку, а через пару минут они уже вместе смеялись, и она пила с ним из одной бутылки. Вино было хорошим и дорогим по меркам Йер-Велу. И довольно крепким. Девушка сама не заметила, как очутилась в трущобах самого преступного района под руку с низкорослым белоглазым мальчишкой. А позже и в его постели, которая оказалась и не его вовсе, потому что спал он в гамаке на крыше.

Шестнадцатилетний преступник вызывал у нее снисходительную улыбку, а позже – приключенческий азарт. Скромные подарки и романтика нищеты покорили ее после скучных разговоров и богатых даров от знатных ухажеров. Она выписала Хазу пропуск в Ла-Фар, и он каждый вечер лазил по отвесной стене с букетом ромашек в зубах, чтобы забраться к ней в окно, которое она перестала закрывать на ночь.

Их роман захлестнул Хазери с головой – ночами он пропадал в Ла-Фар, а днем без устали говорил о своей новой пассии, выясняя, чем ее можно порадовать. Парень выглядел одержимым в своем желании угодить Мерене. Муро, ничего не понимая, спрашивала у Лоуренса, что происходит и кто такая для Хаза Аш, о которой разговоров тоже хватало. Барева как-то раз посмеялся и заявил, что такие, как Мерена, приходят и уходят, а Аш останется навсегда. Но Муро так не казалось – Вале был сам на себя не похож. И дело даже не в том, что он в Ла-Фар вкусно ел и спал на шелковых перинах, а в его алчном взгляде, пожирающем аристократку. Хаз познакомил ее с бандой, водил в свои любимые заведения и плясал вокруг, словно щенок, заглядывая ей в глаза.

От прежнего расчетливого и холодного Хазери Вале не осталось следа, и Муро уже всерьез подумывала, не покинуть ли банду, учитывая, что ее лидер свихнулся. Лоуренса и Патрика поведение парня забавляло, Барева называл это «первой влюбленностью» и обещал, что скоро все пройдет. Но не проходило: так продолжалось порядка полугода, за которые Муро, Лоуренсу и Патрику приходилось самим искать и выполнять заказы, да еще и выслушивать рассказы Хаза о его зазнобе.

А потом в окружении Вале появился Коул Грик. Всегда улыбчивый и расслабленный, полноватый, одевающийся со вкусом юноша возник из ниоткуда и прочно пустил корни в делах банды. Он постоянно предлагал ребятам пьянящий дым или порошок из сока леадского ядовитого растения, который сам он называл не иначе, как «пыльца фей». Отказам он из раза в раз удивлялся, но потом блаженно улыбался и заявлял, что все равно всех любит. Коул помогал в поисках документов и нужных связей, которыми обладал в несчетном количестве.

Все начало рушиться, когда Хаз познакомил Мерену с Коулом. Грик быстро очаровал ее своими манерами, редко встречающимися среди бандитов и головорезов. Хотя все видели, что в Хаза девушка по уши влюблена, с новым знакомым она общалась гораздо охотнее – все-таки он был ближе ее кругу. И снова Муро решила, что Хаз сбрендил. Он не только не пресекал общение своей «первой влюбленности» с конкурентом, но и всячески тому способствовал: уносился по делам, оставляя их наедине, просил Коула проводить ее до Ла-Фар, когда самому не удавалось. Неудивительно, что в конечном счете Грик уломал Мерену попробовать что-то из своих одурманивающих средств. Примерно в то же время у нее погиб единственный родственник, и девушка покатилась по наклонной.

Хаз еще какое-то время навещал ее, одинокую в большом доме, становящемся похожим на притон, но потом перестал туда заглядывать. Первое время он резко реагировал на все вопросы, связанные с молодой аристократкой, а позже никто их уже не задавал. Хазери Вале стал таким же, как прежде: жестким, насмешливым и хладнокровным. Лоуренс оказался прав – парень возобновил походы в «Белую розу».

– Зря ты тогда познакомил ее с Гриком, – покачала головой Муро.

– Так, – Вале в упор взглянул на девушку. – Давай теперь о тебе. Когда ты уже дашь Валензе?

– Хаз! – Муро нахмурилась и бросила быстрый взгляд в сторону кресла. Оттуда слышалось размеренное сонное дыхание, заглушаемое храпом Баревы.

– Что? Почему все лезут в мою личную жизнь, когда в своей разобраться не могут? – парень пожал плечами и допил остатки чая. – Ну? Ответишь?

– Пошел ты, – бросила Муро и смущенно улыбнулась. – Он не в моем вкусе.

– Я уже четыре года слышу одно и то же, – покивал Хазери. – И заметь, без осуждения. Так что ты тоже, будь добра, не рассуждай по поводу моих поступков и решений. Тем более, не зная всей картины в целом. И давай уже