— Час, — ответила Мэйв.

— Проклятье… — Дагоберт поглядел на своих коллег.

— Мы подождем в соседней комнате, — сказал Теодерих и они вышли.

— Тёмные явно навязывают нам свои условия, — заметил Орель. — И они однозначно неприемлемы. Считаю, что решение нужно вынести на Объединенный Совет Гильдий.

— Я против, — отозвалась Маделиф. — Вам мало того, что в последнее время позволил себе Ульрих Адельман? Столько Гильдий перешло по его управление. Хотите, чтобы он получил еще и носителя драконьей крови и благодаря этому еще больше усилил своё влияние? А то что он постарается это сделать — не сомневайтесь.

— И что вы предлагаете? Скрыть это от остальных? — спросил Дагоберт.

— Да. Нашим небольшим Гильдиям стоит сохранять независимость, — заметила она. — Укрепить позиции всем нам будет не лишним.

— Однако, если мы будем пользоваться драконьей кровью, как это скрывать? — возразил Орель. — Считаю, что это невозможно.

— Мы будем не это скрывать, а лишь его, — Маделиф указала на меня.

— Понимаю вас в ваших стремлениях обезопасить Фризскую Гильдию, госпожа Халевейн, однако будьте осторожны при выборе пути, — заметил Дагоберт. — Мне очень не нравится вариант с обманом наших коллег. Более того, я категорически против.

— Я готова нести это бремя на себе ради нас всех, — твердо сказала Маделиф. — И отвечать одна, если придется.

— Но вы не глава Гильдии, — возразил Орель и посмотрел на Карлфрида. — Что скажете вы, господин Моор? И остальные ваши коллеги, которые входят во Фризский совет магов?

— Наши трое коллег, оставшиеся во Фризии, всегда доверяют нашим решениям. Однако прежде чем что-то решить, я бы всё же проверил кровь Эгихарда, — мрачно отозвался Карлфрид и поглядел с некоторым непониманием на Маделиф. — Несколько минут назад мне казалось, что вы симпатизировали мальчишке, а теперь готовы обречь его на подобное существование?

— Вы ошибаетесь. Я прекрасно разглядела реакцию его матери — она не стала бы причинять ему вред и желать зла, — возразила Маделиф. — Более того, она даже уверена, что это будет лучшим вариантом — убережет Эгихарда от него самого.

— Может быть, — задумчиво произнес Карлфрид. — Только вы упускаете одну маленькую, но важную деталь. Он наполовину фриз, как мы с вами. И о чем он не так давно говорил? О том, чем мы дорожим больше всего — о свободе. И вы рискуете лишить его этого?

Маделиф невольно содрогнулась.

— Как бы там ни было, никакие симпатии госпожи Халевейн или кого-то еще не повлияют на свободу мальчика, — возразил Дагоберт. — Он опасен и в любом случае останется под нашим пристальным надзором. Но в следующем господин Моор прав: давайте сперва проверим кровь.

— Вам мало той магии, что мы видели в ущелье? — спросил Орель.

— И всё же несколько тестов провести не помешает. Узнаем точно, насколько сильна его кровь. Кто рискнет сделать забор?

— Я сделаю, погодите несколько минут, — сказала Маделиф и вышла.

Вскоре она вернулась в плотных хозяйственных перчатках, с пробиркой и одноразовой иглой в руках.

— Можно было бы не бегать в аптеку, а спросить его семейку — наверняка у них всё это нашлось, — проворчал Карлфрид и криво улыбнулся. — Простите, у меня день видимо такой. Я всё еще под впечатлением от нашей горной прогулки.

Маделиф аккуратно уколола мне палец, набрала в пробирку кровь. Дагоберт вынул из кармана перстень с крупным сапфиром и положил на стол, вывел несколько заклинаний.

— Давайте. Начнем с десяти капель.

Маделиф осторожно наклонила пробирку, уронив десяток капель крови на драгоценный камень в перстне. Кровь впиталась в камень и в глубине сапфира разгорелся золотистый огонек.

— Что ж, проверим, — Дагоберт надел перстень на палец, распахнул окно, выходящее на набережную и произнес короткое заклинание.

Из перстня вырвался вал огня. Дагоберта и остальных магов отшвырнуло словно от оружейной отдачи. Маделиф, каким-то чудом успевшая закупорить пробирку и удержавшая ее в руках не разбив, поднялась первая, смотря вслед удаляющемуся огненному облаку, разросшемуся в ширину до двух метров. Остальные маги поднялись на ноги, ошарашенные, и молча смотрели на летевший над ночным озером сгусток огня, пока он не исчез вдали.

Они молча переглянулись.

— «Начнем с десяти капель»? — задумчиво повторил Орель. — Похоже, надо было начинать с одной. Если не с половины… Покажите-ка, Фридемар.

Дагоберт нервно стащил перстень с пальца, передал Орелю. Тот присмотрелся, вычертил над перстнем пару заклинаний, с мрачным лицом вернул обратно.

— Немыслимая мощь. И это сейчас… А что будет когда он повзрослеет и кровь наберет полную силу? — сказал Орель.

— Я полагаю, все понимают, что это значит? — произнес Дагоберт, обведя взглядом коллег.

— Вы всё еще хотите рассказать об этом на Объединенном Совете? — спросила Маделиф.

— Не очень.

— Я по-прежнему готова взять ответственность на себя, — произнесла Маделиф.

— Не торопитесь, Маделиф, — сказал Орель. — Если вы хотите увезти мальчика и всю семью во Фризию — это очень плохая идея. Они ведь не зря столько лет скрывались в Альпах — в горах всегда легче оставаться незаметным. И они по-прежнему не должны привлекать к себе ничьего внимания. Кроме того, ваша Гильдия самая маленькая, и поручать вашим коллегам присмотр за десятерыми черными магами, один из которых еще и дракон, это значит забросить все остальные дела.

— Предлагаете оставить Райнеров здесь? — нахмурилась волшебница.

— Да, но мы можем создать сборную группу из представителей всех трех Гильдий, которые будут следить за семьей.

— И на равных условиях?

Орель и Дагоберт переглянулись.

— Конечно, это ваша заслуга, что вы с господином Моором поймали Теодериха, но… Хотя, конечно, вы правы, ваша Гильдия заслуживает большего. Две пятых получите вы, остальное мы разделим…

Карлфрид прокашлялся.

— Вы упускаете еще одну важную вещь, — заговорил он. — Хочу заметить, что мы имеем дело не с мальчиком и даже не с магом, а именно с драконом. Полагаю, все знают, что значит иметь драконью сущность?

— Вы сейчас о чем именно, господин Моор? — спросил Орель. — О стремлении накапливать сокровища?

— Скорее о сильнейшем собственническом инстинкте. Хотя, его кровь — это сокровище, и более того — это жизнь. И эту кровь, которая по значению приравнивается и к сокровищу,