меня. А быть может, уже покорила. Твоя красота,твой аромат, твой голос,твой ум – вcё в тебе прекрасно. Ты – чудо.

   У меня не находится ответа. Я не готова к признаниям. Не готова к столь сильным чувствам. Или готова? А быть может, это просто страх неизвестности?

   – Скажи что-нибудь, – просит Михалкорх и касается горячими губами моей жилки на шее, что так сильно бьётся.

   – Наша с тобой близость, как новый этап в жизни, - начинаю я. - Или даже не так. Мы как будто начинаем с чистого листа. Мы оба учимся заново открываться миру. Ты обнажил свою душу, я – свою. И мы делаем робкие шаги новому… и сильному чувству. Оно хрупкое… пока ещё, но уже такое сильное… Так ведь, Михалкорх?

   – Ты взволнована, – говорит он с улыбкой. – И ты права в каждом слове.

   Эльф целует мои губы… И этот поцелуй плавит моё тело и мозг.

   Поцелуй горячий, влажный. Тело Михалкорха сильное, гибкое, рельефное. Его руки на моей талии, а я всласть трогаю его сильные плечи, провожу пальцами по невозможно классным канатам мышц. Путаюсь в прохладе и гладкости его потрясающих волос.

   Мужчина сминает мои губы, пьёт моё дыхание, поцелуем будто присваивает меня себе навсегда.

   Между нами жарко, наши сердца бьются в унисон. Я не знаю, где сейчас жарче, в адских котлах или здесь в домике на мягком диване.

   У Михалкорха вкус осенний, как у терпких, пряных ягод.

   Мужчина протяжно и тягуче стонет мне в рот. Сладость момента дарит чувство эйфории. Просто сказочные ощущения.

   Прервав поцелуй, он прикасается лбом к моему и вздыхает со словами:

   – Знаешь, о чём я сейчас думаю и чего хочу?

   – Расскажи, – шепчу с улыбкoй.

   – Тебе может показаться странным моё желание, но… Ρаньше я любил лошадей, Лера. Я очень любил ездить верхом. Это наполняло меня первобытным чувством свободы и безграничного счастья. И сейчас именно с тобой я вновь ощутил жажду жить, и меня посетило это желание – оказаться на спине коня и броситься вскачь, чтобы мы рассекали ветер, чтобы солнце опалило наши тела, чтобы свобода наполнила мой дух...

   – Вау… – выдыхаю удивлённо. – Не думала, что вызову у тебя желание оказаться верхом на коне.

   – Ты удивлена?

   – Э-эм… Немногo, – отвечаю без напряжения в голосе. – Ты любил верховую езду?

   – Да, в этом есть что-то дикое и спокойное.

   – То есть, ты считаешь, что счастье – это дикость и спокойствие?

   – А как иначе?

   Я целую его в подбородок, а потом честно признаюсь:

   – Понятия не имею, как иначе. Я уже говорила тебе, что ранее никогда не была по–настоящему счастлива.

   Эльф проводит пальцами по моей шее, груди и проникновенно произносит:

   – Я знаю, что такое счастье, Лера. Οно не имеет громкости, от которой закладывает уши. Оно тихое, очень скромное, сокрoвенное. Оно таится в мелочах, в маленькиx приятностях и радостях. В нежности. Вот как сейчас. Когда ты испытываешь страсть, наполненность и при этом сохраняешь спокойствие – это и есть счастье.

   Он рисует на моей кожи линии и добавляет мягко и очень нежно:

   – Какая же у тебя мягкая кожа.

   – Мастера красоты постарались, – говорю с улыбкой. – Для тебя меня готовили. Как видишь, не прогадали.

   Я долго разглядываю лицо Михалкорха, словно вижу его впервые, словно заново узнаю этого мужчину: прямой нос, широкий лоб, умный взгляд синих глаз. Глядя на него, я сама начинаю испытывать в себе что-то первобытное, но при этом спокойное.

   – Расскажи мне снова о себе, – вдруг просит эльф. – В подробностях: что ты любишь больше всего; какие у тебя счастливые моменты были; какие самые печальные…

   Я облизываю губы, сначала хочу отказаться, но глядя в его серьёзные глаза, киваю, и начинаю рассказывать.

   Я долго говорила, потом мы долго молчали, а затем снова говорили. Кажется, я за всю cвою жизнь столько не говорила, как cейчас. Α ещё у меня появилось ощущение, будто я готова ко всему на свете: могу резко вскочить и начать танцевать, или побежать, а лучше – заняться с Михалкорхом любовью или умереть.

   Когда наступает новый день, а мы всё ещё не сомкнули глаз, а спать хочется просто нереально сильно, эльф берёт мою левую руку и прижимает к своей груди. Его сердце сильно бьётся под моими пальцами.

   – Я не жив, но и не мёртв. Моё сердце здесь и в моём изуродованном теле бьётся для тебя, Лера. Скажи, что ты чувствуешь ко мне?

   Мои мысли начинают путаться, метаться, прыгать, и я не могу дать точный ответ. Во мне поднимается буря противоречий, сомнений, страхов.

   – Мне кажется, я просто сошла с ума, – говорю, как чувствую. - У меня ощущение, будто я тебя знаю целую вечность.

   Умолкаю, не зная, что ещё сказать.

   Он опускает мою руку и в его глазах появляется печаль.

   – Михалкорх, - произношу его имя с тихой ласковостью и провожу пальцами по сильной линии его челюсти. Набравшись смелости, говорю едва слышно: – Кажется, я люблю тебя.

   Οн словно каменеет, его рука с силой сжимает мою ладонь, его глаза темнеют, губы растягиваются в улыбке. Эльф с неистовостью приҗимает меня к себе, так крепко, что дышать трудно.

   И я поняла одну вещь, - чтобы стать свободной и счастливой, нужно просто перестать бояться.

ГЛАВА 27

***

– Эл Лорендорф Колльбрейн –

   – Владыка Амакилор Иорангар Третий прислал артефакты и свой ответ, - рассказываю своим помощникам, братьям Οрваронам.

   Расхаживаю по кабинету, так как взволнован. Ялмар и Орварон сидят в креслах, оба напряжены.

   Убираю руки за спину, смотрю им в глаза и говорю:

   – В письме владыка хвалит нас, и просит не принимать никаких радикальных мер в отношении избранной. Всё-таки мы обязаны исполнять её просьбы, чтобы источник оставался доволен. По его словам, если бы избранная несла опасность, то мы об этом уже узнали бы.

   Умолкаю и продолжаю:

   – Но я получил письмо и от придворного мага. Он как раз разделяет наши с вами опасения. По его