Устало выдохнув, я продолжил:

– Хорошо. А теперь расскажи мне, что Сидни сказала о недвижимости в Токио?

Словно по зову, Сидни появилась в дверях. От избытка эмоций, которые я испытал, увидев ее, у меня скрутило живот. Собаки, дремавшие на диване, подскочили с мест и подбежали поприветствовать ее и стали виться у ее ног, скуля и лая, пока она гладила их. Я не видел Сидни несколько дней. Пытался держаться от нее подальше, но с каждым новым днем делать это становилось все труднее.

– Не помешаю? – спросила она с мягкой улыбкой, переводя взгляд с меня на Кэтрин и обратно.

– Нет, – быстро ответил я.

Она только что подарила мне идеальную возможность избавиться от Кэтрин.

Я заметил, что Сидни одета неформально. На ней были черный свитер и темные джинсы, обтягивающие длинные спортивные ноги. Волосы свободно рассыпались по плечам.

«Черт, как же я скучаю по ней», – было моей первой и последней мыслью. Я чуть не рассмеялся. Работать бок о бок с красивой, почти бывшей женой, которую все еще любишь, и при этом не слететь с катушек – непосильная задача. И да, я любил Сидни… несмотря ни на что.

– Мы обсуждали недвижимость в Токио, но это может подождать.

– Ох, если у вас есть какие-либо вопросы, я могу…

– Пока нет… Может быть, позже.

Она прошла в кабинет моего отца и остановилась на полпути к столу. Вот как я думал об этом – обо всем. Компания моего отца. Кабинет моего отца. Письменный стол моего отца. Ничто из этого не казалось моим. Не так, как в «Лэйзи С». Все это казалось нереальным.

В то время как женщина, которая спокойно наблюдала за мной, стоя в нескольких шагах от стола, была реальнее некуда… и до недавнего времени я называл ее своей.

Сидни

– Спасибо за заметки, Сидни, – сказала Кэтрин, вставая. В ее голосе звучала искренняя благодарность. Надо отдать ей должное. – Они нам очень помогли.

Я оторвала взгляд от напряженного лица Скотта, чтобы рассмотреть новую сотрудницу: белая блузка и черная юбка-карандаш с разрезом, пухлые губы, глаза, как у диснеевской принцессы. Она очень сексуальна. В этом нет сомнений. Кэтрин была красивой женщиной и действительно хорошим юристом. Последнее раздражало больше всего.

По крайней мере, Скотт разговаривал со мной. За последние пять минут он сказал мне больше слов, чем за последние три недели вместе взятые. За это стоило быть благодарной.

– Мы можем просмотреть файлы позже, Скотт, – обратилась к нему Кэтрин.

Еще немного флирта с ее стороны, и я закатила бы глаза. Все в офисе знали, что она к нему клеится. Некоторые даже заключали пари, сколько пройдет времени, прежде чем их застукают трахающимися в кладовке. У меня начинался приступ паники каждый раз, когда я слышала, как кто-то шепчет их имена.

– Оставлю вас наедине, – сказала она.

Скотт не потрудился ответить, его внимание все еще было приковано ко мне. Я не понимала, как относиться к тому, как он вдруг стал себя вести, и если честно, сил разбираться с этим уже не было. Понимая, что больше не добьется от него ни слова, Кэтрин направилась к выходу.

Я оглянулась и убедилась, что она ушла, прежде чем заговорить.

– Мне нужно передать тебе кое-что.

Я достала из заднего кармана джинсов белый конверт и подошла к Скотту. Едва заглянув внутрь кабинета, я чуть не потеряла самообладание, когда обнаружила Кэтрин сидящей в моем кресле – в том самом, в котором я долгие годы сидела напротив Фрэнка. Несмотря на все его недостатки, я отчаянно скучала по нему.

К тому времени, как я подошла к столу, Скотт уже поднялся и как ни в чем не бывало оперся бедрами о его край. Судя по поведению, он ничуть не волновался. Не то что я. Вероятно, это последний раз, когда я вижу Скотта вживую, а не на телеэкране. Я протянула ему толстый белый конверт и стала ждать. Какое-то время он просто на него смотрел. Затем, взяв его у меня из рук, сразу бросил на стол, как будто от него можно было подцепить заразную болезнь.

– Что это? – В его глазах появилось негодование.

На секунду мне показалось, что я увидела в них еще и страх, но это, должно быть, плод моего воображения, вызванный недостатком сна.

Сунув руку в небольшой передний карман джинсов, я вытащила обручальное бриллиантовое кольцо от Tiffany и положила поверх конверта.

Глубокий вдох.

– Документы о разводе. Не волнуйся, в них нет никаких подводных камней. Мне ничего не нужно. – И снова я ждала, что он что-нибудь скажет или сделает, но лицо Скотта оставалось совершенно непроницаемым. – Ты можешь подписать их и отправить моему адвокату… Я… Меня не будет в городе некоторое время.

– Что ты имеешь в виду?

Скотт выглядел искренне озадаченным. Его брови сошлись на переносице и так там и остались.

Я не собиралась ему ничего объяснять. У меня не было сил с ним спорить. Не осталось желания сопротивляться. Возможно, именно утрата последней надежды позволила мне сквозь пелену боли и горя увидеть истину: мы стали так же далеки друг от друга, как и десять лет назад.

– Я имею в виду, что я все… Это мой последний рабочий день.

– Ты должна отработать две недели, или забыла? Осталось еще два дня.

– Я все, Скотт. Вчера я пробыла здесь до полуночи, оставляя о каждом объекте недвижимости заметки с любой необходимой информацией, которая может помочь Кэтрин. Ты слышал, у нее все под контролем.

На его лице отразилось недоверие, затем оно сменилось паникой.

– Возможно, мне понадобится, чтобы ты ответила на вопросы, когда я просмотрю твои записи. – Он одарил меня своим самым красноречивым взглядом. Не сработало. – Ты в долгу перед этой компанией. По крайней мере перед Фрэнком.

Засунув руки в задние карманы джинсов, я медленно попятилась.

– Удачи тебе во всем…

– Куда ты поедешь?

– Еще не знаю… – Борясь со слезами, я заставила губы изогнуться в подобии улыбки и пожала плечами. – Оставь себе Манхэттен.

– Сидни…

– Я бы хотела, чтобы все сложилось по-другому… и… – У меня задрожал подбородок. – И мне жаль, – выдавила я, чувствуя, что голос вот-вот сорвется.

Как только я переступила порог кабинета, слезы вырвались на свободу и покатились по щекам. Я сделала то, зачем пришла. Попрощалась.

Скотт

Держа в руках наполненный до краев бокал с вином, Девин зашла в гостиную и опустилась в огромное кресло рядом со мной. Таунхаус родителей был уютным, но его оформление не соответствовало моему вкусу: мать неравнодушна к принтам. Это был дом, в котором можно жить долго и счастливо. Вся мебель изготовлена на заказ в соответствии с требованиями моего отца. Почти на каждом предмете мебели могли играть дети. За исключением только коллекции произведений сюрреалистического искусства, которую мать собирала десятилетиями. В доме не было ничего, что можно было бы легко заменить.

Дев вытянула длинные ноги, скрестив их. Мы оба унаследовали высокий рост и темные волосы от отца, от матери Девин достались ярко-зеленые глаза и резкие кошачьи черты лица. Улыбаясь, она сделала глоток красного вина.

– Мама сказала, что ты не собираешься подписывать документы о разводе.

В другом конце комнаты, сидя за маленьким столиком, мама с озорной улыбкой разглядывала свои карты. Она играла с Фэллон, моей старшей племянницей, в то время как Карли, Джесси и Лола смотрели телевизор. Будто услышав нас, она повернула голову, опустила подбородок