Шару оказался дома. Когда я сообщил ему, что Торки написал повесть, необъяснимым образом оказавшуюся в компьютере Бонем, писатель потемнел в лице.

— У бедняжки была копия? Поверить не могу!

— Она находилась в ноутбуке, обнаруженном в ее комнате.

— Я даже не знал, что у нее был ноутбук.

Шару утверждал это уже во второй раз, но я ему не верил. Особенно после того, как узнал правду об отношениях между ним и девушкой.

— Я все думаю, куда подевался компьютер Джули Бонем, — проговорил я.

— Вы же только что сказали, что нашли его у нее в комнате.

— Им она не пользовалась. Однако в силу своей профессии Джули Бонем должна была работать с компьютером. Вот я и думаю, куда он мог подеваться.

На лице писателя ясно читалось: «Это не мое дело». Увы, я придерживался противоположного мнения: если кто-то и знает, где компьютер, то именно он. Я потерял терпение.

— Шару, хватит ломать комедию. Если вы не расскажете мне, что сделали с компьютером Бонем, я из вас мозги вышибу.

Он посмотрел на меня насмешливо:

— Вам отлично известно, что вы не можете этого сделать.

— У меня есть более чем достаточные улики, указывающие на то, что вы имеете отношение к исчезновению компьютера. И не забывайте о Бонем. Вы наняли ее для слежки за женой, которую подозревали в измене. Потом девушка пропала, а позже была убита. Любой прокурор заинтересуется этой историей и захочет в ней разобраться.

— Вы мне угрожаете?

— Нет, я прошу вас сказать правду, это в ваших же интересах.

— Хорошо, признаюсь: узнав о смерти Джули Бонем, я уничтожил ее компьютер. Не хотел, чтобы то, что она узнала о моей жене, стало достоянием гласности.

Я навострил уши. Неужели Шару говорит о неверности Лоры Кисс?

— Ваша жена вам изменяла? — спросил я напрямую.

— Да, она мне изменяла. — Писатель сжал челюсти.

— С кем?

— Мне кажется, это не ваше дело. — Шару бросил на меня тяжелый, холодный взгляд.

— Все, что связано с Джули Бонем, — мое дело. Она нашла доказательства измены и, вполне вероятно, знала также, кто любовник вашей жены.

— Роже де Витт.

Это имя мне ни о чем не говорило.

— Кто он такой?

— Один вертопрах, запудривший мозги моей жене всякими любовными глупостями.

Во мне зашевелилась ревность, и я спросил:

— Ваша жена влюблена в него?

— Я у нее не спрашивал.

— Почему?

На губах Шару появилась саркастическая ухмылка.

— Задавать вопросы — ваше ремесло, вот вы и спросите.

«Можешь не сомневаться, так я и сделаю». Мне хотелось узнать все об этом Роже де Витте.

— Вы ведь следите за ней, — возразил я.

— Я не намерен отчитываться перед вами в своих поступках. Но раз уж вам так хочется это выяснить, скажу, что Джули Бонем узнала его имя за несколько дней до своего отъезда в Англию.

— Что вам еще о нем известно?

— Жена встречалась с ним в Женеве, в гостинице, по средам. Мне она говорила, что ездит на массаж в салон красоты. Когда Бонем узнала, что Лора вместо этого снимает номер в гостинице, у нее сразу возникли подозрения. Я же не усмотрел в этом ничего плохого. Она приезжала туда одна и никого не принимала. Я подумал: может быть, ей хочется немного побыть в одиночестве. Теперь я признаю, что был наивен. Ведь она приходила к нему в его номер.

— Ее любовник тоже снимал номер?

— Да, накануне вечером.

— Он останавливался там под именем Роже де Витта?

— Да. Джули Бонем считала, что это вымышленное имя.

— Почему?

— Лора тоже пользовалась псевдонимом.

— Джули Бонем когда-нибудь видела этого человека?

— Один раз. Она сказала мне, что у него черные волосы, он высокий и очень привлекательный.

Я воспринял это известие с раздражением. С меня хватит и того, что Лора Кисс влюблена в другого. Не знаю почему, но если бы этот счастливый смертный оказался горбуном из Нотр-Дама, мне было бы легче. А вот соперника приятной наружности побороть гораздо труднее.

— Вы подозревали, что жена вам изменяет, — продолжал терзать писателя я, — и все же не стали просить объяснений у нее самой.

Шару глубоко вздохнул.

— Я боялся, что она потребует развода.

— Их отношения продолжаются до сих пор?

— Думаю, да.

— Значит, в Лондоне они тоже встречаются.

Писатель не стал возражать. Может, он и не горел желанием узнать побольше о любовнике своей жены, а вот мне было очень любопытно. Вернусь в участок — сразу велю устроить слежку за Лорой Кисс.

— Вернемся к компьютеру Джули Бонем, — сказал я. — им образом вы его уничтожили?

— Это был ноутбук. Я разбил его молотком, а потом выбросил в мусорный бак.

— Какие документы в нем находились?

— Признаюсь, я был разочарован. Ничего, кроме того, что мне уже было известно о любовной интрижке жены. Ну, еще архив с какими-то именами. Я никого из них не знал. И еще несколько электронных писем.

— Вы их прочли?

— Да, некоторые оказались весьма забавными. Они были от человека по имени Тау.

Эврика! Я с трудом сдержался, чтобы не воскликнуть. Так я и думал, Джули Бонем общалась с Тау в чате, и теперь у меня были тому доказательства. Теперь жизненно необходимо, чтобы Ребекка ехала в Шотландию. Только там мы сможем окончательно удостовериться в том, что девушку убил глава секты, подражающей ритуалам средневековых адамитов.

— Вы помните, что говорилось в тех письмах?

Шару какое-то время размышлял, затем ответил:

— Тау предупреждал Бонем, чтобы она остерегалась тщеславия.

— Тщеславия?

— Да, он говорил, что грех тщеславия — самый страшный, поскольку является источником ужасных пороков. Помню, Тау цитировал Библию. И сказал, что именно грех тщеславия стал причиной того, что Бог прогнал Адама из рая.

— Еву Тау тоже упоминал?

— Не думал, что вы интересуетесь Библией. — Писатель взглянул на меня с иронией. — Впрочем, да, он говорил и о Еве. Утверждал, что ее грех разрушил гармонию между мужчиной и женщиной. Эдакий сексист этот Тау.

«Сексизм — наименьший из его недостатков, — подумал я. — Прежде всего он — убийца-психопат, и мы должны как можно скорее остановить его».

— Больше вы ничего не запомнили?

— К сожалению, нет.