ранен, бой был проигран. Я помогла раненой разведчице подняться на ноги и протолкнула ее через портал. Она кричала от боли, ее правая рука была почти отрезана по локоть. Последний разведчик сдерживал троих солдат, и я увидела, как еще больше солдат прорывались через дверь. Я схватила Джозефа и швырнула нас обоих в портал, захлопнув его за нами. Долгое время я спрашивала себя, могла бы я спасти того последнего разведчика. Возможно. Еще один череп на дороге позади меня.

Джозеф первым вскочил на ноги и указал в сторону сарая. Мне не нужно было, чтобы он мне говорил. Я воспользовался своим Источником пиромантии и создала по огненному шару в каждой руке. Они выросли, когда я запустила их в сторону сарая, и ударились о деревянные стены, проглотив их. Через несколько мгновений весь сарай охватило пламя. Земля затряслась под нами, когда Джозеф использовал геомантию, чтобы с грохотом расколоть землю, которая поглотила сарай, расколовшиеся бревна и горящие угли. Я помню крики людей, запертых внутри и сгорающих заживо. Пламя того пожара осветило темноту.

Я долго наблюдала и слушала, невольный свидетель кровавой бойни. Джозеф включил свою биомантию и принялся спасать жизнь последней оставшейся в живых разведчицы. Ее звали Лилт, и, хотя Джозеф не смог спасти ей руку, я точно знаю, что она жила еще долго после той битвы и после окончания войны. Может, моя дорога и вымощена черепами, но дорога Джозефа, я думаю, вымощена жизнями, которые он спас.

Я всегда считала смерть Аранет моей виной. Первый из черепов с именем, устилающих мой путь. Если бы только я не колебалась. Если бы только я была сильнее, быстрее, искуснее, я могла бы ее спасти. На следующее утро после боя Изена и Йорина я проснулась от кошмарного сна, в котором видела изуродованное лицо разведчицы. В то время я этого не осознавала, но это Сссеракис играл с моим спящим разумом, вытягивая страх, чтобы им питаться.

Я почувствовала, что покрываюсь холодным потом, когда склонилась над Джозефом. Я увидела, как глаза моего друга распахнулись, и почувствовала, как мое сердце слегка сжалось от ужаса, который увидела в них. Джозеф стал быстро отползать назад, пока не прижался к стене. Я замерла и впервые осознала, что моя правая рука поднята и я что-то сжимаю. Это был маленький камень, не больше моего собственного кулака.

— Почему? — спросил Джозеф тихим, слегка дрожащим голосом.

Ты — оружие.

Только когда я открыла рот, чтобы заговорить, я поняла, что у меня нет ответа. Камень был у меня в руке, и я все еще была готова нанести удар. И все же я не могла понять, почему я это сделала. Странная сила наполнила меня. Страх, исходивший от Джозефа, привел к экстазу, с которым я в то время не могла справиться. За эти дни я испытала немало экстазов и, думаю, все равно поставила бы этот страх на первое место в списке. Возможно, я сразу поняла, что это был Сссеракис, но каждый раз, когда я вызывала такой страх, ужас отступал в ту часть меня, где он прятался, на какое-то время сытый.

Камень выпал у меня из руки, и я упала на задницу. Некоторое время я сидела, уставившись на свои руки и пытаясь найти причину своих действий. И не нашла. Я посчитала себя чудовищем. Гребаным чудовищем! Всего несколько мгновений отделяло меня от убийства моего лучшего друга. Ненависть, которую я испытываю к себе, никогда не была такой сильной.

— Что с тобой не так, Эска? — спросил Джозеф, все еще прижимаясь к стене. Краем глаза я заметил, как Хардт зашевелился, но больше никто не видел моей попытки убить Джозефа. Мне потребовалось много времени, чтобы признаться Хардту в том, что произошло той ночью. — Сначала ты оттолкнула меня, а теперь пытаешься убить?

— Я не… — Мои слова споткнулись и остановились. — Это была не я. Или я не собиралась… — Меня охватил стыд.

— Собиралась что? — Джозеф выглядел обиженным, по-настоящему обиженным. — Убить меня? Почему, Эска? Почему?

Мой рассудок барахтался в поисках ответа и, черт возьми, не мог его найти. Я снова заплакала. Думаю, у меня закончились слезы там, в Яме. По крайней мере, на какое-то время. Всегда будет больше слез и больше причин их проливать.

— Я понял, — сказал Джозеф, поднимаясь на ноги, и его взгляд метнулся к Изену. Все остальные струпья в нашей пещере уже проснулись. Все наблюдали. В Яме было трудно уединиться. — Тебе будет легче жить дальше, если я умру. Может быть, я просто напоминаю тебе о том, кем ты была.

Джозеф тяжело дышал, и в его глазах тоже стояли слезы, но я все еще не могла обрести дар речи. Я думаю, что, возможно, на этом наша дружба закончилась. Я оглядываюсь назад и спрашиваю себя, что я могла бы сказать, чтобы все изменить. Хардт любит повторять, что я ничего не могла сделать. Он неправ. Чертовски неправ. Я могла бы все исправить. Я просто не знала как. Я никогда не знала как.

Покачав головой, Джозеф направился прочь. Он пнул маленький камешек, и тот попал мне в колено. Я едва почувствовал его, но зашипела от боли, и на мгновение Джозеф остановился, суровое выражение его лица сменилось озабоченностью. Затем он тряхнул головой и выбежал из пещеры.

Мне следовало пойти за ним. Может быть… Иногда мне нравится винить Сссеракиса за то, что он вселил в меня страх и убедил, что погоня за Джозефом не поможет. Еще одна ложь, которую я говорю себе. Я просто не знала, что сказать. У меня не было возможности починить то, что было сломано между нами. То, что я сломала сама.

Джозеф никогда не вернулся в нашу пещеру, и я никогда его не искала. Я оставила его там. Я оставила своего лучшего друга, человека, который был мне ближе, чем кто-либо из моих родных, вторую половину меня, жить и умереть в жалком существовании глубоко под землей. Хуже того, я знала, что Приг и Деко будут пытать его, чтобы узнать, куда я делась.

Глава 22

Легко оглянуться на годы, проведенные мной в академии, и вспомнить только самые мучительные моменты, но это еще не вся правда. Было и много хорошего. Мы с Джозефом росли не разлей вода, живя привилегированной жизнью. Нас кормили, одевали и давали самое лучшее образование, какое только могла предоставить нам Орранская империя. Джозеф с увлечением посещал уроки, а я, как