Хардт подсадил меня к трещине, я ухватилась за ее край и подтянулась в ожидающую темноту. Я видела, как трещина расширяется, а расщелина за ней, казалось, тянется бесконечно. Я уперлась ногами в одну стену и прижалась спиной к другой. Тамура вручил мне маленький молоток и маленький фонарь, чтобы я повесила их на веревку, обвязанную вокруг моей талии вместо пояса.

Что, если фонарь разобьется? Пылающий труп, зажатый между камнями.

Я бы солгала, если бы сказала, что эта мысль не вызвала у меня страха. Но страх — это то, чего хотел Сссеракис. В конце концов, я поняла, что подпитывать ужас — хороший способ заставить его замолчать, хотя бы на время.

Теперь, когда я забралась в расщелину, я могла слышать свист ветра наверху, чувствовать прохладный ветерок на своей коже. Меня, наверное, пробрал бы озноб, если бы не постоянный холод, который я ощущала внутри. Кроме того, спелеология — нелегкий вид спорта, и от усилий тело быстро разогревается.

Я медленно продвигалась вверх, прижимаясь к скале и хватаясь за выступы камня. Свет фонаря немного помогал, но чаще я поднималась на ощупь. Подниматься было тяжело, и я заработала немало царапин, но к тому времени я уже привыкла к небольшим травмам. Порезы и ссадины не были чем-то новым, боль помогала мне сохранять остроту ума. Как ни странно, но довольно легко позволить своему разуму блуждать в темноте. Ты начинаешь видеть очертания, черное на черном, образы, которые разум пытается расшифровать. Я думаю, именно поэтому так много людей боятся темноты; их разум обманывает их, заставляя видеть то, чего на самом деле нет. Именно это я и подумала, когда подняла глаза и увидела два желтых глаза, смотрящих на меня из темноты.

Я продолжала глядеть вверх, видя желтые точки; потом крепко зажмурилась. Я слышала собственное тяжелое дыхание, стук крови в ушах. Я чувствовала близость скалы вокруг себя. Страх сделал меня нерешительной. Когда я снова открыла глаза, желтые огоньки все еще были там и глядели на меня. Я застыла, глядя на них. Трудно сказать, как долго я простояла там, не двигаясь. Надеясь, что они меня не заметят. Надеясь, что, если я не буду двигаться, они меня не обратят на меня внимание. Достаточно долго, чтобы услышать, как Хардт окликает меня.

Огни не двигались и не гасли. Они просто сидели там, наверху, в темноте.

— Я в порядке, — крикнула я, не отрывая глаз от огней. Страх парализует, делает нас слабыми. Я ненавидела слабость и ненавидела страх, и знала, что лучший способ преодолеть страх — встретиться с ним лицом к лицу. Я начала ползти вверх. Огоньки по-прежнему не двигались. Я слышала свист ветра, теперь уже ближе, и чувствовала дуновение ветерка.

В какой-то момент я поняла, на что смотрю. Это были не глаза в темноте и даже не огоньки. Это были отражения фонаря, висевшего у меня на боку. Я потянулась наверх, к ним, и моя рука наткнулась на камень, твердый и неподатливый. Я поскребла его обломанными ногтями и вытащила маленький драгоценный камень, который удерживал внутри отраженный свет фонаря, даже когда я обхватила его ладонями, погрузив в полную темноту.

Я издала короткий смешок и спрятала камень в карман, прежде чем вытащить второй. Только тогда я настоящее положение дел. Путь надо мной был сплошным камнем. Расщелина, которую мы открыли, закончилась, и я была почти уверена, что мы все еще далеко от поверхности. Я отцепила фонарь от пояса и подняла его, чтобы убедиться, но смогла увидеть только грубый камень.

Что ж, с планом побега покончено. Осталось только дождаться, когда Йорин закончит работу. Эта мысль вызвала у меня нервный страх, который не давал мне покоя. Я чуть не уронила фонарь, пытаясь пристегнуть его обратно к поясу, и только тогда позволила разочарованию взять верх. Ты можешь подумать, что глубоко под землей никто не услышит твоих криков, но звук разносится далеко.

— С тобой все в порядке? — услышала я крик Хардта. — Я поднимаюсь.

— Нет, — крикнула я в ответ, прежде чем снова понизила голос. — Тогда мы оба будем просто сидеть в темноте и гребано обижаться.

— В чем дело? — крикнул он.

Я немного сдвинулась в сторону, чтобы посмотреть вниз и увидеть лицо Хардта, освещенное фонарем, смотрящее на меня снизу вверх.

— Расщелина заканчивается. Выхода нет. — Мне снова захотелось закричать. Я чуть не закричала.

Подо мной появилось лицо Тамуры, который оттолкнул Хардта с дороги.

— Ничего из ничего, — сказал сумасшедший старик. — Даже море где-то начинается.

— Правильно. — Я закатила глаза, хотя знала, что он этого не видит. — Действительно, чертовски полезно. Спасибо, Тамура.

Он свистнул мне, прежде чем Хардт снова оттолкнул его с дороги:

— Мы можем копать дальше?

Посмотрев вниз, я поняла, что поднялась не более чем на четыре уровня, а может, и меньше. Нам придется прорыть около шестидесяти футов скалы, чтобы выбраться на поверхность. Я попыталась придумать остроумный ответ, который заставил бы Хардта почувствовать себя таким же глупым, как и заданный им вопрос. Я чувствовала себя слишком расстроенной и измученной, чтобы быть остроумной.

— Нет, — крикнула я в ответ, мои плечи поникли. — Нет, — повторила я про себя так тихо, что мои слова потонули в свисте ветра вокруг меня.

Есть момент, когда приходит вдохновение. Это странно. Почти как если бы у меня была идея, но я не знала, что это за идея. На мгновение я растерялась, отчаянно пытаясь найти причину, по которой во мне снова вспыхнула надежда. Затем меня осенило. Свист ветра. У всего должно было быть начало. Сильный ветер не мог просто так взяться из ниоткуда, и это был сильный ветер.

Я начала ощупывать скалу со всех сторон, пока не почувствовала, где в расщелине свистит ветер. Снова подняв фонарь, я, наконец, смогла увидеть небольшое отверстие в скале прямо передо мной. Еще одна трещина, которую надо было копать. Заменив фонарь маленьким молотком, я начала долбить камень, пытаясь расширить отверстие. Обломки дождем посыпались мне под ноги, и я услышала крик Хардта, спрашивающего, что я делаю. Я не стала утруждать себя ответом. Я была слишком занята тем, что крушила, отбивая куски камня от стены передо мной. Я надеялась, что у здоровяка хватит здравого смысла отойти подальше от падающих обломков.

Свежий пот пропитал мои лохмотья, пока я колотила по стене. Вскоре образовалось отверстие, достаточно большое, чтобы просунуть в него руку. Через пару дюймов камня я почувствовала, что вокруг пусто, а легкий ветерок охлаждает мою вспотевшую кожу. Я