Голова рассуждал иначе, он знал Лялька, который мстил за своих людей люто. Мстил не оттого, что подчиненных любил и берег, а потому, что был уверен: разреши человеку взять твой рубль, обнаглевший быстро кошелек твой целиком заберет. С территории Лялька Голова ушел, но знал: стоит ему какую паршивую палатку грабануть, Лялек у местного авторитета узнает, чья работа, и банде сядут на хвост. А блатные – не ментовка, их не распознаешь и враз не стряхнешь. Необходимо затаиться, резких движений не делать. Однако деньги на исходе, долго без дела не просидишь, голодать, в водке себе отказывать парни не захотят.

– Слушай, Хрящ, – сказал он сидевшему напротив бритоголовому амбалу, – ты волосья на башке больше не брей, пускай отрастут, – и погладил свою недавно отросшую челку.

– С каких дел? – удивился Хрящ. – Я привык, и люди пугаются, сговорчивыми становятся.

– Тогда повесь на груди табличку: «Я бандит и убийца». Яснее будет. Сказал, кончай башку брить, и баста.

К столику подошел мужчина лет сорока, собой невидный, одет немодно, в костюме да еще в белой рубашке с галстуком.

– Здравствуйте, мальчики, – сказал он мягко, положил руку на плечо главаря. – Саша, отойдем на минутку, разговор имеется.

Голова освободил плечо, откинулся на стуле, глянул на мужчину, вроде узнал, но где и когда видел, не вспомнил. А то, что его самого зовут Александром, попросту забыл.

– Вали, мужик, я тебя не звал, отдыхаю.

– Саша, ты меня подзабыл, отойдем, напомню. Мы с тобой два года назад в Марьиной Роще виделись, – спокойно ответил мужчина, указал на пустой столик. – От разговора тебя не убудет.

Голова вспомнил дело в Марьиной Роще, всплыл и этот фраер, именно по его наводке они завалили какого-то коммерсанта, расплатились с ними баксами. Голова кивнул подельникам, мол, сидите, указал на пустую бутылку, разрешил повторить и отошел с незнакомцем. Тот сел, заказал две чашки кофе, посмотрел на бандита внимательно, оценивающе.

– Ты меня вспомнил.

– Ну? – Голова кивнул.

– Тогда все было в норме, заплатили нормально?

– Не жалуемся.

– Новый заказ примешь?

– Смотря сколько, инфляция.

– Одного человека необходимо ликвидировать. – Мужчина смотрел на бандита вопросительно и, зная Гурова, думал: неужели такой дебил справится с лучшим сыщиком России? Но порой случается, чем проще, тем удачнее.

– Кто такой, его охраняют? – Голова сунул в рот жвачку. Он уже решил, что возьмется за это дело, возьмет с мужика по максимуму, ребята могут разъехаться по родственникам, он, Голова, отправится в Крым загорать.

– Офицер милиции, ходит в штатском, ездит на «Пежо-405» цвета «металлик». – Мужчина достал бумажку, продиктовал номер. – Он без охраны, но его могут негласно сопровождать. Он очень внимателен, аккуратен, прекрасно стреляет.

– Так на хер он нам нужен? – возмущенно произнес Голова.

– Он и нам ни к чему, только тебе деньги не помешают. А за сложную работу и платят соответственно.

– Сколько?

– Так не пойдет, ты исполнитель и должен сам знать, сколько стоит твоя работа.

У бандита запершило в горле, он выпил кофе. Голова понятия не имел, сколько берут профессиональные киллеры, может, десять тысяч, а может, и все сто. Можно сказать, мол, надо думать, посоветоваться с ребятами. Однако рыба может соскочить: «думать», «советоваться», к чему такие пацаны нужны? Для виду согласится и больше не придет, нет, отвечать следует сразу и уверенно.

– Пятьдесят штук, – выговорил он и чуть не поперхнулся.

Заказчик видел, можно договориться и на двадцати, но деньги были чужие, он лишь улыбнулся и спросил:

– А не подавишься? Двести пятьдесят миллионов.

Но Голова понял, что цифру назвал верно и мужик заплатит, и твердо продолжал:

– Укажешь свой дом, твоя семья останется в залог. А то я заказ выполню, может, парней потеряю, а у тебя с деньгами сложности образуются.

Заказчик понял: дебильный головастик совсем не дурак, оценил, в какую рискованную авантюру ввязывается. Однако Фокин, безусловно, заплатит, а в случае неудачи на банду можно и Лялька натравить, слышал, между ними кошка пробежала.

– Согласен, я тебе показываю свой дом, ты мне – свой. Если ты задание не выполнишь, начнешь меня шантажировать, твой адресочек Ляльку шепнут.

Голова непроизвольно дернулся, заказчик понял, что попал в цель.

– Договорились?

– Шлепнуть бы тебя сейчас, на месте, и разговору конец, – процедил сквозь зубы Голова.

– Ты хочешь, чтобы на вас, кроме Лялька, еще и спецслужба повисла? А может, по-хорошему, да – да, нет – нет, выпили по чашке кофе и разошлись.

– Значит, пятьдесят?

– Годится. Только вам самим жертву не выследить. Сейчас его нет в Москве, но днями он должен появиться. Когда он выйдет на работу, начнет жить нормально, я сообщу тебе и передам, так сказать, из рук в руки. И учти, в этого человека следует стрелять быстро и очень точно. Ваши похороны я оплачивать не буду.

Гуров впустил в квартиру Марию и четверых мужчин, двоих он узнал, видел на экране. Они были слегка подшофе, принесли букет цветов и бутылку виски.

– Ну что, коллеги! – рассмеялась Мария. – Вы хотели видеть моего таинственного возлюбленного. Извольте! Лев Иванович Гуров, нормальный мужик, слава богу, не из наших, разговорами о театре, кино меня не достает.

Мужчины пожали Гурову руку, назвали себя, поглядывали с нескрываемым интересом.

– Очень приятно! Очень приятно! – повторял Гуров. Высокого мужчину в темных очках и в шляпе повернул, понимая, что именно он должен стать двойником Гурова. Точнее, сыщик должен стать двойником актера. – Ну что, господа, располагайтесь, рассказывайте, кто на ком женился, кто развелся…

– Мужики! – возмутился невысокий комик, который и в жизни, без грима вызывал улыбку. – Если у хозяина имеются пистолет и наручники, он считает, ему все дозволено.

– У него еще имеется женщина, какой нет ни у тебя, Лева, ни у меня, – поставленным голосом произнес высокий полноватый брюнет с трубкой.

– И черт с ним! Машка стерва, всем известно, я мужику не завидую, – парировал комик. – А говорить я желаю о выборах.

– Стоп! – Гуров поднял руки. – В моей квартире можно все, нельзя только стрелять и говорить о выборах!

Присутствующие захлопали. Высокий, спортивного сложения мужчина снял шляпу и очки, начал раздеваться. Гуров принес ему свой костюм и плащ, а сам стал одеваться в костюм актера, надел плащ, шляпу, чуть ссутулился. Актер с трубкой взмахнул рукой и торжественно произнес:

– Я утверждаю вас! Снято! Ребята, наливай, сейчас Машка выскочит, заявит, что она опаздывает. Она же говорила, что торопится, заскочит домой на минуту и на репетицию.