гена. Программа Т-4, в рамках которой принудительной стерилизации подверглись примерно полмиллиона человек, была реализацией проекта Рюдина.

Подчеркну еще раз: практика принудительной стерилизации началась не при нацизме. Психиатр Пауль Ниче, один из авторов авторитетного тогда многотомного «Учебника психических болезней», который долгое время руководил известной клиникой Зонненштайн (по названию средневекового замка, где она располагалась), еще в 1928 году предлагал (и применял) в качастве терапии психических больных кастрацию и стерилизацию[59].

И что интересно, в период так называемой денацификации посаженный под домашний арест расовый генетик Рюдин был затем скоро отпущен на свободу и никаких серьезных обвинений к нему не предъявили. Он отделался штрафом в пятьсот марок. Посчитайте: одна марка за тысячу стерилизованных человек. Курт Бломе, еще один добрый доктор, проводивший эксперименты с заражением туберкулезом над узниками концлагерей, по большей части над поляками, и вовсе был оправдан Нюрнбергским судом, с него даже штрафа не взяли. Он был одним из главных разработчиков биологического оружия, и после войны спецслужбы о нем не забыли.

В 1935-ом вышла книга французского физиолога, Нобелевского лауреата Алексиса Карреля «Человек – это неизвестное», где автор настаивает на врожденном, биологическом неравенстве людей. Разделение общества на классы, с его точки зрения, не результат социальной и политической борьбы, как считал Маркс, это биологически обоснованная необходимость. Не ищите в среде пролетариата и крестьянства талантливых людей, писал Каррель, вы их там не найдете. Пролетариями в наше время становятся люди со слабой наследственностью и слабыми умственными способностями. В предисловии к немецкому изданию своего труда Каррель, словно передавая послание своим соотечественникам, писал: Германия уже приняла энергичные меры против своих дегенеративных меньшинств. Идеальная ситуация такова, когда каждый подобный, потенциально опасный индивид будет уничтожен (повторю: это сказал не Гиммлер, а Нобелевский лауреат по физиологии и медицине!). Впрочем, это все реминисценции одной и той же темы.

Еще в 1891-ом немецкий уролог Вильгельм Шаллмайер издал сочинение под названием «Относительно физической дегенерации цивилизованного человечества и национализации медицинской профессии», где он упрекал современную медицину за то, что она помогает выживать дефективным и в большинстве слабым элементам общества. Увеличение психических заболеваний Шаллмайер усматривал в неспособности людей адаптироваться к новой быстро развивающейся индустриальной цивилизации, для которой содержание психически больных оказывается слишком дорогостоящим делом. Но решение этого вопроса, писал уролог, простое: всех дегенератов, преступников и эпилептиков необходимо стерилизовать, причем затраты на эту операцию должны покрываться семьями дегенератов и эпилептиков. Надо сказать, что эта экономическая идея не прошла незамеченной.

Программа Т-4 также предусматривала избавление от больных, которые слишком долго (если не ошибаюсь, более трех лет) задерживались на больничной койке. И чтобы общество правильно восприняло оздоровительную деятельность Т-4, участники проекта, помня мысль Ленина, что из всех искусств для них важнейшим является кино, запустили серию фильмов: «Жизнь без жизни», «Душевнобольной» (точные годы выхода не помню, середина 1930-х), где показаны психически больные люди и гуманный способ избавления от них. Больной находился в камере, куда пускался угарный газ, зрители фильма видели через смотровое окно, как больной терял силы, в бессознательном состоянии опускался на пол, и все с ним было кончено. Голос за кадром пояснял, что вот так, без боли и страданий, он обрел вечный покой.

Теперь я вам расскажу историю из современной жизни. 2008 год, тридцатидвухлетний медбрат Вансан Ламбер попадает в автомобильную катастрофу. Будучи в коматозном состоянии, его сначала отправляют в неврологический центр в Бельгии для детального обследования, затем (я опускаю подробности), он поступает в Севастопольскую клинику города Реймса, в отделение, где занимаются пациентами с «минимальным уровнем сознания», как это сейчас называется на медицинском жаргоне. Словом, Вансана Ламбера признали «овощем» (официальная медицинская метафора – «вегетативное состояние»). Когда родители навестили его в больнице, они увидели, что их сын плачет, у него текли слезы. Но если он плачет, увидев нас, спросили они у врачей, стало быть его состояние нельзя назвать «вегетативным»? Ответ врачей был шекспировским: не беспокойтесь, сказали они, это у него конъюнктивит. Две недели Ламбера морили голодом (в прямом смысле слова), две недели он не получал еды; ведь овощ не может пожаловаться на плохое отношение медперсонала, так зачем его тогда кормить… Ответственный врач больницы, д-р Эрик Калижер, объяснил чрезмерно заботливым родителям, что на основе тщательной экспертизы, он дает 99.9 % того, что их сын никогда не вернется в нормальное состояние, а его сознание останется вегетативным.

Прочитав об этом в газете, я обратился к своему знакомому, голландскому нейрохирургу Пиму ван Ломмелю, который на протяжении всей своей долгой карьеры занимался измененными, околосмертными состояниями сознания. Он провел десятки операций, когда по тем или иным причинам сознание пациента казалось «отключено» от внешнего мира, и, если следовать логике «экспертизы», человек казался умершим. Ван Ломмель подтвердил мне, что в подавляющем большинстве случаев такая «отключенность» сознания от мира, кажущееся «вегетативное состояние» пациента абсолютно не означает того, что человек не воспринимает окружающий мир и не реагирует на него. Тело – это, грубо говоря, интерфейс, который может быть закрыт или не работать адекватно, но это никак не означает выключенное или отсутствующее сознание. Но эти тонкости, как вы понимаете, никого в больнице, где лежит Ламбер, не интересуют. Как говорил Иосиф Джугашвили, нет человека – нет проблемы.

Родители Ламбера подали жалобу на врачей в Европейский суд по правам человека, где они указали, что у обыкновенных людей нет сегодня возможности защитить право своего близкого на жизнь. И что же им ответил Европейский суд? Европейский суд им ответил, что, изучив все обстоятельства дела, не нашел в действиях врачей ничего предосудительного. Нет ничего предосудительного в том, чтобы не давать человеку пищу в течение двух недель. В интернете появился сайт, где люди могли ставить свои подписи «за» сохранение жизни Вансана Ламбера, несколько тысяч человек это сделало. Официальная пресса по большей части рисовала портрет несчастного овоща, которому эгоистичные родственники не дают умереть. То есть, и с точки зрения официальной прессы, этого человека, без какого-либо его согласия, нужно лишить жизни, поскольку, ровно по Хохе и Биндингу, его жизнь недостойна жизни.

И.В-Г. И чем все закончилось?

А.Н. Пока ничем. Родители Вансана проявляют невероятное мужество, и только поэтому он еще жив. В январе 2017-го один из родственников направил письмо тогдашнему президенту Олланду с просьбой помешать медленному убийству пациента больницы. Президент ответил, что он в такого рода дела не вмешивается. Этот ответ власти человеку бессильному в фашистской системе меня не удивил, думаю, их тоже. Примечательным было другое: то там, то здесь раздавались голоса,