Егор Михайлович сделал ответный ход. Я не сразу догадался, только на третьем покупателе, которые поперли как будто им медом было намазано. И ведь было! Приезжали и парами, и целыми семействами, а пялились только на меня, а не на дом.

– Такую дорогую покупку надо обдумать! – заявила третья за утро гостья. – А пока можно с вами сфотографироваться? И это правда, что у вас вообще нет сердца и вы свою родную маму избивали? А пощупать можно – ну, на предмет сердца?

Сразу после того, как Гоша вытолкал ее с территории, уже полностью войдя в образ моего охранника, я позвонил продюсеру:

– Егор Михайлович, а вы случаем не пустили слушок, что это именно я дом продаю? А то у меня за воротами очередь. Думаю, что можно начинать билеты продавать.

– Что ты, Саш! – возмутился он. – Как можно? Не слушок, а открытым текстом говорю – везде, где бываю. А я много где бываю! Скажи спасибо – кто-нибудь может и купить! Дом-то действительно хороший!

– Егор Михайлович, – я старался не орать. – Если бы не Гоша, меня бы уже растерзали, вы в своем уме?

– Скажи спасибо мне, а потом скажи спасибо Гоше, – протянул он на одной ноте. – Это вынужденная мера, Саш, я же вижу, что ты оттуда вообще съезжать не хочешь. А из этого проходного двора сдует как миленького!

Если бы он был рядом, а не на телефонной линии, то я попытался бы его задушить. В данный же момент пришлось сохранять человеческий облик:

– Судя по ажиотажу, мои дела не так уж и плохи, как вы говорили! Новости слышали все, но это не снизило желания посмотреть на меня, бессердечного. Но есть и недовольные. Не боитесь, что меня вместе с домом ночью сожгут за вольную трактовку семейных ценностей?

– Не ной, идиот, а продавай! – рявкнул он. – И готовься к серии интервью – после них тоже могут сжечь, но медленнее.

И быстро отключился, пока я не успел вставить что-нибудь еще. В бизнесе выживают только акулы. Но Егор Михайлович на фоне прочих акул – атомный ледокол «Арктика».

Гоша решил взять ситуацию под контроль. Мне очень повезло, что в супермаркет его обратно не взяли, а другую работу он найти за несколько дней не успел, потому был дома. И сейчас он поглядывал хмуро, как барин на свои владения:

– Уйди в комнату, Саша, – распорядился величественно. – Сам буду с ними общаться. А тебя позову, только если почую реального покупателя. О, а может, мне потом в риэлторы податься? Как думаешь, получится?

На мой вкус, у него вообще все получится. В этом я серьезно проигрываю на его фоне. Конечно, я задумывался о том, чем займусь, если на плаву меня больше удержать не получится – образования у меня толком нет, разбираюсь я только в музыке. Но возникнет серьезная проблема – мое лицо еще пару лет будет мелькать в сети, я просто не смогу куда-то устроиться и не подвергаться бесконечному вниманию и расспросам. «Звезды не ездят в метро» – теперь у этой песенной строчки обнаруживались десятки подтекстов. Лично я в ближайшее время всерьез рискую здоровьем, если попытаюсь жить обычной жизнью или воспользоваться общественным транспортом. А вот Гоша молодец, для Гоши все дороги открыты…

В то время, пока я восхищался им со второго этажа, нервы сдали даже у Гоши. Я слышал истерический визг:

– Нет здесь Ксана! Эмигрировал с планеты Земля!

Это сам Гоша и визжал. Я с расстояния очень ему сочувствовал. Справа приблизилась Зинаида, пригибая голову, почти ползком.

– Саш, Егор Михайлович сделал все, чтобы вы больше здесь не могли оставаться. Собирайте уже вещи, поедем в город. А для продажи надо нанять настоящего риэлтора – пусть профи этот бардак и разгребает!

Слева подползла Кристина:

– Одну машину вчера купили, вторая в гараже. Давайте дождемся темноты, иначе от хвоста не отобьемся. Там, кстати, под окнами пикет. Одни требуют тебя раскулачить, а другие – просят автограф, пока тебя окончательно не слили. Обе стороны выглядят достаточно агрессивными по отношению друг к другу.

Скосил взгляд на нее и промолчал. Я не был рад тому факту, что Кристина решила меня не покидать. Мог с ходу назвать десятки причин такого решения: от жалости до банального «мне некуда пойти прямо сейчас», но там точно не было одной-единственной, которая меня бы обнадежила – простого, непоколебимого желания просто находиться там, где нахожусь я. И я ее не винил за это. В конце концов, нас ничего не связывает, чтобы я всерьез рассчитывал на подобный исход. А она мне до сих пор зверски нравилась, потому я просто не мог этого перенести – легче было хоть на время расстаться. Вот снова встану на ноги, потом и поговорим, что между нами – теоретически! – могло бы случиться. И потому вчера вечером на почве дурного настроения я решил, что выживу ее из своего дома – не знаю, как именно: орать буду, вредничать или целовать, посмотрю, что сработает быстрее. Но теперь, благодаря любимому продюсеру, меня самого выживают. И даже без поцелуев.

Кристина мой задумчивый взгляд трактовала по-своему:

– Ой, прости, я забыла, что тебе в отцовской квартире трудно находиться.

Да, трудно, но намного лучше, чем на улице или всего лишь через забор от пикетчиков. Об этом я не сообщил, пусть переживает. Однако ее расслышала Зинаида и прибавила грозности, она это умеет:

– А ту квартиру пусть Гоша сдает, как и собирался! Я вас к себе приглашаю. У меня трешка в спальном районе, поместимся, пока ситуация не разрешится!

Я тот же задумчивый взгляд перевел на нее – и ей пора устыдиться своих вариантов. Но Зинаиду такой фигней не проймешь, она смотрела на меня все в той же манере полной уверенности в своих силах. Еще и закивала – дескать, совершенно серьезно говорит, и заложников в этом гнезде фанатской любви и ненависти не оставит.

– Договорились, – обрадовал я обеих. – Вечером, когда народ разойдется, уезжаем. Но только выберем опцию получше – поедем к Егору Михайловичу. У него шестикомнатная элитка, как раз подойдет для беженцев по его вине. Нет, он всерьез решил, что я один страдать буду?

Зинаида схватилась за голову и замычала обреченно:

– Если бы вы с Егором Михайловичем хоть раз до конца объединились, вы бы мир перевернули! Сколько сил вы тратите на войну друг с другом?

– Мы и так перевернем, – пообещал я и снова посмотрел сверху на уставшего Гошу. Он теперь выпроваживал трех подростков, которые обещали вот-вот взять ипотеку и вернуться.

Выехали затемно. Я рассчитывал на то, что большинство попутчиков потеряется в дороге, но, к сожалению, совести хватило только у Зинаиды – она отпочковалась от нас в своем районе. А вот Гоша, например, вообще не сомневался. Он уже твердо решил, что является не только моим домоправителем, но и риэлтором, главной моральной поддержкой и телохранителем. И, ни секунды не колеблясь, стоял рядом перед стеклянным лифтом, держа в руках коробку с котом. А вот Кристина предприняла несколько попыток провалиться сквозь мраморный пол, но что-то ее удержало – возможно, мысль, что квартиру в аренду надо было искать чуть раньше. Зато Егор Михайлович обомлел – и это того стоило!