— Где они сидят? — Неугомонный Сигизмунд не собирался останавливаться на достигнутом.

— В каком смысле?

— Ну где у них офис?

— В Москве… — меня так и подмывало спросить: а я-то где в данный момент?

— А точнее?

Вот привязался!

— Кажется, где-то в центре. — Я чувствовала себя окончательно деморализованной. — Мы ехали на такси… Ну вы же знаете, что я из Чугуновска!

Еще немного, и я бы, наверное, позорно заревела. Но Сигизмунд перестал донимать меня своими дурацкими вопросами, затих и углубился в себя. Явно задумал какую-то очередную подлость.

Помолчал, помолчал и растянул свои синеватые губы в леденящую душу улыбку. Так, наверное, только покойники в гробу улыбаются.

— Ну что ж, Надежда Петровна, спасибо вам за помощь. Если, конечно, то, что вы сказали, правда…

— Да правда, конечно, что же еще? — робко шмыгнула я носом.

— Вот и хорошо. — Сигизмунд вскочил с кресла и направился к железной двери.

— А я? — пискнула я ему вслед. — Я же все рассказала…

— А куда вам торопиться, Надежда Петровна? — заметил на это Сигизмунд. — Посидите тут, отдохните, с мыслями соберитесь. Может, еще что вспомните. Особенно насчет зажигалки.

Сказал так и скрылся за железной дверью. А за ним, прихватив телеаппаратуру, ушкандыбали Голопупенка и Басок.

Конечно, железная дверь существенно заглушала голоса, но обрывки их разговора до меня еще некоторое время долетали. И вынуждена признаться, они не вселяли в меня оптимизма. Да вы сами-то рассудите, много ли жизнеутверждающего в изречениях типа:

— …Избавиться еще успеем…

И:

— …Люков тут на всех хватит!

Я по-прежнему не знала, где я. И какой теперь час — тоже. В чем у меня не было сомнений, так это в незавидности собственной участи. А потому я ревела и ревела. Пока не опухла. Потом уже вроде и слезы у меня кончились, а помирать все равно не хотелось. Оно и понятно. Чего я в этой жизни видела? На том свете нечего вспомнить будет! Хотя, с другой стороны, и жалеть как будто бы не о чем. Прямо «быть или не быть, вот в чем вопрос?»! Тоже мне… Принцесса Датская!

А тут еще воспоминания нахлынули. Это уж как водится. Детство, отрочество, юность и прочее. Нэлка, Маоист, снова Нэлка… Лили, чтоб ей провалиться, гадюке такой! Это ж какую наглость надо иметь, чтобы отнимать мое драгоценное время на свою гнусную персону!

Нет, нужно немедленно придумать какую-то утешительную мысль. Ну, например: зато все запомнят меня молодой и красивой. Да, а кто запомнит-то? Маоист, что ли? Ладно, другой вариант: зато я никогда не буду бабушкой. Тем более что эта перспектива меня пугала еще совсем недавно. И до климакса я опять же не доживу. Так что задуманный мною побег можно считать вполне удавшимся. Кстати, о побеге. Что это я расселась, спрашивается? Нужно срочно что-нибудь предпринять! Вот только что? Окон-то в этой каморке нет, а дверь вон какая, железная. Головой ее не разобьешь.

Но я все-таки ее подергала. Бесполезно — дверь и не шевельнулась. Может, попробовать ее поддеть? Ага, ногтем! Очень смешно. Тем более что если в этом каменном мешке и завалялось что-нибудь подходящее, то попробуй найди в темноте. Сигизмунд и его держиморды, прямо как по инструкции, уходя погасили свет, а выключатель-то, между прочим, где-то за пределами моей тюрьмы.

И тем не менее, поревев еще самую малость, я, опустившись на колени, обследовала пространство вокруг себя. Но, кроме нескольких окурков и зачерствевшей горбушки хлеба, ничего не обнаружила. Потом облазила весь пол — с тем же успехом. Ни тебе гвоздя, ни даже медной проволочки. Отсюда вопрос, чем же в таком случае была нанесена вся эта наскальная живопись, начиная с «дембеля-85»? Вон какие вмятины, можно подумать, отбойным молотком выдалбливали!

А вдруг, пришла мне в голову совершенно уже шальная мысль, из тех, что посещают только сумасшедших да приговоренных к смерти, этот предмет, ну, тот, которым исцарапаны все стены, застрял где-нибудь в штукатурке. Или обломился, вонзившись в бетон? Что, разве подобное так уж невероятно? По крайней мере, чисто теоретически. И вдохновившись этой идеей, я принялась обшаривать стены. Буквально с маниакальным упорством.

Особенно тщательному изучению я подвергала надписи, по крайней мере те, до которых могла дотянуться. И даже несколько раз подпрыгивала, чтобы ощупать выбоины, расположенные выше. Безнадежно! Неисследованным оставался только потолок с пыльной лампочкой на проводе, который годился разве что для того, чтобы повеситься.

Короче, я опять заревела. Кстати, а что бы вы мне еще предложили? Добыть огонь с помощью трения или, как хамелеон, видоизменить окраску и замаскироваться под цементную пыль? В общем, со мною сделалась форменная истерика. Мало того, что я рыдала в голос и рвала на себе волосы, так еще и с разбегу на стены бросалась. Колошматила по ним руками, ногами, как будто они живые. Насажала синяков, отбила ладони и сломала ногти — вот, собственно, все, чего я добилась, прежде чем… Прежде чем моя правая нога не провалилась в пустоту!

Если честно, я даже не сразу сообразила, что произошло. Точнее, не придала значения. Подумала, может, пол неровный, а уж потом чувствую: нет, это никакая не ямка, хотя бы потому, что дна у нее нет. Вытащила ногу, присела на корточки и тщательнейшим образом обшарила близлежащий район. Ее, как говорит моя Нэлка, вот оно! Дыра у самого пола! Размером с кирпич. Я сунула руку, так далеко, как только смогла, и она ни во что не уперлась. Из чего я логически заключила, что этот ход вовсе даже не мышиный. Если только мышка не с меня размером.

Воодушевившись, я с энтузиазмом принялась за раскачивание соседних кирпичей, которые поддались моим усилиям без особого сопротивления. Правда, не все, а ровно пять штук. Столько я насчитала вместе с первым, тем, что я выбила ногой. Похоже, их уже вынимали до меня, а потом положили на прежнее место и даже искусно замазали чем-то вроде раствора. Так чтобы они держались и производили впечатление добротной кладки, оставаясь при этом не более чем бутафорией. Интересно, кто автор данного проекта? Уж не тот ли «дембель-85», что оставил на стене свой автограф. А впрочем, кем бы он ни был, этот неизвестный герой, воздавать ему хвалы пока не время. Прежде надо убедиться, что лаз ведет на волю, а не в канализацию, к примеру.

И что бы вы думали? Как раз туда он и вел. Я поняла это, когда по пояс просунулась в дыру. Уж больно характерный запашок ударил мне в ноздри. Я даже нос пальцами зажала, но ведь это тоже не выход. Ибо вопрос, что лучше, задохнуться или дышать миазмами, пожалуй, также из разряда гамлетовских. Вроде «быть или не быть».

Естественно, я выбрала «быть». И потопала в подозрительно чавкающей жиже по щиколотку, утешая себя тем, что это все-таки не по шею и даже не по пояс. То и дело меня посещали скверные предчувствия: сейчас меня засосет. Но ничего, обошлось. В смысле не засосало, хотя одного неприятного сюрприза мне все-таки не удалось избежать. Однажды я поскользнулась и… И чуть было не растянулась во весь рост!