Он присел на корточки над неглубокой дренажной канавой, тяжело дыша, пытаясь понять, вырвет его или нет. Несколько секунд спустя грохот дизельного двигателя заглушил стук в ушах. Он повернул голову налево и увидел большой трактор «Джон Дир», который поворачивал от сарая и направлялся в его сторону, а соломенная шляпа Стампнера подпрыгивала в такт тяжелому стуку колес – пум пум пум.

Сделав три глубоких вдоха, Демарко заставил себя более или менее выпрямиться и направился к трактору. Вскоре он поравнялась с ним. Стампнер заглушил мотор и посмотрел вниз. На его лице не отразилось ни удивления, ни страха.

– Вы, мужики, явно не торопились сюда попасть, – сказал он. – А ты откуда?

Демарко подумал, что ему где-то лет шестьдесят или больше. Лицо его было обветренным и загорелым от солнца и ветра, руки крепкими от многолетнего тяжелого труда, борода и волосы испещрены сединой.

– Я просто помогаю, – сказал ему Демарко. – В качестве одолжения. Я приехал из Пенсильвании, там я работаю в полиции штата.

– Мы доезжали до Ланкастера, – кивнул Стампнер. – Были там еще и в Геттисберге.

– Да, я слышал, – он подошел ближе к трактору и положил руку на толстое колесо. – Я действительно первый спрашиваю вас о Вирджиле?

Стампнер поднес руку к подбородку и слегка погладил бороду.

– Мы с ним никогда не проводили много времени вместе. Его мать ушла из церкви сразу после того, как родила.

– Так что, скорее всего, нет никаких официальных документов, подтверждающих родственные связи.

– Мы сами ведем записи, – сказал Стампнер. – Не распространяемся о личных делах.

Демарко кивнул. Затем он взглянул на дорогу, стукнул кроссовкой по колесу. «Повсюду секреты», – подумал он. И религия от этого не застрахована.

В Пенсильвании он много лет имел дело с несколькими девушками-амишами. Все они сбежали из дома из-за инцеста, изнасилования или физического насилия. На каждую сбежавшую девушку приходилось, наверное, пять, которые оставались и молча страдали. Их церковь склонна обвинять девушек в том, что они соблазняют мужчин, часто своих собственных братьев и отцов. Из-за всего этого Демарко не особо уважал религию амишей. Эти люди нанимались к тем, кого они называли англичанами, требовали высокой зарплаты и даже брали с ничего не подозревающих клиентов дневную плату за водителей, которые доставляли их на работу в кондиционированных фургонах и внедорожниках. Почти у каждой семьи амишей был один или два телефона, зарегистрированных на имя соседа-неамиша. Некоторые прятали свои машины в гаражах в нескольких милях от общины. Он знал одного человека, у которого была двадцатисемифутовая рыболовная лодка, пришвартованная на пристани озера Эри.

По крайней мере, большинство меннонитов перестали притворяться, что не пользуются машинами и электроникой. Он размышлял о том, сколько информации он мог бы получить от Стампнера и как лучше ее выудить.

Стампнер заерзал на сиденье и размял плечи.

– Мне нужно доехать до пары мест, – сказал он. – Если ты хочешь что-то спросить, то давай уже спрашивай.

– Когда вы в последний раз видели Вирджила? – спросил Демарко.

– За последние лет десять я видел его раза два. Когда он вернулся с войны в Ираке, то ночевал здесь. А потом как-то в июле 2014-го. Он приехал сюда ночью, чтобы спросить, не можем ли мы дать ему консервов и всякого такого. Тогда я его в последний раз и видел.

– Он тогда говорил, куда направляется?

– Нет.

– А у вас самих нет никаких догадок?

Стампнер снова погладил свою бороду.

– Дай-ка теперь я спрошу вопрос. Насколько вы там уверены, что это он сделал эту ужасную вещь?

Демарко какое-то время раздумывал над ответом.

– У него была, как мы это называем, возможность. Хотя бы учитывая то, где нашли тела. А насчет мотива… пока что нет ни малейших деталей, указывающих, что он был на это способен.

Стампнер кивнул.

– А вы? – спросил Демарко. – Я уверен, вы уже это обдумывали. Мог он это сделать?

– Это не мне судить. Только Господь может сказать, что у человека на душе.

– И все же нам тоже нужно выяснить. По крайней мере, ради тех девушек.

Стампнер подождал еще несколько мгновений.

– Так мы закончили?

– Вы же знаете, куда он поехал. Вы однозначно видели, как он уезжал. Возможно, даже спросили, куда он направляется.

– Это было не мое дело, – ответил Стампнер.

Теперь была очередь Демарко ждать. Он стоял, подняв глаза на мужчину, глаза мягкие, ободряющие. Наконец Стампнер заговорил:

– И я заключу с ними Завет мира и выведу злых зверей из земли: и они будут процветать в безопасности в пустоши и спать в лесах.

– И где же могут быть те леса? – спросил Демарко.

Стампнер приложил к глазам два толстых пальца и сдвинул уголки. Потом поднял голову и посмотрел на солнце.

– Считается, что семья его матери изначально происходила именно оттуда. Из горных племен. Пожалуй, это единственные настоящие леса и горы, которые можно найти в этом штате.

– А есть вероятность, что вы будете изъясняться более точно? – спросил Демарко. – И помните, у меня в этом штате нет никакой юрисдикции. Я хочу лишь поговорить. Понять точку зрения Вирджила.

Стампнер сидел, положив одну руку на ключ зажигания, другую – на рычаг передач, а ногу – на сцепление. Он тихо и медленно выдохнул.

– Он сказал, что хочет быть похоронен вместе с матерью. У него были проблемы со здоровьем из-за той войны.

– Вы не знаете, где она похоронена?

– Не знаю.

– А имя знаете?

Мужчина долго смотрел на него.

– Просто чтобы вы знали, мистер Стампнер, – сказал Демарко, – в целом я обязан передавать любую собранную информацию окружному шерифу. В целом.

– И что это значит? – спросил Стампнер.

– Это значит, что я понимаю, как важно для вашего образа жизни и вашей религии не вмешиваться в дела англичан. Однако я не уверен, что это поймет шериф. Поэтому, когда я говорю, что в целом обязан сообщать ему обо всем, это значит, что я время от времени страдаю небольшой амнезией. Например, как я узнал имя матери Вирджила.

Стампнер снова замолчал. Выражение его лица не выдавало никаких эмоций.

– Ли Грейс, – произнес он и наклонился вперед, чтобы зажать ключ зажигания между большим и указательным пальцами, а затем добавил: – Саммервилл.

Мужчина повернул ключ зажигания, и мотор с ревом ожил. Он отпустил сцепление, и трактор с оглушительным рычанием рванул вперед, едва не задев ногу Демарко, прежде чем тот отпрыгнул в сторону. Затем он съехал с тропинки, подняв небольшое облако желтой пыли, которое закружилось вокруг Демарко, пока он смотрел, как отъезжает машина.