– Жизнь,– просто ответил Санджей.

– В каком смысле,– вскинулся Макс,– чья жизнь?

– Твоя жизнь,– пояснил философ,– со всеми её радостями и горестями, с болью и наслаждением, счастьем и страданием. Этим всем придётся пожертвовать.

– А если я не хочу жертвовать,– Макс надулся, словно у него отобрали леденец.

– В самом начале пути ещё есть возможность передумать,– Санджей грустно улыбнулся. – Но наступает момент, когда дорога назад оказывается отрезана. Ты уже не сможешь стать прежним, не заплатив за это потерей смысла своего существования. Так что, если решился, то лучше уж идти до конца и обрести свою истину, какой бы тяжёлой ни казалась дорога.

– Как это «свою»,– Макс удивлённо воззрился на собеседника. – Истина же для всех одна.

– Ну что ты,– Санджей весело рассмеялся. – Разве может быть одна истина у волка и зайца. Один – хищник, а другой – жертва. Нет, брат, истина у каждого своя. Для кого-то – это знания, для кого-то – любовь, для кого-то – власть и могущество. Какой смысл будет у твоей жизни? В чём для тебя истина?

– А для тебя? – Макс аж открыл рот от любопытства.

– Я пока не знаю,– Санджей пожал плечами. – Похоже, в прошлом воплощении я зашёл в тупик. Теперь придётся начинать свой путь заново. Главное, понять, чего ты действительно хочешь. Ты сам, а не окружающие тебя, пусть даже очень мудрые и доброжелательные люди.

Приятели замолчали, их мысли текли в едином потоке. Понять себя – это ведь совсем не просто. Но есть ли что-то важнее этого? Разве можно научиться понимать других и окружающую тебя жизнь, пока ты сам для себя загадка?

Лирические размышления были внезапно прерваны появлением запыхавшейся потной Марики. Её лицо раскраснелось от быстрой ходьбы по жаре, прядки волос прилипли ко лбу и шее.

– Ничего в нём священного нет,– выпалила девушка с разбегу. – Дурацкие бредни. Пошли отсюда, а то я всё-таки залезу в это озеро назло местным сказкам.

– Что ты делаешь? – остановил поток её возмущений Санджей. – Не нужно себя накачивать.

– А что нужно? – зло вскинулась Рика. – Сложить лапки и молиться на эту лужу? Можно подумать, что сам ты веришь во всю эту святость.

– Я не о том,– Санджей поднялся и протянул Рике салфетку. – Ты напрасно злишься, только хуже сделаешь.

– Почему это? – заинтересовался Макс. – Наоборот, выплеснет весь свой яд в озеро и станет паинькой.

– Может быть, и станет,– согласился Санджей. – Только жизнь ей тут же подкинет новый предлог, чтобы позлиться. И эта спираль будет раскручиваться до тех пор, пока что-то её не оборвёт.

– С какой это стати,– возмутилась Рика. – Я что, магнит для несчастий?

– С того, что подобное всегда тянется к подобному,– Санджей поучительно поднял указательный палец вверх. – Твоя злость – это как сигнал для мироздания о твоём намерении испытывать именно эту эмоцию. А мироздание, оно очень покладистое. Хочешь злиться, пожалуйста, вот тебе очередной предлог для исполнения твоего намерения.

– И как же быть? – Рика растерянно обернулась к брату, словно ища поддержки.

– Всё зависит от тебя,– вместо брата ответил Санджей. – Хочешь покоя, настрой свои мысли на покой, хочешь веселья, подумай о чём-нибудь весёлом.

– Ты всерьёз считаешь, что можно управлять событиями своей жизни только с помощью намерения? – Макс скептически усмехнулся. – Это туфта на постном масле. Я на подобную фигню потратил почти год жизни.

– Я и не утверждал, что все наши намерения осуществляются,– пожал плечами Санджей. – Есть ещё кармические ограничения, и они очень жёсткие. Но ты пойми, любое событие твоей жизни сначала зарождается на тонком плане, а только потом воплощается в так называемом материальном мире. Не всем твоим мыслям суждено воплотиться, это верно. Но если чего-то нет в твоих мыслях, тому уж точно не суждено материализоваться.

– Эй, философы доморощенные,– встряла Рика,– мне эти ваши заумные теории до лампочки. Вы мне лучше вот что скажите, как можно бороться со своими эмоциями, когда они уже тебя накрыли с головой.

– Не нужно ни с чем бороться,– Санджей улыбнулся и протянул руку Максу. – Тут главное, засечь свои эмоции, а для этого нужно быть осознанным. Лучше всё время. Если ты не осознаёшь наличие проблемы, то даже не начнёшь её решать, согласна? Ты ведь не чувствовала, что злишься, пока я тебя не тормознул.

– Ну осознала я, и что дальше? – Рика недовольно поджала губы.

– Наши мысли способны управлять эмоциями,– пояснил новоиспечённый гуру,– они являются более тонкими вибрациями. Просто подумай о чём-нибудь хорошем.

– А если не получается? – Рика капризно насупила бровки.

– Есть более кардинальные техники,– улыбнулся Санджей. – Попробуй рассмотреть свою злость. Не объект злости, а её саму. Как она выглядит, откуда явилась, где пребывает?

Рика задумчиво уставилась на ненавистное озеро. Она и вправду решила опробовать предложенную технику. Санджей и Макс хитро переглянулись.

– Ничего я не вижу,– обиженно заявила экспериментаторша через полминуты. – Нету никакой злости.

– Правда, нет? – насмешливо спросил Макс.

Только тут до девушки дошло, что она сказала. В её глазах вспыхнуло неподдельное удивление.

– Видишь, как просто,– прокомментировал результат эксперимента Санджей.

– Круто! – Марика подпрыгнула и захлопала в ладоши. – Санни, откуда ты всё это знаешь?

– У меня было два учителя,– не таясь ответил тот. – Мой лама и мой брат.

– Так у тебя есть брат? – Макс удивлённо посмотрел на приятеля. – Почему же ты к нему не обратился за помощью?

Санджей опустил глаза и промолчал. Грузить своих новых друзей и благодетелей ещё и семейными проблемами ему совершенно не хотелось. И так они сделали для него столько, что иным родственникам не под силу. Брат с сестрой поняли, что эта тема для Санджея болезненная, и не стали настаивать на откровенности.

Путешествие продолжалось, и постепенно бывший монах из объекта милосердия начал превращаться в учителя, советчика и наконец в командира. Если мнения Рики и Макса по какому-то вопросу не совпадали, то они теперь беспрекословно полагались на решение Санджея. А тот вёл себя так, словно всю жизнь только и делал, что управлял людьми и процессами. В сущности, в его прошлом воплощении так оно и было, и былые навыки легко и непринуждённо начали вплетаться в его новую жизнь.

Август подходил к концу, в Лехе, столице Ладакха, всё чаще лили холодные осенние дожди, по утрам в долину опускался серый промозглый туман, приносивший сырость и слякоть. Пора было перебираться в более тёплые края, ближе к Дели. Основная масса туристов для этой цели предпочитала самолёты, но для наших путешественников по понятной причине этот вариант не годился. Оставался только наземный транспорт. Из высокогорного Ладакха на юг вело не так уж много дорог, собственно говоря, всего две. Та, по которой наша троица сюда приехала, проходила через долину Спити. Она была крутой, узкой и порядком раздолбанной. Горный серпантин извивался по склонам гор, словно змея, машины и автобусы с натугой лезли вверх по крутым подъёмам, только вездесущие мотоциклисты сновали между остальным транспортом, норовя попасть под колёса.