- Марьяна, - тихо позвал ее Алан.

Мое колено уже начало побаливать от упора в жесткий пол. Не самая удобная поза. Хорошо, что Алан вывел нас всех из транса.

Мари словно ожила и нахмурилась. Она взглянула на Ала, потом опять на меня.

- Это кольцо, которое ты дарил Карин? – проговорила она с угрозой в голосе.

Если б это было то самое кольцо, уверен Марьяна затолкала бы мне его в рот. Или еще куда поинтереснее. Но я же не дебил. Ну или не совсем.

- Нет, - ответил я тут же, поднимаясь. – Почему тебе всегда нужно испортить торжественный момент, Снежок?

- Всегда? А когда я его портила?

- Когда била меня.

- Ты вел себя, как урод.

- А сейчас? Я вроде веду себя как джентльмен, но ты упорно не хочешь притвориться приличной женщиной и принять предложение от шикарного мужчины.

- Прости, - она сменила гнев на милость и сделал шаг мне навстречу. – Просты ты летал в Швецию, и все выглядит так, словно…

- Нет, - опять опроверг я ее нелепые подозрения. – После развода я встретился с матерью. Это ее кольцо.

- Вернее, кольцо моей матери, - вступил с пояснениями Алан. – Герман получил его от нее, потом подарил Белле.

- Почему Герман, а не ты? – спросила Марьяна.

- Я младший сын и не собирался жениться. Маме было важно передать семейную драгоценность по традиции – старшему ребенку. Я очень надеюсь, что ты примешь кольцо и предложение Марка. Я прошу тебя, Мари.

Последние слова Алан сказал таким тоном… Умел он быть убедительным, торжественным, честным и трогательным одновременно. Я сглотнул ком, смутно припоминая худую женщину с проседью в волосах. Никогда не ассоциировал ее с бабушкой. Она ушла рано и по традиции нашей странноватой семьи не особенно любила своих сыновей и единственного внука. Но женщиной она была очень красивой, властной и смелой.

Кольцо было простым, но достаточно объемным. Белое золото и сапфир, окруженный бриллиантовой россыпью. Идеально для Марьяны. Ее льдистые глаза и снежные волосы были созвучны тонам камней.

Алан стоял рядом со мной, и мы словно вдвоем делали Мари предложение. Она моргнула и с ресниц сорвались капельки слез, прочертили дорожки по щекам.

- Я согласна, - сказала Марьяна сдавленно.

У меня тоже щипало глаза, но я поймал ее руку и надел на палец семейное кольцо.

Меня ослепила вспышка. Алан снова достал телефон. Я не нашел сил на него выматериться, просто прижал к себе Марьяну и целовал ее снова и снова. Она плакала и смеялась одновременно. Целовала меня, потом Алана, потом снова меня.

Всю свою жизнь я что-то искал, куда-то стремился, бежал от самого себя. У меня вроде была цель, а вроде и нет. Я сам себя не знал. Но здесь, в офисе, в центре Питера наконец стало понятно, что мое место рядом с Марьяной. Мой смысл – делать ее счастливой. Видеть, как она плачет от радости и улыбается так, что в кабинете становится светлее, - самое важное и дорогое.

Никогда не думал, что смогу остепениться, но с этой безумной и одновременно очень рассудительной девочкой у меня не было шанса остаться легкомысленным придурком.

- Хочу поехать домой, забрать Алекс и погулять. Хорошо?

Марьяна вытерла мокрые глаза, взглянула на меня, на алана. Разумеется, мы синхронно кивнули. Ей сложно было отказать.

Отпустив няню, мы поехали в парк, смотрели уток, показывали Лехе цветы и деревья. Ребёнок вымотался и уснул. Мы оставили коляску в тени, а сами сидели на скамейке и пили какой-то ужасно сладкий авторский кофе, который принес Алан.

Умиротворение и обилие кислорода спровоцировало активность мозга. Меня буквально озарило:

- Мари, если ты больше не курируешь «Цветы» и не собираешься проектировать новые, значит мы можем лететь в Штаты?

Марьяна повернула кольцо на пальце и довольно улыбнулась.

- Именно, - проговорила она опять с потрясающим самодовольством.

- Через две недели, - добавил Алан. – Думаю, можно уже заказать билеты и присмотреть жилье. Что-нибудь в Винис, да, Мари?

Он подмигнул ей, заставляя хихикать.

- Да, рядом с Салмановыми, - закивала Снежок, а потом буквально подпрыгнула. – Слушайте! Дарина мне рассказывала ,что у нее есть знакомая, которая живет с двумя парнями.

- Ох уж эти свободные американские нравы, - не сдержался я.

Марьяна треснула меня по плечу.

- Прекрати паясничать. Дело ведь в том, что эти трое каким-то образом поженились.

Алан обреченно вздохнул.

- Нам точно придется лететь в Штаты, чтобы это выяснить.

- Судьба, - развел я руками.

Алекс завозилась в коляске, и Мари поспешила достать для нее бутылку с травяным чаем.

- Этого надолго не хватит, - сообщила она, указывая на еще сонную Лешку, которая с удовольствием посасывала через трубочку. – Нужно ехать ужинать.

Мы поднялись и поехали домой. По дороге я заказал нам праздничный ужин. Мы отметили тихо, дома, по-семейному. Я не мог налюбоваться на кольцо у Марьяны на пальце. Алан тоже все время посматривал на него. Когда Мари ушла укладывал мелкую, дядька сказал:

- Спасибо, что сделал решился. Для Мари это важно.

- Для меня тоже, - ответил я и добавил: - Думаю, для нас всех.

Алан кивнул и подошел к панорамному окну. Он смотрел на Питер, словно прощался.

- Будешь скучать? – просил я.

- Пожалуй. А ты?

- Тоже.

- Мы всегда сможем вернуться.

- Знаю. И уверен, что так и будет. Главное, что мы будем вместе с Мари и Алексией.

- Будем где? - спросила Марьяна, тихонько подкравшись к нам.

- Где угодно, любимая, - ответил Алан, касаясь ее руки своей.

- Вместе, - проговорил я и взял ее за вторую руку.

Мы смотрели вперёд и видели там не только Питер, но и собственное счастье. Ничего кроме нашего счастья и счастья наших детей. Я знал, что у нас их будет много, но пока не спешил говорить об этом с Марьяной.

Мы были сейчас вместе, рука об руку, скованные одной судьбой, разделившие одно счастье на троих.

- Ты беременна! Серьезно?! Боже, как здорово, Марьяша.

Дарина визжала как сумасшедшая, душила меня в объятиях и снова визжала.

Токсикоз – чертов предатель. Меня вывернуло, едва я увидела самого красивого в мире лосося. Мозг им восхищался, а желудок вмиг возненавидел. Конфликт превратился в тошноту. Я едва успела согнуться над раковиной. Дарина все прочитала по моим глазам с поволокой слез.