Однако звонка от Дуэйна Каневы она точно не предвидела и немало ему удивилась. Симпатии друг к другу они никогда не испытывали: скорее наоборот. Антагонизм между ними возник с первых дней ее перехода на должность замглавы Департамента здравоохранения штата Калифорния в конце 2018 года. Черити тогда, проехав за рулем всю дорогу от Санта-Барбары до Сакраменто, еще даже не успела занести вещи в снятый через Airbnb коттедж, как тогдашний губернатор Джерри Браун велел ей тут же мчаться обратно на юг до самой мексиканской границы и, по существу, объявить там войну федералам из администрации Трампа. На столе у губернатора лежало донесение о приближении к южной границе его владений нескончаемого каравана потенциальных нелегальных мигрантов, движущегося, судя по ориентировке, в направлении Сан-Диего. Служба общественного здравоохранения Сан-Диего забила тревогу и обратилась за помощью к федеральным властям, поскольку охрана государственной границы от массового незаконного пересечения находится в их компетенции; но тут выяснилось, что на текущем этапе правительство США, судя по всему, заинтересовано в эскалации проблемы и разжигании пожара, а не в его тушении. Черити и раньше доводилось слышать, что администрация Трампа удумала использовать новые потоки беженцев из Мексики в качестве оружия в пиар-войне. Якобы по мере переполнения лагерей передержки незаконных мигрантов иммиграционная полиция под покровом ночи повадилась просто вывозить излишки мексиканцев в близлежащие города и отпускать их там на все четыре стороны. «Поговаривали, будто Трамп пытается создать кризис, — сказала Черити. — Настраивает народ против иммигрантов. Я думала, это только слухи. Но когда я туда добралась, оказалось, что всё это истинная правда: мексиканцев выгружали целыми семьями посреди улиц в два часа ночи. Они явно нацелились спровоцировать катастрофу».

Ее задачей было смягчить риски для здоровья местных жителей, исходившие от вновь прибывших. Разгар гриппозного сезона. Лекарственно-резистентный туберкулез — чуть ли не основной экспортный продукт приграничных мексиканских штатов. Ветрянка и корь — ее непреходящая головная боль. Корь особенно впечатляла показателем R0 на уровне от 12 до 18, то есть тем, что на начальной стадии вспышки каждый заболевший инфицировал в среднем от дюжины до полутора дюжин окружающих. В Сан-Диего санитары-добровольцы подбирали мигрантов с улиц, куда их вышвырнули офицеры иммиграционной службы, и свозили в церковь Девы Марии Гваделупской, предложившей им приют у себя на подворье. Наведавшись туда, Черити обнаружила скопление сотен изможденных, затравленных, а главное — явно нездоровых беженцев. Каждую ночь, как сообщили ей церковные волонтеры, подвозят от двух-трех десятков до сотни с лишним вновь прибывших. «Там царил полный хаос, — вспоминала Черити. — Все коридоры были запружены семьями, сидевшими на голом полу. Да еще и множество матерей с младенцами, которых они, кстати, держали в каких-то клетках». Еще она отметила, что малолетние дети там все какие-то не по годам тихие, мелкие и будто пришибленные. «Трехлетние себя так не ведут, — сказала она. — Они все выглядели как контуженные».

Но еще до этого шокирующего зрелища ее обеспокоил запах. По одному лишь запаху, точнее — по отсутствию специфического амбре, она сразу убедилась, что ни гангреной, ни бактериальными инфекциями среди беженцев не пахнет. «Вирусы же не унюхаешь, — сказала она. — Но больные люди всегда пахнут иначе, чем здоровые, — знаете же, как это бывает: стоит твоему собственному ребенку заболеть, сразу учуиваешь это по запаху от выдоха. Так и тут». Ей нужно было сразу же развернуть при церкви систему оказания первой медицинской помощи, причем срочно и без доступа к привычным ресурсам. Единственным подручным источником медикаментов были лекарства из домашних аптечек волонтеров и прихожан. Федеральное правительство при Трампе было явно не в помощь. Власти округа Сан-Диего не желали иметь с ним никакого дела. Она позвонила в Красный крест и услышала в ответ, что оказание помощи властям богатейшего штата — не их профиль. (Позже она узнала, что им не хотелось портить отношения с донорами-республиканцами.) Проблема теперь была целиком и полностью отдана на откуп штату Калифорния — то есть лично ей. Поразмыслив, Черити связалась со знакомым в руководстве крупного благотворительного фонда «Прямая помощь» со штаб-квартирой в Санта-Барбаре. Вообще-то этот фонд призван был помогать жертвам стихийных бедствий, а не больным и голодным мексиканцам в приграничных лагерях временного содержания, но она хорошо знала этого руководителя и считала его родственной душой. «Я его спросила: „Не могли бы вы помочь поставками и деньгами, то есть если мы потом всё компенсируем?“».

Он согласился. Затем Черити нашла клинику в Сан-Исидро, вызвавшуюся принимать тяжелобольных. Следом Еврейская семейная служба сама протянула им руку помощи, — и Черити, в целом, была потрясена разительностью контраста между милосердием частных и жестокостью государственных структур. Сама она встала на сторону сил милосердия. Формально ей не полагалось принимать пациентов, но стетоскоп у Черити был всегда при себе, и она взялась обследовать детей. «Просто пишешь на листке „Медицинская клиника“, вывешиваешь его на двери, и она появляется за этой дверью с вывеской», — сказала Черити. Первым делом, как она четко усвоила, проходя практику у доктора Хоси, собирался социальный анамнез. «Ты откуда родом?» — было здесь первейшим вопросом. Получив от малолетних пациентов ответ на него, она проверяла статистику прививок в их родных штатах и определяла инфекционные заболевания, которым эти дети особо подвержены в силу риска, обусловленного низким уровнем вакцинации.

Созданная Черити с нуля система медобслуживания мигрантов успешно прижилась[52]. В ту пору она об этом даже не догадывалась, но федералы, создавшие проблему, которую она разрешила, зорко следили за тем, как у нее там идут дела. Несколько месяцев спустя она получила от Министерства национальной безопасности приглашение подключиться к их еженедельным телефонным совещаниям по пограничным вопросам. После того как в приграничных лагерях умерло несколько мексиканских детей, о чьей жизни должны были заботиться федеральные иммиграционные власти, которые их туда поместили, Конгресс принялся давить на администрацию Трампа, требуя объяснений, как работает система здравоохранения на американо-мексиканской границе. А там таковой не имелось, по крайней мере в том виде, в каком ее хоть кто-то взялся бы представить на слушаниях в Конгрессе. Тут люди из Министерства национальной безопасности и вышли на Черити Дин и принялись чуть ли не в панике расспрашивать ее, как ей удалось сделать то, что она сделала, — чтобы поскорее воспроизвести ее опыт вдоль всей мексиканской границы. «Сами спровоцировали кризис, а тут сразу в истерику: „Ой-ой, какой ужас! Помогите спасти деток от смерти“», — сказала Черити.

К тому времени она доподлинно знала, что администрация Трампа перебрасывает мигрантов военно-транспортными самолетами из Техаса в Калифорнию, чтобы, с одной стороны, перегрузить выстроенную ею систему, а с другой — выпутаться за счет нее из тупиковой ситуации. Она связалась по телефону с их военврачом по имени Дуэйн и еще одним коллегой, быковатым мужланом из Техаса, который начал с того, что стал разжевывать ей, как дуре, как бороться со вспышкой, а затем еще и принялся отрицать сам факт завоза мигрантов военными бортами. «Тут уже я взвилась, типа: „Да вашу ж мать! Я там была — и сама всё видела!“». Через пару дней рейсы прибывать перестали. По каким причинам, Черити было знать не дано. Но когда с ней снова связался Дуэйн Канева, она менее всего видела в нем союзника. «Для меня он был членом зондеркоманды Трампа», — говорила она. Черити оказалась однозначно не готова услышать от него то, что он хотел сказать. «У него даже голос изменился по сравнению с нашими предыдущими разговорами, — вспоминала Черити. — Сделался вдруг низким и будто колеблющимся. Я еще подумала: „Господи, не иначе как он что-то противоправное затеял“». А затем ей вдруг открылся совсем другой Дуэйн. И этот Дуэйн, который теперь ей звонил, рассказал, что принадлежит к небольшой неформальной, почти тайной группе врачей, некогда работавших в Белом доме при Буше или Обаме, а теперь рассеянной ветрами кто куда, но не лишенной влияния. Теперь этот Дуэйн без ведома Белого дома занимался координацией своего рода общенационального ответа на пандемию. «Ясно было, что он затеял нечто чреватое неприятностями для него самого, о чем он и сам догадывался, а теперь хотел вовлечь в это дело и меня», — сказала она. Ему нужна ее помощь, объяснил Дуэйн, в том, чтобы донести то, что имеет сказать их тайная группа врачей, до ушей губернатора самого многолюдного штата страны, чтобы Калифорния могла повести за собой страну, раз Белый дом откровенно умывает руки. «Я ему на это, типа: „Минутку, уважаемый, вы мне что, хотите сказать, что по стране осколками зеркала рассеяна тайная группа лиц, продолжающая закулисно собираться на фоне пандемии?“».