– Конечно, мам, со мной все хорошо.

– Нет, не все хорошо, – возражает Ви. – И это нормально, Ланта. Тебе сейчас и не может быть хорошо, ты же это понимаешь, верно? Но ты не одна.

Ланни делает глубокий, рваный вдох и опускает голову на плечо Ви. Я моргаю, начиная по-новому рассматривать эти отношения – которые, я совершенно уверена, мне не нравятся.

– Как ты думаешь, с Коннором и Сэмом всё в порядке? – спрашивает меня Ланни. Дрожь в ее голосе заставляет меня забыть обо всех возражениях. Пока что.

– Я думаю, что Сэм сделает все возможное, чтобы так и было. – Это не ответ, но я не хочу лгать ей. Не на этот счет. – Солнышко, наверное, мне нужно отвезти тебя к Хавьеру и спросить, не позволит ли он тебе остаться у него, пока я…

– Вы думаете, что Бельдены могут ей сделать что-то плохое, – вмешивается Ви. – Но они не станут. – Голос ее звучит абсолютно уверенно, и я бросаю на нее долгий взгляд. – Они делают то, что нужно, но у них есть кодекс чести. Они не станут нарушать слово и обижать Ланту. Кроме того, я за ней присмотрю.

Как ни странно, но… я верю ей.

– Почему ты пришла, Ви? – мягко, без единой обвиняющей нотки, спрашиваю я. – Если честно? Что с тобой произошло?

Ви отводит взгляд. Для нее, вечно настороженной и ощетиненной, это можно приравнять к секундной слабости. Ее лицо не выражает ничего, а когда она отвечает, голос звучит совершенно нейтрально:

– В той приемной семье была девочка, младше меня. Сильно младше. Она… она убежала и попала в беду. – Ви сглатывает. – По моей вине. Она везде ходила со мной, обращалась со мной так, словно я – ее сестра. Но она мне не сестра, мы просто жили в одном доме, вот и всё, даже в разных комнатах Я сказала ей, что мы никогда не будем сестрами. – Ее сельский теннессийский акцент становится таким сильным, что последние слова трудно понять. Ви ненадолго умолкает, и я понимаю, что она плачет – по ее щекам ползут крупные, безмолвные слезы. – Я просто… я не могла оставаться там после этого. Я хотела быть… – Она не договаривает. Ланни обвивает ее плечи рукой. Ви делает глубокий вдох и раздраженным жестом стирает слезы с лица. – Я хотела быть сама по себе. Одна.

Я слышу, как снова смыкается ее броня – можно почти уловить металлический лязг пластин.

– Ви, – говорю я. – Ты не одна. Ты и не должна быть одна.

Ви – яростная, независимая, безумно нестабильная Ви – нуждается в том, чтобы о ней кто-то думал, и я о ней думаю. Я думала о ней с тех пор, как познакомилась с ней, хотя она не во всем мне понятна, а ее влияние на мою дочь тревожит меня.

– У тебя ведь была причина прийти к нам, и вовсе не из-за денежного вознаграждения, как ты сказала Сэму. Правильно?

Ви мотает головой, и я вижу, с каким усилием она выдавливает из себя улыбку.

– Но это крутая идея, а?

– Мне придется задать тебе вопрос, девочка, и я хочу, чтобы ты ответила на него честно. Ты знаешь, где действительно находится Вернон Карр? Где именно?

Потому что, если она знает, есть вероятность, что туда же отвезут Сэма и Коннора. Мы можем успеть туда первыми. Но я читаю ответ по ее лицу еще до того, как она высказывает его вслух.

– Нет, мэм. Я знаю, что он должен быть в убежище этого Собрания. Но что до того, где именно это… – Она мотает головой. – Мы не принадлежали к этой церкви. Мама всегда старалась держаться подальше от них и была ужасно рада, когда патер Том съехал из Вулфхантера.

– Ладно, – говорю я, скрывая разочарование. – Но я говорила искренне, Ви. Ты в безопасности. И ты не одна.

На этот раз Ви мрачно смотрит на меня, и это напоминает мне о том, что она не любит вранья.

– Пока – да. А что будет потом? Вы отправите меня обратно в ту приемную семью? Да им начхать на меня. Может, они и не заметили, что я удрала, разве что кормить теперь на один рот меньше…

Я не знаю, права ли она. Может быть, им есть до нее дело. Может быть, они безумно тревожатся за нее. Но я просто говорю:

– Ты останешься с нами, пока я не скажу обратное.

Ее взгляд смягчается, и я снова вижу под этой броней уязвимую девочку. Ту, которая преодолела сотню миль, чтобы добраться до нас. Ради смутной надежды на принятие и безопасность.

– Ты с нами, – повторяю я. – Даю слово.

* * *

Внедорожник Джесса сворачивает на дорогу – никак не отмеченную и наверняка не нанесенную на карты, – которая ведет через дикие холмистые земли в лес. Я могу лишь смутно догадываться о нашем местоположении, но это не может быть особо далеко ни от Стиллхауз-Лейк, ни от Нортона. Эта дорога – всего лишь неровная грунтовка, усыпанная камнями, которые представляют собой серьезную опасность для подвески моего внедорожника. Мы проезжаем через трое запертых ворот – на последних висит табличка, предупреждающая о том, что в незаконно вторгшихся будут стрелять, – и наконец дорога выводит на широкую прогалину.

Джаспер Бельден может именовать это «избушкой», но с моей точки зрения – это укрепленный комплекс. Несколько зданий сгрудились вокруг маленького пруда, который наполняется из ручья, бегущего с холмов. Самый большой дом довольно красив на сельский лад и сложен из толстых бревен, остальные куда менее роскошны. Я насчитываю три жилых дома и две очень больших надворных постройки, но позади большого здания могут быть и другие. Все это окружено прочной изгородью из толстой сетки, с колючей проволокой поверху, а в нескольких футах за ней высится ограда из гофрированной стали, препятствующая любопытным взглядам. При нашем приближении ворота отъезжают в сторону, и это наводит меня на мысль о наблюдательных камерах, спрятанных в кронах деревьев вдоль дороги. Они видят подъезжающих издалека.

Джесс паркует свою машину, я останавливаюсь рядом с ним. Ворота уже закрылись за нами. Я выхожу из машины и говорю:

– Просто на тот случай, если твой папаша решит что-нибудь выкинуть: я разослала сообщения Кеции Клермонт, моей начальнице в Ноксвилле и агенту ФБР, сообщив им, где я нахожусь.

Это не блеф. Я действительно сделала это еще до того, как мы покинули комнату в мотеле. Это лучшее, что я могла сделать в тот момент – на всякий случай.

Джесс лишь ухмыляется. Он наделен очаровательным самодовольством приятного с виду молодого человека, который ухитряется выкрутиться из любой ситуации… до тех пор, пока не провалит это.

– Нет проблем, мэм, – отвечает он. – Если Джаспер Бельден дает слово, он его держит. Если только вы не нарушите свое. Вы собираетесь это сделать?

– Нет.

– Тогда нам не о чем волноваться. – Он поворачивается и поднимается на дощатое крыльцо большого дома.

В этот момент дверь открывается, и через порог переступает Лила Бельден. Она складывает ладони перед собой и одаряет нас теплой приветственной улыбкой.

– Входите. Я приготовила две комнаты для вас, девушки. Гвен, я полагаю, ты надолго не задержишься. Джаспер сейчас придет, просто подожди его в доме.