Пышнокудрая, крутобедрая проводница окатила меня уличающим, но скорее одобрительным, чем осуждающим взглядом.

– Что, поразвлечься не с кем?

Вряд ли она намекала на свою кандидатуру, но всем видом давала понять, что к мужскому распутству она относится терпимо. Но меня ее экивоки не волновали. Я вел себя как пес, учуявший добычу, и готов был рвать всех и вся на своем пути.

– Девушка здесь была! Где она? – ожесточенно спросил я.

– Так вышла... – растерянно захлопала глазами женщина. – Забрала вещи и вышла...

– В красном костюме?

– В красном костюме, – кивнула она.

Теперь ясно стало, почему чернявая успела покинуть поезд до отправления. Она не стала переодеваться, собрала вещи в сумку и ушла в чем была...

– А билет? Где ее билет?

– Э-э, не было билета... – смутилась женщина. Но, спохватившись, попыталась исправить положение: – То есть был билет, но она его забрала...

– Черт!

Я бросился в тамбур, открыл дверь, выглянул из вагона. Перрон уже далеко, даже если спрыгну, все равно не смогу задержать беглянку. Она же не будет ждать, пока я брошусь за ней в погоню. С поезда она сошла, чтобы скрыться. И скроется...

Но все же я не сдавался. Нахрапом узнал у проводницы название станции, вооружился мобильником, зашел в пустующее купе, закрылся в нем, связался с Дарьей.

– Я тут уже в работе, – сказал я, одной рукой подняв одеяло брошенной постели. – Кажется, киллера нашел...

Под одеялом ничего не было, под подушкой тоже. Я тщательно обследовал место, где сидела чернявая. Вдруг что интересное обнаружу.

– Какого киллера?

– Киллершу. Которая Олесю... В поезде со мной ехала. Я ее по фотороботу опознал. И она меня тоже. Поэтому она уже не едет. Сбежала.

– А ты?

Я отнял телефон от уха, поднес его поближе к окну, чтобы Дарья могла слышать перестук колес.

– Понятно.

Я назвал станцию, на которой сошла чернявая. И попросил, чтобы Дарья связалась с местной милицией, вдруг беглянку удастся задержать.

– А ты уверен, что это она?

– Ну, на все сто процентов уверенным быть нельзя...

Я поднял полку, заглянул в багажную нишу. Сумки там или чемодана не увидел, зато в глаза бросилась фотография Олеси... Плохая фотография, ксерокопия из паспорта, но все же я легко узнал ее. Да и как не узнать дорогие для сердца черты?..

– Теперь уверен на все сто, – потрясенно пробормотал я, поднимая листок.

Олеся смотрела на меня сухо, сосредоточенно. Не было в ней чувственности, на которую как мухи на мед летят мужчины. А в некоторых случаях и женщины... О женщине я подумал, глядя на контуры накрашенных губ, оставленных на фотоснимке. Кто-то поцеловал Олесю в лоб. Помада красная, как венозная кровь. И губы тонкие, как у беглянки...

– Она Олесю здесь оставила, ее фотографию... Как будто нарочно, чтобы посмеяться... Знаешь, что такое поцелуй смерти?

Я сидел на краешке свободной полки, склонив голову на грудь и свесив листок с фотографией.

– Ну, есть такая сентенция, – ответила Дарья.

– Это не сентенция, это плевок в душу...

Дверь с грохотом открылась, и в купе ввалились два крепких парня в милицейской форме. За их широкими спинами я увидел гневное лицо проводницы и злорадную физиономию козлобородого.

– Вот, ходит тут, кричит, на людей бросается! – обличительно ткнула в меня пальцем женщина.

– Потому что шпион! – сделал вывод очкастый.

– Ваши документы!

Документы у меня были при себе, потому что я прихватил их вместе с мобильником.

– Что-то случилось, товарищ капитан? – осмотрев мое удостоверение, спросил сержант в десантной тельняшке, выглядывавшей из раскрытого ворота.

– Видели когда-нибудь фотографию, по которой киллеры людей убивают? – спросил я и показал снимок.

– Эта, что ли? – заинтригованно глянул на него сержант.

– Эта девушка уже убита. Снайперским выстрелом. А ее убийца ехала здесь...

– То-то же я гляжу, странная она какая-то! – задергалась проводница.

– Чем же она странная?

– Ну, деловая такая, все время молчит, смотрит презрительно. В спортивном костюме... Ну, еще и билет забрала, – смутившись, добавила женщина.

– Если забрала, не проблема, – сказал я, пристально глядя на нее. – Фамилию можно и через компьютер посмотреть. Если, конечно, она покупала билет... Или не было билета?

– Не было. Она в Новосибирске села... Очень просила, почти умоляла...

– Как она могла умолять, если смотрела презрительно?.. Если заплатила мимо кассы, так и скажите, зачем голову морочить?

Сержант глянул на проводницу иронично-подбадривающим взглядом, кивнул, дескать, скажи, придираться не будем, не тот случай.

– Ну, заплатила!

– Значит, данных на нее мы не найдем...

Я попросил содействия у патрульных. Они патрулировали этот участок дороги, они знали, с кем связаться, чтобы на одной из станций в поезд поднялся эксперт-криминалист со своим чемоданчиком. Нужно было снять жировые отпечатки, которые, возможно, оставила в купе сбежавшая пассажирка. Возможно, ее можно будет идентифицировать по дактилоскопическому признаку.

Пожалуй, нигде в мире нет более демократичного места, чем железнодорожный вокзал. Поезд медленно катил вдоль перрона, вот-вот он совсем остановится, и вагон легонько качнется на стальных рессорах. Я сидел у окна, похлопывая по боку свою спортивную сумку, и скучающе смотрел в окно. Вот с важным видом стоит пожилой мужчина в костюме-тройке, гордо расправив плечи и выпятив живот. Холеное лицо, снисходительно-напыщенный взгляд сквозь очки в тонкой оправе, интеллигентная бородка, тросточка в руке. Академик или как минимум профессор престижного университета, подумал я, глядя на него. Еще мое внимание привлек средних лет мужчина в дорогом клубном пиджаке. Лощеный, упитанный, на сытых щеках здоровый румянец, на щеках модная небритость. Этот не пытается изображать из себя важную птицу, но в нем чувствуется уверенность, идущая от корней, которыми он врос в эту шумную московскую жизнь. К науке он отношения не имеет, у него бизнес, и вряд ли связанный с перспективными инвестициями и высокими технологиями. Такой род современных буржуев действует по старинке – хапнуть, по-быстрому навариться, развалить и побыстрей продать, чтобы затем урвать еще больший кусок. Впрочем, я мог и ошибаться.

Статная блондинка с ищущим взглядом в джинсах, которые больше напоминали колготки, нежели брюки. Носатый грузин в кепке и кожаной куртке на два размера больше. Худосочный паренек с тонкой шеей и в круглых очках, что делало его похожим на кролика из «Винни Пуха». Подозрительный мужчина с темным лицом и хищным взглядом исподлобья; он грыз семечки, эффектно сплевывая шелуху, и всматривался в людей, как будто мог прощупывать взглядом их кошельки. Глупо улыбающийся азиат в засаленном фартуке и с багажной тележкой. Где-то вдалеке брел на полусогнутых грязный опустившийся бородач в рваной болоньевой куртке и с тощей клетчатой сумкой в руке...