были в основном луками и ножами, но кое у кого имелись и ружья. В свете лесного пожара было хорошо видно, что негры готовятся к бою.

— Друзья, — сказал де Сартен, — нельзя потратить впустую ни единой пули. От скорости и точности стрельбы зависит наше спасение. Рокко, Эль-Хагар, когда приблизимся к врагам, бросайте весла и беритесь за винтовки. Тысяча чертей! Кисуры! Только их нам не хватало.

— Где? — хором спросили остальные.

— Во-он там! Две лодки только что отчалили от левого берега. Спешат на помощь неграм.

— Чтоб им пусто было! — взревел Рокко. — А так хорошо все складывалось.

— Маркиз, — сказала Эстер, — вы с Беном займитесь неграми, я буду стрелять по кисурам. У моего карабина отменная дальнобойность, я успею уложить немало этих негодяев, прежде чем они приблизятся.

Винтовки маркиза и Бена загрохотали. Эстер спряталась между шкатулками и принялась стрелять по кисурам, до которых было еще больше полукилометра.

Лодочники, Рокко и Эль-Хагар гребли как бешеные, намереваясь во чтобы то ни стало прорвать заслон. Чем ближе они подплывали, тем более страшный урон наносила стрельба маркиза, Бена и Эстер. Смерть косила негров и кисуров. Почти каждый выстрел попадал в цель. Все трое были отменными стрелками, а ведь к ним еще не присоединился четвертый — Рокко, превосходивший, пожалуй, всех.

Тем не менее враги не сдавались. Напротив, к месту боя спешили новые лодки. В маркиза и его товарищей летели стрелы, изредка гремели древние мушкеты. Ни стрелы, ни пули врагов не долетали. И все же маркиз начинал беспокоиться: противников было слишком много. Слишком густо летели эти стрелы и пули.

— Нам надо как-то спрятаться, — пробормотал он. — Да хоть загородиться теми же шкатулками и скамьями. Бен, Эстер, продолжайте отстреливаться. Мне потребуется несколько минут.

Де Сартен положил винтовку и принялся лихорадочно ставить шкатулки одну на другую, связывая их веревками. Они были наполнены золотом, а потому вполне могли защитить от пуль, даже выпущенных с близкого расстояния.

— Эстер, прячьтесь, — сказал он девушке. — Щель для ствола вашего карабина я оставил.

Укрепив таким образом нос лодки, он перешел на корму. Соорудил из остального багажа второй заслон, а скамьи установил у бортов, чтобы защитить гребцов.

Туземцы, сообразив, что теперь от их луков и мушкетов нет никакого толку, не стали упорствовать. Нарушив свою линию обороны, они начали подгребать к лодке беглецов, намереваясь взять ее на абордаж. Однако вынуждены были поспешно отступить, когда на них обрушился град пуль. Маркиз и его товарищи открыли такой меткий огонь, что никто больше не отважился к ним приближаться.

— Смелее, друзья! — крикнул де Сартен. — Путь свободен!

Он огляделся в поисках кисуров. Их лодки находились теперь метрах в четырехстах позади и явно старались зайти беглецам в тыл.

— По кисурам, пли! — скомандовал маркиз. — Они — главная опасность.

Грянуло девять выстрелов. Шестеро кисуров повалились в воду: пятеро с первой лодки и один со второй.

— Ага, присмирели! — обрадовался де Сартен, увидев, что лодки преследователей начали отставать. — Счастливо оставаться!

И тут какая-то посудина с восемью неграми, вооруженными ружьями, метнулась наперерез беглецам.

— Отлично! — крикнул Рокко. — На абордаж!

Гребцы налегли на весла и протаранили вражескую лодку, в то время как маркиз, Бен и Эстер в упор расстреливали нападавших.

— Ур-ра! Вперед! — кричал де Сартен.

Их лодка на огромной скорости вырвалась из окружения. Однако туземцы и не думали считать себя побежденными. Их воодушевлял пример кисуров, возобновивших огонь, а также собственное численное превосходство. В погоню бросились не только те, кто уже был на реке: от берегов отчаливали все новые и новые лодчонки.

Сражение назревало нешуточное. Рокко и Эль-Хагару пришлось отложить весла и взяться за оружие. Шкатулки перетащили с носа на корму, усилив заслон. Патронов не жалели. Стволы винтовок раскалились так, что приходилось остужать их в реке, иначе можно было обжечься.

Лишь каким-то необъяснимым чудом никого из друзей пока не ранило, но ясно было, что ничем хорошим все это кончиться не могло: вражеские лодки подплывали со всех сторон, сидящие в них туземцы вопили будто помешанные. Им во что бы то ни стало хотелось захватить беглецов.

Между тем лесной пожар разгорался. Нигер выглядел рекой огня, текущей из адской преисподней. Маркиз с Беном мрачно переглянулись. Оба прекрасно понимали, что бой вот-вот завершится, и не в их пользу.

— Все кончено, — сдавленно пробормотал де Сартен.

— Увы, — пожал плечами Бен.

— Сдаемся?

— Нет. У нас есть топор. Когда негры попытаются взять нас на абордаж, затопим нашу лодку.

— Да, Бен.

И они вновь начали отстреливаться. Бледная, но не утратившая присутствия духа, Эстер метко выпускала пулю за пулей. Рокко изготовился сбивать врагов прикладом. Круг сужался. Враги находились уже в трех десятках футов. Негры яростно потрясали копьями и дубинками, кисуры завопили:

— Взять кафиров! Именем султана!

Вдруг в воздухе что-то оглушительно засвистело. Ружейные выстрелы заглушил дробный рокот, напоминающий стрельбу из картечницы. Ошеломленные африканцы перестали грести. Многие замертво попадали на дно лодок.

Маркиз, рискуя получить пулю, вскочил и закричал:

— Спасены! Выше нос, друзья! Стреляем, стреляем!

По реке двигалась канонерка. Пронзительно гудя, она быстро резала волны, из трубы валил густой дым. На баке беспрестанно сверкали вспышки и грохотали выстрелы. Пули из картечницы ливнем накрыли африканские лодчонки.

Откуда же взялись неожиданные спасители, да еще так вовремя? Впрочем, беглецам пока было не до вопросов. Увидев подходящую на всех парах канонерку, они удвоили натиск, паля по туземцам чуть ли не в упор.

Круг нападающих распался: картечница пожала кровавую жатву. Пули дырявили борта лодок, будто косой кося сидевших в них людей.

Статный светлобородый человек в белом мундире и пробковом шлеме крикнул с бака канонерки:

— Vorwärts![29] Мы готовы взять вас на борт! Сейчас подойдем ближе!

— Немцы? — удивился маркиз, на секунду нахмурившись. — Ничего, в Африке все европейцы — братья. На борт, друзья!

Канонерка замедлила ход, ни на секунду не переставая стрелять. Гребцы, в последний раз ударив веслами, подвели лодку под борт судна. Сверху уже сбросили веревочную лестницу.

— Быстрее! Поднимайтесь! — крикнул человек в белом.

Маркиз подхватил Эстер и передал ее с рук на руки бородачу, капитану, судя по золотым нашивкам на рукавах. Немец легко подхватил девушку, поставил на палубу и, галантно отдав честь, сказал по-французски:

— Госпожа, вы среди друзей. Не бойтесь, сейчас мы преподадим урок этим дикарям.

Маркиз, Рокко, Бен, мавр и оба лодочника подали матросам с канонерки тяжелые шкатулки и торопливо взобрались на борт.

— Месье, — де Сартен по-военному отсалютовал капитану, — благодарю вас от имени всех своих спутников.

Немец молча пожал ему руку и скомандовал машинному отделению:

— Полный назад!

Негры и кисуры пришли в