шла все это время, и направилась в открытое море, к островку, который вырисовывался на юго-востоке. Молодой человек в золоченых доспехах отодвинул флаг цветов мальтийских рыцарей, висевший на корме, и сказал, обращаясь к толстяку:

— Через полчаса мы будем на острове Святого Петра.

— Интересно, эти собаки, почитающие Коран, уже добрались туда? — спросил тот со вздохом.

— Ты что, волнуешься, Железная Башка? — спросил юноша с усмешкой.

— Я, господин барон? Да я их всех проглочу в один присест! Они узнают, какая у Железной Башки тяжелая рука! Я не боюсь варваров!

— А я слышал, как ты вздохнул.

— Это я так, по привычке, господин барон. А что? Где это слыхано, чтобы каталонец боялся алжирцев? Мой отец, один из самых отчаянных головорезов, убил не меньше тысячи этих бездельников, а мой дед…

— Убил их не меньше десяти тысяч! — закончил юноша, смеясь.

— Ну если не десять тысяч, то все равно много.

— Ну а их сын, Железная Башка?

— И он убьет не меньше.

— А почему же тогда, когда мы в прошлом месяце взяли на абордаж того тунисского корсара в сицилийских водах, тебя нашли в трюме, а твоя страшная палица так и осталась без работы? А ведь на мостике нашей галеры было по-настоящему жарко.

— В этом нет моей вины, уверяю вас, господин барон.

— А чья же это вина?

— Стакана кипрского вина, который не без помощи дьявола свалил меня с ног. Не иначе как происки Магомета.

— Один стакан! Или полбочонка… от страха!

— Потомок прославленного рода Барбоза, тех, кто пролил кровь на Святой земле и в Перу? Разве вы не знаете, синьор, что один мой предок взял в плен Абаталиска, императора инков, а другой чуть не убил Саладина[32]. Кровь таких отважных предков не может течь в жилах труса. Скажите алжирцам, что пусть только попробуют высадиться на острове Святого Петра и осадить замок донны Иды. Они увидят, на что способен каталонец Железная Башка.

На этот раз вздохнул барон, и на лице его появилось выражение легкой озабоченности.

— Я бы не хотел, чтобы это случилось сейчас, Железная Башка, — сказал он с тревогой. — Если бы моя галера была здесь, я бы показал алжирцам, как умеют сражаться мальтийские рыцари. Но она не сможет подойти раньше чем через сутки.

— А вы действительно полагаете, что известие верное?

— Мне его подтвердил рыбак вчера вечером.

— А в замке что же, ничего не знают?

— Понятия не имею, — ответил молодой барон.

— Чего хотят алжирцы?

— Похитить графиню и разрушить замок.

— А корабли корсаров? Их тоже видели?

— Этот рыбак видел только фелуку, которая кружила вблизи острова Святого Петра. Должно быть, это авангард какого-то отряда.

— А что могла бы сделать ваша галера, синьор, против отряда? — спросил каталонец, стуча зубами.

— Наши люди не привыкли считать врагов, — резко ответил молодой барон. — Мы нападем на этих морских разбойников, а там на все Божья воля.

— Да защитит нас святой Исидор.

— Нас гораздо лучше защитят наши шпаги. Тише… смотри! Вот этот шпион! Как подлый ночной хищник! Посматривает на графиню Сантафьора кровавым глазом.

Молодой барон побледнел и встал, машинально положив правую руку на рукоять одного из пистолетов. На его лице читалось крайнее беспокойство.

На горизонте, к югу от острова Святого Петра, тонкая полоска, черная, длинная, под двумя латинскими парусами, которые, вероятно, были полностью подняты, быстро скользила по морю, оставляя за кормой серебристый след. Яркая точка время от времени появлялась на корме, а потом исчезала.

— Это, должно быть, та фелука, которую видел рыбак, — сказал барон. — Кому они могут сигналить?

— Вы имеете в виду эту светящуюся точку, господин барон? — спросил Железная Башка.

— Да.

— Это не огонь?

— Нет, это какое-то металлическое зеркало, которое отражает луч луны.

— Может быть, экипаж фелуки подает сигналы галере, которая следует за ней?

— Нет, они сигналят кому-то на берегу. Ага! Смотри! С острова отвечают!

На берегу внезапно вспыхнул огонь. Он горел несколько мгновений, потом погас, а фелука, переменив галс, стала удаляться в сторону острова Святого Антиоха, берега которого темнели к юго-востоку.

— Что вы скажете об этом, синьор? — спросил каталонец, видя, что барон молчит.

— Я спрашиваю себя, кто может хотеть привлечь корсаров на берега Святого Петра, — ответил мальтийский рыцарь глухим голосом. — Неужели этот безумец не знает, что там, куда приходят варвары, остается пустыня?

— На острове Святого Петра не может быть тайных ренегатов, синьор. Все жители острова — честные люди.

— А ты знаешь, чей флаг видел этот рыбак на фелуке?

— Нет, синьор.

— Флаг Кулькелуби.

— Капитан-генерала алжирских галер? Этого тигра в человеческом обличье? — прошептал каталонец с дрожью в голосе. — Ах, синьор, даже последнего из рода Барбоза, несмотря на благородную кровь, текущую в его жилах, пробирает озноб при упоминании этого имени!

Молодой барон, казалось, даже не услышал хвастливой фразы потомка прославленных Барбоза. Все его внимание сосредоточилось на фелуке, которая теперь казалась черной точкой, затерявшейся в серебряном море.

— Куда она направляется? — спрашивал он себя. — Может, там, вдали, по ту сторону ясной линии горизонта, прячутся галеры Кулькелуби? Почему нет здесь всех мальтийских кораблей, которые охраняют спокойствие средиземноморских островов? Славные Генуя и Венеция, где ваши корабли? «Святой Марк» и «Святой Георгий», неужели вы спустили свои флаги, которые когда-то заставляли дрожать Константинополь? Я один против всех? Победить или умереть? Пусть так, я умру, если так будет нужно, но мавры не поднимутся на стены, которые защищают мою невесту.

Прекрасное лицо барона в то время, когда он произносил эти слова, дышало яростью, а глаза сверкали страшным огнем. Было совершенно ясно, что этот молодой человек, который казался мальчиком в костюме рыцаря, в определенный момент мог стать настоящим героем.

— Курс на Святого Петра! — вскричал он громовым голосом. — И проклят будет этот предатель, который призвал на остров пантер Алжира.

Железная Башка сразу замолк, замкнулся в себе и только изредка бормотал что-то сквозь зубы. Прославленный потомок рода Барбоза предпочел бы оказаться в трюме галеры мальтийских рыцарей рядом с бочонком кипрского вина, а не на этой лодке, которая влекла его к неизбежной битве.

— Если бы я мог пропустить стаканчик, — бормотал он. — Бедолаги-мавры! Палица Железной Башки славно погуляет по их головам! — Но к его несчастью, на лодке не было ни капли вина. — Господин барон, — спросил он вдруг, — нам придется там много потрудиться?

— Мы рискуем своей шкурой, — ответил дворянин.

— По крайней мере, замок графини укреплен?

— Если его бастионы падут, наши шпаги будут защищать его до конца.

— Но они не устоят против пушек, хоть они из толедской стали.

— Да, твоя шпага закалена