– Постараюсь, – улыбаюсь в ответ, не понимая, что меня больше смутило – необходимость сохранять верность на протяжении всей жизни или же неуверенность в возможном счастье?

– Что тебя напрягло? – явно заметив мою реакцию, насторожился Григорий.

– А ты будешь верен? – вопросом на вопрос ответила я.

– Во снах не обещаю, – честно ответил он, но взгляд все же отвел.

– Этого я не прошу, – вздохнула, памятуя о его сущности.

– Спасибо… – склоняясь к моему лицу, отозвался муж, на этот раз поцелуй достиг губ и был… невероятно нежным, даже голова закружилась.

В ресторане оказалось не так и страшно, как я боялась. Проголодавшиеся за время двух церемоний гости пожирали взглядами содержимое столов, явно предвкушая момент, когда же можно будет приступить к трапезе. Со стороны Григория сидели Кондрат и Ксения, с моей – родители. И именно папа с мамой и старались уделить мне побольше внимания, засыпая вопросами на темы: где мы планируем жить, как скоро сможем наведаться к ним в гости, планируем ли в ближайшее время деток. Я зачастую отмалчивалась, предоставляя возможность ответить своему новоявленному мужу.

Поздравления на этот раз не сопровождались бесконечными подарками, кои уже были собраны и вывезены, как оказалось, к Ксении на дачу, куда мы с мужем обещали заехать после первой брачной ночи. Тамада толкала речи, устраивала конкурсы, нет-нет да давая слово кому-то из приглашенных, от нас требовалось лишь присутствие и порой поцелуи под вопли «горько». И вот настала минута «икс»… Нет, гости еще не разошлись, но уже знакомый блеск в почерневших от желания глазах Григория говорил красноречивее любых слов о его желаниях, в то время как я… Я, как ни странно, вообще ничего не хотела! Вот совсем! И как это понимать? Очередные фокусы ведьмовской натуры? Не дают хочу, дают – не хочу…

У меня внутри все ликовало от мысли, что проклятия мне больше не грозят, что теперь я смогу наконец-то испытать свою силу без опасений быть наказанной. Ну и да, все же ждала нашего первого соития с супругом, но не с тем трепетом, который должна испытывать невеста, сохранившая до свадьбы невинность, нет, меня интересовал сугубо технический вопрос и возможность впоследствии помочь Ночке. А еще… еще я ломала голову: как же снять проклятие с Кондрата, который нет-нет да бросал на меня едва ли не умоляющие взгляды.

– Уходим, – до боли сжав мою руку под столом, буквально прошипел Григорий, и меня столь грубое обращение напрягло. – Иначе я не выдержу и…

– Идем, – просипела я, пытаясь, не привлекая внимания окружающих, высвободить руку из сжавшихся, словно тиски, пальцев мужа.

Григорий шел напряженный до предела, казалось, что он натянут как тетива, еще миг, неосторожное движение – и он либо выстрелит, либо лопнет и… И почему-то казалось, что мой новоявленный муж этого просто-напросто не переживет. Не знаю, откуда взялась эта уверенность, но стало реально страшно, и на этот раз именно за него. Вот только как ему помочь, я не знала.

– Что происходит? – спрашиваю уже очутившись на улице, с тревогой всматриваясь в неимоверно бледное лицо: сжатые челюсти и гуляющие желваки пугают до дрожи в ногах.

– Думаешь, этот обряд только ведьмам преподносит неприятные сюрпризы? – едва слышно прохрипел он сквозь стиснутые челюсти, на прямых, будто негнущихся ногах направляясь к располагающемуся неподалеку отелю, где мы остановились накануне. – Лера. Прошу. Если. Причиню. Боль. Прости… – явно не без труда выдавил он, разделяя слова.

– Х-хорошо, – пусть и заикнувшись, но все же попыталась его успокоить я, хотя после его слов стало еще страшнее.

Кажется, будто кто-то за нами следит. Идет по пятам, не отрывая взгляда. Но именно это не пугает, от этого некто не исходит зла. Но я все же пытаюсь оглянуться, чтобы понять: кто это? И стоило обернуться, как мир закружился. Нет, нашего преследователя я так и не заметила, но все вдруг изменилось: мгновения растянулись в вечность, а расстояния многократно увеличились.

Вот вроде бы до отеля рукой подать, а мы все идем и идем, и конца края нет этому пути. А в голове картинки проносятся одна страшнее другой. То видится, как мы входим в номер и Григорий вместо исполнения супружеского долга начинает меня душить, отчего горло скручивает от боли, а легкие из-за нехватки воздуха вот-вот разорвутся. Стоило отогнать это видение, и на смену ему пришло новое: за нашими спинами захлопывается дверь номера, и моя щека вспыхивает от хлесткого удара. Не устояв на месте, отлетаю к стене, больно ударяюсь виском о косяк ведущей в ванную комнату двери. Мир плывет перед глазами, и кажется, я падаю, но вместо ожидаемой поддержки ощущаю твердый пол и болезненный, выбивающий из легких остатки воздуха удар под дых. Потом еще и еще…

А тем временем встретивший нас прохладой кондиционируемого помещения холл отеля уже позади. Новые сцены одна страшнее другой проносятся перед глазами, наслаиваясь на реальность. Лифт беззвучно открывается на нашем этаже, а у меня нет ни сил, ни смелости на то, чтобы сделать шаг в коридор. В тот самый коридор, где расположена злосчастная дверь, ведущая в номер…

Мое предплечье пронзает боль – Григорий сжал ставшими твердыми, словно сталь, пальцами мою руку и потащил вперед. Кажется, вот оно – воплощение моих кошмаров. Все уже начинается, и стоит захлопнуться двери, и я… Я умру. И он это тоже знает, не зря же заранее прощения просил. Вот только что означает быть счастливой, несмотря ни на что? Умереть с улыбкой на устах? Но за что? Почему?..

Страх буквально сковал мое тело, ноги задеревенели, не в силах сделать ни шага. Я бросила всего один взгляд в какое-то безумное лицо стоящего рядом мужчины, и сердце от ужаса пропустило несколько ударов. Да, помню, как я смеялась, смотря ужастики, где у одержимых демонами глаза, начиная от радужки и заканчивая тем местом, где должен был располагаться белок, становились черные-черные, так вот сейчас с лица Григория на меня взирала сама тьма! И я знала, что это не спецэффект и не компьютерная графика – это реально! И… жутко…

Муж одной рукой буквально поволок меня ко входу в номер, второй открыл злополучную дверь, а потом закинул меня на плечо и, как первобытный добытчик, затащил меня в свою пещеру. Хлопнула дверь, словно крышка гроба. Я вся сжалась в комок, зажмурилась, приготовившись к боли, и вместо этого ощутила мгновения полета и мягко отпружинившую подо мной кровать. Секунда… Другая… Третья… Ничего не происходит. Осторожно приоткрыла один глаз, за ним другой и с неверием уставилась на синеглазого.

Мужчина, расставив ноги на ширину плеч, стоял рядом с кроватью и, закрыв глаза, с совершенно отрешенным видом глубоко и медленно дышал. Вдо-о-ох. Вы-ы-ыдох. Вдо-о-ох. Вы-ы-ыдох. Вдо-о-ох. Вы-ы-ыдох. При этом он каждый раз сжимал и разжимал кулаки, явно пытаясь прийти в себя, выбраться из лап охватившего его сознание безумия, а я боялась даже дышать, чтобы не нарушить его концентрацию.

И тут… Ну вот, так всегда! В носу нестерпимо зачесалось от витающего в воздухе неимоверно насыщенного аромата цветов, и… Да! Я чихнула.