– И вы планируете выложить все, что у вас есть на Грея? – спросила Меган. – Как бы пагубно это ни сказалось на имидже компании?

– Это верно, – подтвердил Файф. – Мы поведаем миру об «Эксплорере» и попросим прощения за гнусные деяния Грея. После этого пресс-конференция и «Лаборатории Тейя» войдут в штопор. Тогда-то мы и объявим, что Ник жив, и покажем видеозапись его заявления, что раскрутит пропеллер в обратном направлении. – Он повернулся к Холлу. – Ник, я хочу, чтобы вы как можно быстрее записали краткое заявление и демонстрацию своих имплантатов. И в отношении веб-серфинга, и ваших воззрений по ее использованию от слепоты и глухоты.

– Записать заявление? – переспросила Меган. – А не эффективнее ли будет, если Ник будет присутствовать на пресс-конференции лично?

– Да, – ответил Файф. – Но мы не можем подвергать его риску путешествия через всю страну и личного появления, пока Деламатер еще на свободе. И я не могу допустить, чтобы он отвечал на вопросы. Я уже упоминал, что ФБР все это просто взбеленит. Если публика доберется до Ника раньше их, это только будет солью на раны Бюро. И они взъерепенятся пуще прежнего.

– А в чем смысл демонстрации возможности веб-серфинга имплантатов? – поинтересовался Холл. – Зачем раздувать шумиху вокруг технологии, которой могут вообще не дать путевку в жизнь?

– А почему бы и нет? – огрызнулся Файф. – Из-за того, как она получена?

– Это одна из причин, да.

– Позвольте мне беспокоиться о будущем этой технологии, – отрезал Файф с видом, красноречиво гласившим: «И как это могут быть на свете столь наивные субъекты?» – Просто устройте наилучшую возможную демонстрацию. Визуальное, слуховое и управляемое мыслью интернет-подключение.

– То есть, когда все уляжется, вы в самом деле рассчитываете выставить на рынок интернет-аспект этой технологии? – скептически спросил Холл.

Файф ответил так же, как Альтшулеру раньше. Еще ни одна технология не была так замарана, но так важна и полезна, что ее не могут не принять.

– Прогресс не остановить, – закончил Файф. – Тот прогресс, который она олицетворяет.

– Неприятно портить вам обедню, – возразил Холл, – но я не думаю, что ее когда-либо одобрят. По причинам, не связанным с ее получением. Визуальные и слуховые аспекты – да, от слепоты и глухоты. Но не для персонального, управляемого мыслью доступа в Интернет. По меньшей мере, не в США. Когда правительство продумает все последствия.

Судя по лицам Кэмерона Файфа и Алекса Альтшулера, они явно не могли взять в толк, о чем это он.

– Чё-то я не ухватываю, Ник, – сказал Альтшулер. – Ты превозносил эту технологию. Говорил, что она работает безупречно и чрезвычайно полезна. Сказал, что уже не представляешь себе жизнь без нее.

– Так и есть. И в этом суть. Именно это делает ее чересчур опасной для массового использования. Она вызывает абсолютную, тысячепроцентную патологическую зависимость. Подумайте, сколько людей привязаны к своим мобильникам и неспособны поддерживать разговор за обедом, не проверяя его каждые десять секунд. Подумайте о людях, уже болезненно пристрастившихся к Интернету. Интернету в старом стиле. И к виртуальным мирам вроде «Секонд лайф», и ролевым играм вроде «Уорлд оф Уоркрафт», «Симсити», «Гилд уорз» и им подобным, набирающимся популярности с каждым годом.

Он так поднаторел в пользовании внутренним интернет-подключением, что перед его мысленным взором всплыли точные цифры демографического роста, но Холл их проигнорировал.

Переведя дух, он ринулся дальше:

– Пугающее и все возрастающее число игроков приобретают такую пагубную зависимость, что больше живут в виртуальном мире, чем в реальном. А технология в моей голове усугубляет это стократно. Она создает полнейший эффект присутствия. Люди так пристрастятся, что порой не будут вылезать из постелей сутками. Технология работает слишком хорошо. Куда с большим успехом можно просить у правительства разрешить повсеместное использование ЛСД.

Нарисованная Холлом картина крайне встревожила Альтшулера. Файфа, напротив, она почти развеселила.

– И еще один последний довод, – продолжал Ник. – Вы хоть догадываетесь, сколько дорожных катастроф спровоцирует веб-серфинг с эффектом присутствия? Какую ежегодную смертность? – Он выдержал паузу. – Десять тысяч? Пятьсот тысяч? Пять миллионов?

– Ник, вы сделали ряд дельных замечаний, – снисходительно покачал головой Файф. – Но позвольте вам сказать, этого не вырвать из рук – умов – общественности даже танками. Правительство будет талдычить о патологическом пристрастии. И о безопасности. Будет ломать руки. Но технология все равно пойдет. Знаете, сколько несчастных случаев происходит из-за сотовых телефонов? Хотя бы приблизительно?

Рассудок Холла без усилий запросил киберпространство, и ответ замаячил в поле его зрения. В 2010 году, за годы до того, как оборудование салонов автомобилей громкой сотовой связью стало обязательным во всех пятидесяти штатах, согласно оценкам, по вине мобильников происходило более двадцати процентов ежегодных автомобильных катастроф, что составляет приблизительно полтора миллиона. А после ввода запрета на пользование мобильниками за рулем это число, как полагают, ничуть не изменилось, а то и возросло.

– Нет, – ответил Холл, не видя нужды озвучивать эту статистику. – Сколько же?

– Наверняка не знаю, – ответил Файф. – Но много. Чертовски много. Адски много. Однако американцы целиком и полностью готовы закрывать глаза на опасности и даже явные доказательства смертельной опасности их технических примочек. Правительству просто придется принять закон, как и в случае с сотовыми телефонами. Сами знаете, руки должны быть свободны – и не отправлять эсэмэски. Кому какое дело, даже если вы наверняка знаете, что многие миллионы проигнорируют закон, и тысячи ежегодно будут платить за это жизнью. То же самое и здесь. На опасность пагубного пристрастия и гибели в ДТП будут с радостью смотреть сквозь пальцы и мириться с нею. Сотовые телефоны по-прежнему ведут к множеству смертей, но никому не хватает ни смелости, ни наглости предложить перестать ими пользоваться.

На несколько долгих секунд воцарилось молчание. Наконец, его прервала Меган Эмерсон.

– Извини, Ник, – тихонько проронила она, – но, по-моему, Кэмерон прав.

– Я знаю, что прав, – изрек Файф.

– Есть и другие проблемы, – упирался Холл. – Конфиденциальность. Порнография.

Альтшулер не удержался от смеха.

– Это определенно перетряхнет мир секса, уж будьте покойны. В прежние деньки, если партнер вам прискучивал, приходилось воображать, что трахаешь другую обнаженную личность. Имплантаты позволят на самом деле «видеть» кого-то еще, и воображение уже не потребуется. Даже если твои настоящие глаза открыты и направлены на партнера, ты можешь предпочесть вместо того мысленным взором просматривать порнофильм.

– Ага, о дивный новый мир, – с отвращением бросил Файф.