А найти замену Меган почти невозможно.

Но задумавшись над этим, Холл вынужден был признаться себе, что ее важность не имеет ни малейшего отношения к тому, что она – одна из тех немногих, кто не увидит в нем прокаженного. Даже если б все женщины на свете жаждали пасть к нему в объятья, он не мог представить себя рядом с другой. Пора признать, что его чувства к ней были бы теми же самыми, независимо от наличия или отсутствия проклятия экстрасенсорного восприятия, наложенного экспериментами Келвина Грея на его жизнь…

Но что-то в этой последней мысли его встревожило. Что-то насчет экспериментов Грея. Но что?

И он крепко хлопнул себя ладонью по лбу, вдруг сообразив, что именно.

– Что? – озадаченно склонила голову к плечу Меган.

– Ну что я за идиот! – бросил он. – Надо менять стратегию. Причем немедленно.

37

Почесав в затылке, Меган снова уселась на кухонный стул лицом к нему.

– Какую стратегию?

– Больше нельзя держать мои пси-способности в секрете.

– Почему? По-моему, твои доводы очень резонны.

– Были. Но уже нет. Во-первых, хочешь верь, а хочешь нет, хоть это и не самое важное, мне надо избавиться от этого проклятья. И я это сделаю не один. Хоть Алекс и не отвечал за эти имплантаты, но он – один из ведущих мировых экспертов в электронике и компьютерах и знает эти системы. Он может их извлечь. Или найти какой-нибудь другой способ прикончить мои пси-способности.

Меган обдумала его слова.

– Разумно. А главная причина держать это в секрете – наша безопасность. Но как только пресс-конференция закончится и история выйдет на свет, больше ни у кого не будет причин нас убивать.

– Боюсь, надо сказать ему сейчас же, – возразил Холл.

Меган озадаченно заморгала.

– Я понимаю, как тебе не терпится избавиться от экстрасенсорного восприятия, Ник, но мы, вероятно, до сих пор остаемся мишенями. А твои способности могут спасти нам жизнь. Так с чего вдруг такая спешка?

– А с того, что я был близорук и наивен. Соглашаясь приехать во Фресно с Алексом, я как-то убедил себя, что технологию веб-серфинга ни за что не одобрят.

– Понимаю, – сказала Меган. – И, по-моему, выдвинутые тобой аргументы в разговоре с Файфом были очень резонны.

– Но ты уже сказала, что, по твоему мнению, его аргументы были весомее.

– На бумаге твои лучше, – поморщилась Меган. – Но он знает и психологию толпы, и то, что люди родную мать продадут за новейший гаджет. Он циничен, но я уверен, что притом он прав.

– Я тоже в этом уверен, в том-то и проблема. Выход со всем этим на публику запланирован на утро ближайшего вторника. Сделайте мне демо-ролик технологии. Но то-то и оно: что, если своими способностями я целиком обязан точному местоположению моих имплантатов? Что, если экстрасенсорное восприятие – просто побочный эффект? Тогда я повлеку как раз ту самую катастрофу, которую хочу предотвратить. Представить технологию имплантации вниманию общественности – все равно, что открыть шкатулку Пандоры. К внутреннему Интернету мы можем приспособиться – и приспособимся. Но если это попутно пробудит экстрасенсорные способности…

– Ага, – Меган угрюмо сдвинула брови. – Это большая проблема.

– Так что признаюсь Алексу, и только Алексу. Немедленно. Заставлю его понять масштабы проблемы. Знаешь, я ведь покопался в его сознании и склонен доверять ему безоглядно. Он не идеален, но в целом хороший человек. Стремящийся к добру. И он сумеет хранить секрет, особенно такой важный.

– Уверена, ты прав. А ты доказал, что умеешь разбираться в людях. По крайней мере, когда речь заходит о женщинах, – заявила Меган с широкой улыбкой. Потом улыбка угасла, и она невольно пробормотала под нос: – По крайней мере, что касается твоего недавнего суждения.

Соскочив с гранитной стойки, Ник протянул Меган руку, чтобы поднять ее со стула в свои объятья, когда раздался деликатный стук в дверь.

Холл улыбнулся. Он уже некоторое время знал о приходе Альтшулера, и хотя у ученого имелся собственный ключ-карта, тот не собирался распахивать дверь без предупреждения.

Холл помог Меган подняться со стула, но решил не обнимать ее, когда Альтшулер переступит порог.

– Входи, Алекс, – громко сказал он.

И повернувшись к Меган, телепатически процитировал: «Ну, здесь ничего не происходит. Это должно быть… любопытно».

38

Василий Чирков пялился в светло-голубые глаза девушки, сидевшей напротив него в шикарном ресторане – винном погребе «Ла Гастрономи». Сногсшибательная, и фигурка под стать. И оченно влетает в копеечку. Зато получаешь то, за что платишь, и она поставщица услуг экстра-класса, зовущихся в этом ремесле «эскортом».

Ресторан французский, пятизвездочный, с белыми атласными скатертями, вычурными канделябрами и громадными, барочными живописными полотнами в столь же затейливых рамах. Если б не столы, этот зал вполне мог бы находиться в Лувре. Но философия Василия гласит, что если уж собираешься потратить на спутницу такую уйму бабла, не жмотись на обед. А уж бабла на траты у русского куры не клюют.

Подошел официант, чтобы принять у них заказ. Василий заказал «Гайа Барбареско» 1998 года по триста долларов за бокал – по бокалу для себя и для девушки, представившейся как Жасмин. Это имя ему понравилось, как и все остальное в этом изысканном существе, непревзойденно владеющей ртом, но не постыдившемся попросить его заодно попользоваться и другими двумя ее входными отверстиями.

– Это итальянский винтаж, – растолковал Василий девушке. – Если точнее, пьемонтский. Винодельни Анжело Гайа. Тебе понравится. Гарантированно, – улыбнувшись, добавил он.

– Мне нравится все, что ты даешь мне, Василий, – с лукавой улыбкой отозвалась девушка.

Они успели прикончить по полбокала, когда подали салат, и Жасмин сказала Василию, что лучшего вина она еще не пробовала. Единственная проблема с девушками по вызову, знал он, в том, что они склонны говорить то, что ты хочешь услышать. Так что даже если б она думала, что вино на вкус как ссаки – вероятно, именно так ей на самом деле и показалось, если вдуматься, – она все равно поведала бы ему то же самое, поднаторев в развлечении людей, знающих в чем-то толк. Но в данном случае Чирков был склонен поверить, что она не кривила душой. Уж просто настолько превосходно «Гайя Барбареско».

Телефон Василия завибрировал, когда он только принялся пережевывать свой салат с ягненком, вялым шпинатом, теплой заправкой из яблочного уксуса и горчицы, сыром фета и кедровыми орешками. Василий нахмурился. В отношении ответов на звонки во время обеда он придерживался старомодных воззрений. Ему хотелось посмаковать вкус и текстуру блюда, его подачу и созданную Богом безупречную скульптуру, сидящую напротив. И все же опустил глаза, чтобы посмотреть, кто звонит.