Окрыленный таким поворотом разговора, Стефан постарался как можно точнее рассказать о своих подозрениях, связанных с мистером и миссис Карстерс и миссис Марч. И если сначала он опасался, что его откровения встретят такое же резкое неприятие, какое днем раньше нашли у мистера Дэдмена, то потом изменил свое мнение, так как в случае с инспектором Маллетом этого не произошло. Наоборот, инспектор оказался очень внимательным и доброжелательным слушателем, хотя распознать по выражению его лица, какое впечатление на него произвела та или иная история, не представлялось возможным.

– Боюсь, вы решите, что мы запутали все еще больше, – в заключение сказал Стефан.

– Ничего подобного, – заверил его Маллет. – Более того, я думаю, что вы провели расследование изобретательно и весьма тщательно, принимая во внимание обстоятельства, в которых оказались. Я запомню все, что вы рассказали, проверю полученную информацию и продолжу это расследование, насколько возможно. Существует только один аспект этого дела, который, к большому моему удивлению, вы не приняли во внимание, – добавил он.

– Какой же? – спросил Стефан.

– Насколько я помню, во время нашего первого разговора на вас произвел немалое впечатление тот факт, что мистер Дикинсон-старший, когда мы с ним сидели за столом и беседовали, вроде бы заметил в гостиной отеля своего знакомого, которого, по его мнению, там никак не могло быть. Потом, правда, он посчитал это ошибкой, однако вы в нашем разговоре уделили значительное внимание данному обстоятельству. Вы проверили эту ниточку?

– Нет. Должен признать, что упустил это…

– Попробуем сделать это сейчас. Как вы полагаете, кого-нибудь из гостей в нашем списке можно принять за упомянутого выше знакомого мистера Дикинсона-старшего?

– Не думаю.

– Положим, вы правы. Но вспомните, с какой горячностью еще недавно вы отстаивали противоположную точку зрения.

– Боюсь, после нашего разговора это совершенно вылетело у меня из головы.

– Всем нам свойственно забывать те или иные вещи, – произнес инспектор с таким видом, словно хотел показать, что сам никогда ничего не забывает. – При этом в расследовании образуется некий досадный пробел, не правда ли? Так что позвольте дать вам совет: поскорее заполните этот пробел, если, конечно, это возможно.

Стефан с задумчивым видом кивнул.

– Обязательно.

Маллет посмотрел на часы и поднялся.

– Как мне кажется, у нас состоялся очень любопытный разговор, – закончил он. – Хочу заметить, мистер Дикинсон, что некоторые аспекты этого дела ставят меня в тупик и даже озадачивают, между нами говоря. Естественно, я не буду давать вам никаких гарантий, но обещаю сделать все, что в моих силах. Как мне представляется, многое зависит от того, что нам удастся накопать на Парсонса и того джентльмена, который называет себя Вэннингом. Думаю также, что вам было бы полезно воспользоваться услугами частного детектива. Я не очень уважаю эту публику, но знаю одного неглупого парня, на которого можно положиться. Если, конечно, он не в запое.

– Вы не Элдерсона имеете в виду?

– Да, его. Только ни в коем случае не говорите, что это я направил вас к нему.

– Уже успел познакомиться с ним. Если честно, всю информацию по постояльцам собрал именно он, и мы, проводя изыскания, основывались на его сведениях.

– Неужели? Значит, вы отправили его в отель, чтобы он там все разузнал и написал вам отчет?

– Совершенно верно.

– Надеюсь, вы позволите мне взглянуть на него? Вдруг что-то в его записях наведет меня на дельную мысль.

Стефан принес отчет Элдерсона, и Маллет некоторое время его просматривал. Надо сказать, куда внимательнее, чем это сделал Дэдмен, но все равно недолго. Когда инспектор, прочитав отчет, возвратил его Стефану, его лицо неожиданно исказилось от боли.

– Вы случайно не заболели? – спросил Стефан.

– Ничего особенного, – пробормотал инспектор. – Боюсь, небольшой приступ… несварения. («То ли воображение разыгралось, то ли и в самом деле покраснел?» – подумал при этом инспектор.) Наверное, съел что-нибудь несвежее, – добавил он.

– Что-то вы неважно выглядите, – заметил Стефан. – Может, вам обратиться к доктору?

– Может быть, – ответил Маллет. – Беспокоиться не о чем… Дело в том, что я не привык к такого рода неприятным ощущениям. Кстати, нет ли у вас на примете хорошего доктора по этой части?

– Наш семейный врач живет в конце этой улицы. Он хороший специалист, поверьте. – Стефан записал на клочке бумаги его имя и адрес.

– Благодарю вас. Обязательно загляну к нему по пути домой. До свидания.

Когда они пожали друг другу руки, инспектор произнес:

– Чуть не забыл. Мистера Джонсона тоже пригласят на интервью как свидетеля, поэтому я бы хотел получить у вас и его адрес.

Стефан записал и адрес Мартина.

– Без сомнения, вы скоро увидите мистера Джонсона снова, – добавил Маллет. – Сообщите ему, какого рода испытание может его ожидать.

– Разумеется, сообщу. Он должен приехать к нам сегодня на чай.

– Тогда все в порядке. До свидания еще раз, мистер Дикинсон.

С этими словами инспектор Маллет покинул дом Дикинсонов и быстро зашагал вниз по улице в сторону дома врача.

Вскоре после пяти вечера маленький автомобиль Мартина подкатил к дому. К этому времени Стефан и миссис Дикинсон сидели в гостиной и заканчивали пить чай.

– К сожалению, Анна не сможет отправиться на автомобильную прогулку, – сообщила Элинор. – У нее совершенно сдали нервы, и я попросила ее лечь в постель.

– Боюсь, в этом отчасти виноват и я, так что прошу меня извинить, – ответил Мартин. – Передайте ей, пожалуйста, что я заезжал. В том случае, конечно, если она спросит об этом. Большое спасибо, но на чай я не останусь. Ну а теперь, если не возражаете, я поеду.

Стефан вышел вместе с Мартином в холл и сообщил о предстоящем вызове в Мидчестер.

– Плохо дело, – прокомментировал Мартин. Потом, с минуту помолчав, добавил: – Похоже, Энни слишком тяжело восприняла наши утренние разговоры.

– Действительно, – согласился Стефан. – Не знаешь, кстати, что именно ей не понравилось?

– Не знаю. А ты?

– Мне почему-то казалось, что ты знаешь ее лучше меня.

– Она вообще весьма чувствительная девушка, – неопределенно проговорил Мартин.

– Значит, тебе не приходит в голову ничего конкретного, что могло бы так сильно ее расстроить?

– Да вроде нет… Но как бы то ни было, хотел еще раз сказать тебе, что будет лучше всего, если ты бросишь это дело.

– Не могу, – произнес Стефан с чувством обреченности. – И, что интересно, теперь уже не брошу, даже если бы смог.