Я села на пол, прислонилась спиной к стене, посадила Исиду к себе на колени, и мы с ней в четыре глаза уставились на Ови Бубу, который, казалось, вел внутреннюю борьбу с самим собой.

– Я решил, что должен рассказать вам все, хотя это и против наших правил. Жить с половинчатыми знаниями, как вы сейчас, опасно. Будет лучше, если вы узнаете истину целиком. Кроме того, я уверен, что вам предначертано сыграть некую важную роль, которую вы до сих пор не осознали.

Боясь молвить хоть слово, чтобы он не передумал, я просто кивнула головой.

– Мы – это группа людей самого древнего и благородного происхождения, – начал Ови Бубу. – Своими корнями мы восходим к верховным жрецам эпохи Нового Царства времен правления фараона-еретика Эхнатона, который хотел заставить всех поклоняться только одному богу, Атону, отодвинув в сторону других многочисленных богов и богинь, правивших Египтом с начала времен. Мы живем в маленьких бедных деревушках, куда не забредают ни туристы, ни археологи, и продолжаем дело своих отцов, дедов и прадедов. Наша задача проста: охранять и защищать священные артефакты богов до тех пор, пока на египетском троне не будет восстановлен истинный фараон. В этом, и только в этом заключается смысл нашего существования.

Когда в Египет вторглись персы, они принесли с собой веру в своих богов и попытались распространить ее на наш народ. Египтяне были вынуждены тянуть наброшенное на их шею захватчиками ярмо, но при этом сумели не впасть в ересь, не приняли чужих богов и сохранили веру в своих, хотя это было нелегко. Спустя десятилетия упорной борьбы нам удалось вернуть на царский трон египтянина, и какое-то время казалось, что все идет хорошо. Но, побывав в руках захватчиков, Египет ослаб, а египетские боги были разгневаны тем, что на их земле появились новые, чужие боги. Затем на Египет напал персидский царь Артаксеркс, и египетский фараон Нектанебус II вместе с маленькой группой жрецов был вынужден бежать в Македонию. Вот почему, когда Александр Македонский завоевал Египет, это было тайным восстановлением истинного царя, потому что в его жилах текла кровь фараонов.

– Постойте! – не выдержала я. – Известно, что отцом Александра был Филипп, царь Македонии. Каким образом в жилах Александра могла течь кровь фараонов?

– На самом деле, отцом Александра был не Филипп, а Нектанебус II, хотя об этом знали лишь немногие, но уаджетины в том числе. Правда, мы не учли сильного влияния греческой культуры на юного Александра. Вскоре он начал соединять египетских богов с греческими, что выглядело в наших глазах кощунством. Верховные жрецы спорили с Александром, пытались убедить его, но он не желал их слушать, а жрецы долгое время колебались, не зная, как им поступить – ведь Александр был истинным сыном Египта. Когда Александр умер и власть перешла к его полководцу по имени Птолемей, ситуация изменилась. В жилах Птолемея не текло ни капли египетской крови, и он не имел права именоваться фараоном. Но тем временем он продолжал творить начатое Александром святотатство – строил новые храмы, где соединял своих греческих богов с нашими, египетскими.

Когда Птолемей построил Серапеум в Александрии, он приказал свезти в этот новый храм все самые священные предметы из других храмов. Верховные жрецы собрались на Совет, где решили, что не станут выполнять этот приказ самозваного фараона.

В Серапеум они отправили незначительные артефакты, а самые ценные, действительно священные предметы они доверили охранять небольшой группе жрецов-магов, которые назвали себя Глазами Гора, или уаджетинами. Мы поклялись охранять эти священные предметы богов до воцарения истинного фараона.

Скрывшись в глубине пустыни, мы охраняли переданные нам дары богов, чтобы не дать им попасть в недостойные руки.

Разумеется, Египет – огромная страна, в которой множество храмов. К сожалению, мы не смогли собрать все артефакты, часть бесценных предметов ускользнула у нас из рук. Незначительная часть этих артефактов оказалась в Серапеуме и была похищена сровнявшими этот храм с землей захватчиками. Другие артефакты никогда не покидали своих храмов и позднее были обнаружены искателями приключений и грабителями. Но мы знаем обо всех священных предметах и будем продолжать их поиски по всему свету, пока не вернем на родину последний из них.

– Изумрудная табличка – тоже один из артефактов, оставленных богами? – спросила я.

– Нет. Изумрудная табличка – это единственная карта, на которой обозначены тайники, в которых хранятся священные артефакты. С помощью этой карты человек может овладеть мощью древних богов, такой разрушительной силой, в сравнении с которой ваш жезл Осириса покажется не больше, чем детской игрушкой. А поскольку человек не способен управлять такой мощью, Хаос будет править вечно.

– Вот почему табличка так нужна Сопкоуту, – пробормотала я.

– К сожалению, существование этих артефактов не является тайной. Напротив, они были храмовыми реликвиями, которыми гордился весь народ Египта. Прошли века, но память об этих чудесных предметах жива. Не исчезли и люди, жадно собирающие слухи о волшебных артефактах и страстно желающие отыскать и завладеть предметами, которые боги приказали хранить в тайных местах. Вот почему я так настойчиво прошу вас, мисс Теодосия, передать мне оказавшуюся у вас Изумрудную табличку. Это позволит мне вернуть табличку моим друзьям-уаджетинам, и мы сможем облегченно вздохнуть, зная о том, что от посторонних глаз спрятана последняя запись о нашем местонахождении.

– Но вы же находитесь в изгнании, разве нет? Как вы сможете вернуться на родину?

– Моим пропуском станет эта табличка. Она не только позволит мне вернуться, но и восстановит мое доброе имя, и я вновь стану одним из уаджетинов, – ответил Ови Бубу, и в его усталых глазах промелькнул огонек надежды.

Я долго молчала, переваривая услышанное. Трудно объяснить почему, но я все сильнее начинала верить Ови Бубу. Его рассказ хорошо увязывался с теми обрывками сведений, которые я сумела собрать, хотя многое все еще оставалось неясным. Собственно говоря, главным подтверждением правоты Ови Бубу можно было считать всего лишь несколько слов, написанных чьей-то рукой на полях старой книги – не так много, чтобы проявлять беспечность.

– Откуда я могу быть уверена в том, что вы действительно возвратите табличку Глазам Гора? – спросила я. – Почему я должна поверить, что вы не искатель приключений и не охотник за сокровищами, не один из тех людей, встречи с которыми, по вашим словам, следует избегать?

– Отличный вопрос, Маленькая мисс, – негромко рассмеялся Ови Бубу. – Я знал, что не напрасно так верю в вас.

Затем улыбка исчезла с его лица, оно вновь стало задумчивым, и египтянин заговорил:

– Надеюсь, из моего рассказа Маленькой мисс стало ясно, почему так важно возвратить Изумрудную табличку туда, где ее никто не найдет. Сокровища, подобные этой табличке, мы охраняем вот уже тысячу лет. Боюсь, что кроме нас на это не способен никто на всем свете.

– Вы сказали, что были изгнаны с родины. За что? Где гарантия, что вы не используете найденные с помощью таблички артефакты в личных целях или не передадите их в чужие руки?