каких тварей он убил. В рунном доме, конечно же. Говорил о выигранных поединках, об отличной кольчуге, подаренной отцом на шестую руну. Насмешничал над Вепрем, ведь тот был всего на пятой руне, и не слушал его советов. А обычного мертвяка испугался. Всё кричал: «Держи его, держи!». Он напоминал крысеныша, с трудом запырявшего пойманную и связанную нами тварь.

После дюжины драугров Альрик приказал собраться вместе. В любой момент мы могли наткнуться на более сильных мертвецов. Стену щитов выстроить не выйдет — густой лес, зато каждый был на виду.

Вскоре мы наткнулись на трупы. Не ходячие, а обычные, лежачие. Уже упокоенные драугры. Значит, здесь прошлись хирды, которые высадились ближе к Сторборгу.

— Быстрее! — сказал Альрик. — Догоним их.

И мы ускорили шаг.

Трупы попадались всё чаще, и вскоре мы наткнулись на раненого в ногу хускарла. Он сидел под деревом и ругал какого-то Хёсви, который затащил его на корабль, а сам ушел с остальными.

— Помощь нужна?

— Нет, — отмахнулся раненый.

— Давно сидишь?

— Скоро догоните. Там пожарче будет!

Вепрь не удержался и наскоро проверил повязку.

Теперь мы побежали. Неспешно, рысью, и вскоре услышали лязг железа, брань, возгласы и хрипы.

— Готовьсь! — крикнул Альрик.

Я скинул со спины щит, перебросил его в левую руку, правой вытащил топорик и прибавил ходу. Гуннар мерно бухал ногами за спиной.

Вот и драугры!

— Отойди! — проорал я.

Хирдман в меховой шапке отпрянул, и я с разбега вогнал топор в лицо мертвяку, отбросив на стоящих позади него. Щитом сбил тело с лезвия, прикрылся от удара и двинул коленом в прогнившее пузо следующему. Тут добежал Гуннар и сбоку, почти без замаха, как я и учил, снес драугру голову.

Ульверы вступили в сражение. И те хирдманы смогли отступить за наши спины и передохнуть. Так было лучше всего. Мы не знаем их сил и способностей, и сражаться своими силами было привычней. Только городские мешались.

То ли это был край толпы драугров, что скопились перед Сторборгом, то ли мертвецы учуяли нордов и пришли сами, но здесь было где разгуляться. Они шли валом, слабые и сильные, с оружием и без. Некоторые едва размахивали почерневшими руками, другие же явно использовали дары.

Драугр-мечник рухнул на землю, но не помер. Цеплялся за ноги и скреб пальцами по земле, пытаясь нащупать рукоять меча. Я отбил летевшее ко мне копье и пяткой ударил в голову лежащему.

— Гуннар!

Кузнец подскочил и расплющил его окончательно.

— Тебе, Фомрир! — воскликнул кто-то неподалеку.

Я наскоро метнул взгляд. Эгиль! Он отставал по рунам и только сейчас дошел до пятой. Интересно, сколько ульверов перешагнут порог и станут хускарлами в этой битве? И какие у них будут дары?

— Хха, — выдохнул Гуннар, сбивая еще одного драугра с ног.

Он уже задыхался и вспотел, хоть бой длился всего ничего. Вот разница между воинами и ремесленниками! Даже кузнец, привыкший трудиться тяжело и подолгу, работает в своем ритме, неспешно, размеренно. В бою же приходится прыгать, уворачиваться, подстраиваться под противника или ломать его движения. Напрягаются мышцы всего тела, нужно видеть всё и сразу, слышать всех, чувствовать кожей. К тому же железо на наковальне не может дать сдачи, разве что брызнет обжигающей искрой разок-другой.

— Встань за мной! За спину! — рявкнул я. — Будешь добивать!

Кузнец кивнул и отошел назад. Буду перекидывать ему драугров ниже седьмой руны, а себе оставлять тех, что посильнее. Вот бы добраться до десятой руны и успеть отхватить сердце от Харальда!

Драугр-хускарл. Без меча, без щита, только ржавая цепь, обмотанная вокруг тела, на конце болтается переносная наковальня. Вот ей он и бил, хоть и не очень быстро. Вжух! Я рухнул на землю, пропуская цепь над собой. Тыдыщ! Наковальня впечаталась в ясень, и тот со скрипом начал заваливаться набок, зацепился ветвями за соседние деревья и повис. Пока драугр наматывал цепь, я вскочил, ударил топориком, но лишь содрал гнилое мясо с ребер. Кулак с цепью влетел мне в челюсть, а наковальня задела ступню со сломанным пальцем.

— Аухтыж! Гуннар! — выдавил я, как только смог заговорить. — Этот твой!

Откатился вбок. И как раз вовремя.

Оглушительный звон прокатился по всему лесу, оповещая драугров о нашем приходе. Это молот Гуннара столкнулся с наковальней!

— Кай! Дар!

Знакомый голос слышался едва-едва. В голове гудело.

Я с трудом поднялся. Гуннару надо помочь. Он не сладит.

Бам!

Еще звон. Драугры неподалеку замерли, словно их оглушили. Странно. Они ж мертвые. Хотя они же слышат, значит, звук на них может подействовать.

Щит… Я нащупал выпавший щит, дождался, пока мертвяк с цепью повернется ко мне спиной, и со всех сил вогнал топор ему в голову.

Снова не вышло! Лезвие соскользнуло по черепу, сорвав лишь кожу.

В Бездну!

Отшвыриваю щит, хватаюсь за топор обеими руками и бью в то же место. И четко вижу, что дело не в топоре и не в промахе! У этого драугра кости словно из камня сделаны. А молот раздробит их?

Гуннар пока держится неплохо. Этот мертвяк не быстр, и кузнец смог подладиться под его движения, отбивая удары молотом.

— Кай! Дар!

Это не Альрик кричит. Не его голос.

В десяти шагах от нас бушевал настоящий вихрь. Блеск меча, невнятное рычание, скрежет металла о кости, брызги крови как черной, так и красной. Драугры выпадали из вихря разрубленными на части. Ульверы и городские отошли подальше, один мужчина придерживал рассеченную до кости руку.

— Он набросился на меня! Набросился! — бормотал раненый.

— Кай! — Тулле наконец дошел до меня и тряхнул за плечо. — Дар! Ты должен коснуться дара!

— Это Альрик? — неуверенно спросил я.

— Да! В нем проснулась Бездна, и я один не справлюсь! Кай. Ему поможет стая!

Стая! Я обхватил всех ульверов взглядом. Стая. Волки.

— Ульверы, в бой! — крикнул я.

Поднырнул под руку Гуннара и вогнал топор в грудину драугра. Лезвие снова соскользнуло, но меня это не смутило.