Остров Мальта – стратегический пункт для тех, кто желает господствовать на Средиземном море

При новом же Великом магистре, которым 9 ноября 1775 года стал Эммануил де Роган, с подачи Франции отношения с Россией у Мальты вообще обострились. Был арестован, а затем и уехал с острова русский поверенный Кавалькабо. Назначению нового Великий магистр противился, но, несмотря на это, русская императрица посла на Мальту все же направила, прекрасно понимая важность этого скалистого острова в Средиземном море. В 1782 году в разработанном коллегией иностранных дел «мнении касательно учреждений консулей» (то есть консульств) было сказано следующее: «Положение сего острова требует не столько по коммерческим, сколько по политическим резонам содержать в нем всегда поверенного человека, как то опытом последней с турками войны доказано».[342]Таким образом, важность и нужность Мальты для русских интересов прекрасно понимались. Однако политика рыцарей была совсем недружественной – пребывание нового посла капитана Псаро проходило с интригами и проблемами. 13 апреля 1795 года Великий магистр назначил посланником ко двору императрицы Екатерины II графа Литту, который до этого успел послужить и повоевать в русском флоте. Далее последовала смерть императрицы в ноябре 1796 года, а уже 4 января 1797 года была подписана «Конвенция, заключенная с Державным Орденом Мальтийским и его Преимуществом Грос-Мейстером, – об установлении сего Ордена в России». То есть всего через два месяца после воцарения новый русский монарх начинал тесное сотрудничество с Мальтийским орденом.

Рыцари, орден – все это прекрасно соответствовало натуре Павла Петровича. Тем более что благородные рыцари были в то время гонимы безбожными якобинцами. В революционной Франции были национализированы земли и имущество, принадлежавшие ордену. И русский император-рыцарь поддержал мальтийцев. В том, что Павел Петрович был рыцарем, сможет убедиться тот, кто побывает в Петербурге. Все властители России внесли свою лепту в неповторимый ансамбль имперской столицы, каждый построил что-то оригинальное. Главным и наиболее известным зданием эпохи Павла I стал Инженерный замок. Это совершенно особое, ни на что не похожее мрачноватое здание в центре Северной столицы. Оно похоже на рыцарский замок. И даже до сих пор окружено рвом, через который были сделаны подъемные мосты, на полубастионах для полноты картины укрепленного замка стояли пушки.[343]Павел распорядился построить для себя это «убежище», но ирония судьбы заключается в том, что почти сразу после окончания стройки он туда переехал и там был убит.

Но вернемся к тому радушному приему, который устроил рыцарям Мальтийского ордена русский император. На территории России он предоставил членам Ордена «все те отличия, преимущества и почести, коими знаменитый Орден пользуется в других местах».[344]Было организовано три командорства (то есть три отделения ордена в России), а руководитель главного приорства в России был введен в состав Государственного совета. Всячески поощрялось вступление русских дворян в Мальтийский орден. Наконец, в систему наград империи был включен знак отличия ордена Святого Иоанна Иерусалимского.[345]А теперь спросим себя: почему Павел был так радушен? Только ли симпатии к Ордену и рыцарям двигали им? Нет. База флота в Средиземном море, которую можно заполучить, если взять под свое крыло гонимый орден, – вот цель действий русского царя. Именно поэтому Павел и подписывает конвенцию с мальтийцами. Пока курьеры возили туда-сюда текст конвенции, умирает великий магистр де Роган, который «по совету» Парижа очень не любил русских и Россию.[346]Француза во главе Мальты сменяет немец: новым главой Ордена становится Фердинанд фон Гомпеш. Державы, желающие удушить революционную Францию, никакой помощи Ордену, который угнетают революционеры, не оказывают. Единственным, кто печется о рыцарях и о Мальте, оказывается… русский царь. Почему Англия или Австрия не спешат на помощь Ордену? Потому что их цель – втянуть Россию в войну против Франции, помахивая перед носом Павла I мальтийскими базами, как морковкой перед лошадью.[347]План англичан состоял из четырех этапов:

1) создать у русского царя иллюзию, что есть возможность взять Мальту под русское влияние;

2) спровоцировать враждебные действия Франции против Мальты;

3) добившись оккупации Мальты французами, втянуть русских в войну против Франции;

4) использовав Россию для уничтожения или ослабления Франции, не только ничего русским взамен не дать, но «главный приз» – Мальту – забрать себе.

Ничего принципиально нового мы в этом плане не увидим. На этот счет даже есть еще одна поговорка: заставить кого-либо таскать каштаны из огня. Ровно такими, только куда более глобальными по размаху, будут и действия наших британских и американских «партнеров» накануне Второй мировой войны. Цель – уничтожить европейскую экономику и конкретно Советский Союз, чья система хозяйствования была альтернативой финансово ориентированной англосаксонской модели. В итоге сделать доллар (и фунт) единственными резервными валютами, после чего подчинить весь земной шар через бесконтрольную и ничем не ограниченную денежную эмиссию. Для таких действий нужно было привести к власти в Германии экстремистов во главе с Гитлером, дать ему новые технологии, сдать территории с будущими призывниками и заводами (Австрия, Чехословакия) и направить его воевать на восток. Перед носом фюрера точно так же маячила «морковка» в виде обещания в случае уничтожения большевизма и осуществления геноцида русского народа сделать Германию равной среди равных. Собирались англосаксы выполнять эти обещания? Разумеется, нет. Нацистская Германия, равно как и республиканская Франция на полтора века ранее, должна была ужаснуть весь мир своими преступлениями. Чтобы потом благородные англичане и американцы могли спокойно «освободить» Европу от этих чудовищных режимов. Попутно забрав себе в качестве приза суверенитет всех «освобожденных» и бескрайние русские просторы с их колоссальными природными богатствами. Такая игра всегда ведется по-крупному, в ней всегда есть риск. Гитлер нарастил мускулы и на определенном этапе стал бить тех, кто привел его к власти. Бил их фюрер несильно, любя. Причем любя – в полном смысле этого слова. Никогда во главе Германии не стоял политик, так трепетно и с таким пиететом относившийся к Великобритании. Однако это совсем другая история. Во времена Павла I риск не выиграть, а проиграть был не меньшим, чем во времена Второй мировой. Но кто не рискует, тот, как известно, не пьет шампанского. В истории, клубок которой мы сейчас распутываем, Англия чуть было не оказалась на краю гибели из-за собственных интриг. Но англичане проскочили, буквально по лезвию бритвы. Могло быть иначе? Конечно, могло. И сегодня мы бы жили в совершенно ином мире.