– Временную?

Отец вскинул брови, а меня охватила легкая паника.

Возможно, он еще ничего не знал. Или знал все, но пока не желал раскрывать карты. Либо услышал о моих делах лишь краем уха и пытался сейчас взять меня на пушку, чтобы я сама все выложила.

Милочка никогда бы не раскололась. Что бы ни случилось.

– Да, временную,– процедила я и попыталась улыбнуться.

Вышел вполне приличный оскал.

Отец развел руками, всем своим видом показывая: значит, свободного времени у тебя все равно хоть отбавляй. Однако я с удовлетворением отметила промелькнувшее в его взгляде изумление.

Только папаша собрался надавить на меня снова, как неожиданно заговорила мама:

– В таком случае ты действительно сможешь мне помочь. Уверена, отец заплатит тебе. Правда, Мартин? Сколько ты получаешь за час нынешней работы, дорогая?

Говорить, что теперь мой доход составляет около ста фунтов в час, у меня не было желания.

– Белинда, ты в своем уме? Я не заплачу ей ни пенни! – заорал отец.– Я и так уже потратил на свадьбу целое состояние! Слава богу, Мелисса намерена остаться старой девой. Если бы и она задумала выскочить замуж, мы пошли бы по миру!

Как мило. Да разве можно не почувствовать себя избранной, когда собственный отец говорит о тебе в таком тоне?

Я взглянула на Эмери. Она сгорбилась над чашкой с чаем и вздрагивала каждый раз, когда родители начинали орать. Мне стало ее жаль. Ведь речь шла о дне, обещавшем стать счастливейшим в ее жизни.

Я лихорадочно раздумывала. Джонатан должен вернуться только через десять дней; на следующей неделе мне предстояло обновить лишь несколько гардеробов и устроить весьма скромную вечеринку по поводу дня рождения. Я вполне могла сделать для Эмери большую часть расчетов и наметить план действий.

Декабрь. Времени оставалось еще предостаточно. Буду ли я зимой, как сейчас, работать с Джонатаном?..

Мое сердце наполнилось водоворотом сбивающих с толку чувств.

– Мелисса! Нам надо поговорить,– заявил отец, с важным видом выходя из кухни.

– Хочет прочесть тебе лекцию о семейном долге,– сказала бабушка, снова поднимаясь, чтобы поставить чайник на плиту.– Мы уже достаточно его наслушались за целый день.

– Господи,– пробормотала мама себе под нос, прикуривая очередную сигарету.

Я потрепала Эмери по плечу. Благодаря прирожденной беспечности она всю жизнь спокойно плыла по течению, для подготовки же к свадьбе требовались иные качества.

– Не волнуйся,– успокаивающе сказала я.

Скоро все устроится.

– У Гвен остались все бумаги,– с убитым видом пожаловалась сестра.– Я несколько недель подбирала цвета…

Мама все время курила и что-то бессвязно бормотала; бабушка с тревожным видом тихо напевала; Эмери медленно качалась на стуле, судя по всему наглотавшись успокоительного.

А папы, Уильяма и деда, увлеченных таинственными делами, вообще не было видно.

Незамужняя жизнь никогда еще не казалась мне столь сладкой.

Когда, пройдя через весь дом, я появилась на пороге отцовского кабинета, его хозяин сидел за столом в излюбленной менторской позе. Не в силах сдержать легкую дрожь, я мысленно выругала себя за то, что так легко позволила ему совершить тактический маневр и занять более выгодное положение.

Именно в этом кабинете отец устраивал нам допросы по поводу школьных дел, расспрашивал о том, что мы слышали про скандальные газетные статьи, и о прочих неприятных вещах. Здесь всегда царил полумрак, стены были увешаны книжными полками, на которых хранились копии старых стенограмм заседаний парламента и книги в кожаных переплетах, купленные на распродажах.

Над камином висел большой портрет отца, на каминной полке красовалась восхитительная чер-но-белая фотография с изображением мамы. Старинных фамильных портретов не было: половину дед продал, чтобы починить на вырученные деньги крышу, половину он же уничтожил в приступе ярости – причина поступка затерялась в закоулках времени.

Я подошла к стулу напротив отца и оперлась рукой на спинку, не решаясь сесть.

– О чем ты хочешь поговорить? – спросила я с напускной храбростью.

– Сядь, Мелисса,– велел отец.– На глупые игры ни у меня, ни у тебя нет времени, так ведь?

Я села.

– Займись организацией свадьбы,– приказал он.– И не действуй мне на нервы попытками отвертеться. Ты сделаешь это по ряду причин. Во-первых, Эмери глупа как пробка и сама ни черта не умеет, а Белинде только дай волю, и она оставит меня без гроша в кармане. Во-вторых, я и так уже потратил целую кучу денег, поэтому должен хоть на чем-то сэкономить…

Когда он произносил последние слова, его рот скривился. Любое дело в нашем семействе, в конечном счете, сводилось к деньгам.

– По-моему, ты мог больше сэкономить, если бы нанял достойного организатора,– сказала я.– Он быстрее и грамотнее решит любой вопрос.

Отец даже не потрудился отреагировать на мои слова.

– В-третьих, я не желаю, чтобы какая-то хитроумная ведьма ошивалась здесь несколько месяцев подряд, а потом продала информацию о моей личной жизни паршивым газетенкам.

Можно подумать, он кого-то сильно волновал! Если что-то в нашем доме и представляло для журналистов интерес, так это лишь вскрывшиеся подробности о махинациях с машинами для свадьбы Аллегры и о прочих темных делишках.

– А в-четвертых…– Отец положил руки на стол и самодовольно ухмыльнулся.– Даже не знаю, как сказать. Насколько я помню, ты должна мне немалую сумму, Мелисса.

Проклятье. Так я и знала. Слишком уж долго я не слышала от него об этих чертовых деньгах. Наверно, он и дал-то их мне так охотно с тем лишь расчетом, чтобы потом извлечь из положения выгоду.

Я поерзала на стуле.

– Помню…

– Надеюсь, моя дорогая!

Мое сердце подпрыгнуло, а на улыбающейся физиономии папаши отразилась напускная тревога.

– Нехорошо, когда дети, достигнув твоего возраста, Мелисса, ходят в должниках у собственных родителей. А времени прошло немало, и я до сих пор терплю.

– Я обязательно рассчитаюсь с тобой,– сказала я, придумывая, как бы выкрутиться.

Разговор о деньгах напомнил о том, что, будучи Милочкой, я заключаю порой на удивление блестящие сделки.

Плечи мои расправились.

– Значит, если я организую свадьбу Эмери, ты простишь мне часть долга?

Отец запрокинул голову и залился безудержным хохотом. Потом впился в меня отнюдь не имеющимся взглядом.

– Нет,– сказал он.– Но если ты продолжишь утверждать, что чересчур занята, я буду вынужден… э-э… определить процентную ставку. А долг, еще раз повторяю, немаленький. Мне нужны эти деньги, Мелисса. Я их не с дерева сорвал.