— Нет, Ши-фу.

Выйдя в коридор, Чен, что-то черкнул на клочке бумаги. После ухода китайца Элизабет тщательно проверила стол — все в порядке, бумаги на месте. Она сразу позвонила в NSA, полковнику Паркеру, передав ему информацию от Чена, в том числе про связь Крысы и русского курьера.

Но Кеннет Паркер только хмыкнул недоверчиво: похоже, все они там перетрахались. Впрочем, приказал усилить розыски пропавшей Патриции Фергюсон. То, что оставшиеся русские нацелились на «Фалунгун», полковника не особенно беспокоило — это его шеф, генерал Роджерс, зачем-то носится с этими ублюдками. А по нему, так режутся «Иваны» с узкоглазыми, а те и другие — с исламистами, да и черт с ними — воздух чище будет!

* * *

Господин Ли Ван Вэй уже два часа беседовал с генералом Кьонгом — неторопливо, витиевато, с утонченной восточной вежливостью. Вопросы, тем не менее, ставились жестко — слишком много недоразумений накопилось за столь короткой срок.

Генерал уверил Ши-фу, что он и понятия не имел о планах заговорщиков захватить Президента, разрушить плотину водохранилища и тем более утопить китайский батальон вместе с механизированной бригадой, направленной в столицу. Генерал был обманут, как и все честные люди в этой стране.

Разумеется, в Центральном комитете коммунистической партии Китая вовсе не считают генерала изменником. Об этом и речи быть не может! Но его роль в связи с высылкой русского батальона...

Глупо отпираться — генерал Кьонг дал свое согласие на нейтрализацию русских. Ему казалось, это был разумный компромисс. Но он отнюдь не одобряет той оскорбительной поспешности, с которой это соединение — действительно, превосходное соединение! — было выдворено из страны. И уж тем более не возражает против импорта сюда новых русских солдат. К тому же, насколько ему известно, — а это известно только ему, и никому более, — русский батальон выведен не весь.

В том-то и дело, улыбнулся господин Ли Ван Вэй. И здесь очень желательна помощь генерала Кьонга, которая будет наилучшим доказательством его лояльности китайским товарищам.

Какая именно требуется помощь, — любезно осведомился генерал.

О, сущая безделица! Право, ничего особенного.

И все же?

Доступ в арсенал антитеррористической службы ВВС.

Для чего, если не секрет?

Так, кое-что получить оттуда.

Что именно?

Снаряжение. Совсем немного. И на короткое время — всего на один вечер. Разумеется, на условиях полной секретности.

Не угодно ли многоуважаемому господину Ли Ван Вэю сообщить, с какой целью будет использовано снаряжение?

«Осадить Вэй, чтобы спасти Чжао» — кажется, так называл это Сунь Цзы. А еще он говорил: «Избегая полного, проникай в пустое. Скорость важнее силы, а точность важнее скорости».

Кьонг задумался. Судя по всему, цитаты из классиков произвели на него должное впечатление.

Что ж, наконец ответил генерал, он не возражает. Сейчас будет сделан звонок дежурному офицеру, и арсенал открыт перед Ши-фу. Но возникает другой вопрос — такое посещение будет иметь свои последствия...

Как и все в нашем мире, — мягко улыбнулся господин Ли Ван Вэй.

Так вот, в этих последствиях генерал хотел бы видеть свое место... скажем так, наиболее адекватным образом. И кое-что предпринять с этой целью.

О да, разумеется, — кивнул Ши-фу. Господин генерал имеет на это законное право. Все, что угодно.

Генералу было угодно устроить прием. Завтра вечером, в этом доме. И на этом приеме сделать важное политическое заявление, разумеется, в присутствии прессы и представителей дипломатических кругов. Во всяком случае, в разосланных приглашениях было сказано именно так: «важное политическое заявление».

Пресса, дипломатические круги... что ж, это хорошо. А «Фалунгун»?

Нет, заявил генерал, представителям «Фалунгуна» приглашений отправлено не было.

И не будет?

Нет, не будет.

Не кажется ли генералу, что в свете складывающейся ситуации это выглядит несколько демонстративно?

Совершенно верно, именно так генералу и кажется. Не соблаговолит ли уважаемый Мастер посетить этот прием? А также помочь своими людьми в его охране?

Разумеется, Ши-фу почтет за честь присутствовать на приеме. Его лучший ученик Чен Сяован возьмет на себя охрану. Но вот в чем вопрос: полагает ли уважаемый генерал, что такого рода инициативы, наряду с посещением арсенала военно-воздушных сил, могут ускорить происходящие события?

Да, так генерал полагает. Кьонг любезно поклонился — воистину, его собеседник мудрый человек.

Но коль скоро события ускорятся, заметил Ши-фу, — а они и без того развиваются достаточно быстро, — какую позицию намерены занять в этом Военно-воздушные силы?

Позицию, адекватную ситуации, твердо заявил генерал. Гибкую, но бескомпромиссную! Твердую, но демократическую! О деталях генерал говорить не может — он человек военный, пусть уважаемый собеседник его простит.

Конечно, пусть секреты остаются секретами! Ответ генерала вполне устраивает господина Ли Ван Вэя, как и товарищей, стоящих за ним. На этом он хотел бы попрощаться — разумеется, с надеждой на новые встречи. Ближайшая из которых состоится на завтрашнем приеме.

На том беседа завершилась. Сев в такси, Ши-фу достал мобильный телефон и сделал один короткий звонок — назначил встречу китайцу Джекки.

Первое, что требовалось выяснить: от кого это Кьонг узнал о неполном выводе русских? И если Джекки — агент Кьонга... ничего не произойдет. Пока. Именно в качестве такового он и станет работать дальше, только сообщения, отправляемые генералу, будет предварительно обсуждать с Ши-фу.

Второе: надо взять у Рахима Даниярова размеры одежды и обуви русских солдат, снятые перед рейдом в магазин пляжно-спортивных товаров.

Третье, и главное: собрать всех «солдат триады», в данный момент находящихся в столице. Сегодня вечером предстоит редкая потеха, которую никто из пацанов старается не пропускать.

* * *

По полю военного аэродрома ходили бородатые люди с зелеными повязками на головах. Аэродром был пуст. После катастрофы с плотиной водохранилища (беспомощные «Апачи» лишь покружились над потопом), командующий ВВС генерал Кьонг приказал перегнать куда-то все машины; в пустом ангаре остался сломанный транспортник, да на поле сдуру приземлилась санитарная «Газель». Пилота и врача тут же пристрелили, а в вертолете обосновался военный летчик из Саудовской Аравии. Смуглый, горбоносый, с черной, как смоль, бородой, он выглядел настоящим бедуином, только вместо арабского скакуна управлял винтокрылой машиной. Ему бы «Апач»... Шайтаны! Но ничего, говорили повстанцы, и вертолеты заберем, а этого пса Кьонга первым расстреляем, дай только срок!

А за перевалом, над горной саванной ревели двигатели мощных транспортников — тяжелых двухмоторных «Чинуков». Лопасти рубили воздух, высохшая трава ходила волнами, когда вертолеты садились один за другим. На темных бортах виднелись красно-белые полосатые прямоугольники с голубым квадратом в левом верхнем углу — государственные флаги Малайзии. В небе барражировали «Миг-29» с теми же опознавательными знаками — малайзийские ВВС, в нарушение резолюции Совета безопасности ООН, осуществляли спешную переброску мусульманских отрядов. Опускались задние рампы «Чинуков», и на землю сходили бородатые, до зубов вооруженные исламисты.