— Почему?

— Им и дома есть чем заняться.

— Что поделаешь? — пожал плечами Кеннет Паркер. — Русские хоккеисты играют в Эн-Ха-Эл. Русские артисты поют в «Мете», русские физики работают в Гарварде. А солдаты будут воевать здесь. Кто платит, тот и музыку заказывает.

— Вы умный человек. Могу я узнать, с кем говорил? — спросил Шинкарев.

— Зачем это вам? Могу сказать, что к компании «Лорал» я не имею отношения.

— Тогда до свидания. Я могу идти?

— Удачи. И покиньте эту страну как можно скорее, вот вам мой совет.

«Почему? Жарко становится? Так это ежику понятно».

Шинкарев вышел в коридор.

Чен по-прежнему болтал с секретаршей. Андрей решил пока не задавать вопросы об этой странной встрече — да и не здесь же! Они молча спустились вниз, сдали гостевые карточки, сели в такси, ожидавшее перед главным входом в билдинг.

После солнечного утра поднялся ветер, снова надвигался дождь. Растрепанные облака летели по бледному небу, отражаясь в темных стеклах небоскреба.

— Как ты думаешь, — спросил Чен уже в такси, — есть в этом здании конференц-зал или другое крупное помещение?

Андрей поглядел в заднее стекло на удаляющийся небоскреб.

— Не могу сказать.

— Вот и я не могу. А надо бы. Что ты сказал этому козлу?

— Сказал, что ты трахаешься с Элизабет.

У Чена даже челюсть отвисла. Он даже не пытался «держать лицо», как принято у китайцев.

— Ты серьезно?!

— Я что, похож на клоуна?

— Твою мать! Да ты понимаешь... — Чен вдруг расхохотался. — Представляю себе его морду.

— Там и морды-то не было. Сплошной знак вопроса.

— Надо же... — покачал головой китаец. — Черт! С вами, «Иванами», точно не соскучишься.

— Меня зовут Андрей. — Шинкарев повторил это медленно, с расстановкой, точь-в-точь как при первой встрече.

— Да ладно, Эндрю, не обижайся! А знаешь, в твоей глупости что-то есть...

— Зачем вообще ты устроил этот разговор?

— Без него я не попал бы внутрь здания. И то душу продал — придется теперь сдать «Лорал» кое-что из секретных материалов.

«Так и есть, ночью их привозили».

— Я думал, что после аварии на полигоне Хичан «Лорал» завязала с китайским бизнесом.

— Аварии были и будут, — ответил Чен, — и бизнес был и будет. Другой вопрос, у кого с кем.

Чен достал из кармана и развернул сложенную карту города.

— Ты говорил, если войдут американцы, русских под нож пустят. А их, наоборот, сюда тянут. Как же так? — Андрей вдруг почувствовал в себе серьезный интерес ко всему этому: энергичному пульсу Юго-Восточной Азии, тугим захватам тайной борьбы, хитроумным планам политиков. И уважению друг к другу военных, пусть и противников.

— Не передергивай! — возразил Чен. — Я не связывал опасность для русского батальона с вводом американцев. А пушечное мясо всегда нужно. Рано или поздно в горы лезть придется, исламистов выкуривать. А кто это будет делать? Не янки же!

— А почему не китайцы? — спросил Андрей.

Об оставшейся части русского батальона он решил пока не говорить.

— Китайцы уже сами могут платить, вместо того чтобы по джунглям ползать. И вообще, у них другие планы.

— Связанные с противовоздушной обороной?

— В числе прочего. Ты не знаешь, какого черта я тебе все это выбалтываю?

— А это я тебя раскалываю. Так куда мы едем?

— Уже приехали. — Чен показал таксисту, где остановить машину. — Out.

Перед ними поднимался пологий холм, поросший высокими раскидистыми фикусами. По деревьям прыгали черномордые обезьяны-колобусы, карабкались по кривым серым веткам, срывали мелкие зеленые плоды; среди больших лаково-блестящих листьев мелькали шерстистые рыжие спины. На холм ступенями поднималось здание, состоящее из множества параллелепипедов разной высоты, с гранями из зеркального стекла и темного кирпича; над некоторыми из корпусов торчали острые пирамидальные кровли. Вход выделялся ярко-красным навесом, имитирующим традиционные китайские ворота — мэнь; перед ним стояли черные скамейки из гнутых трубок и проволочной сетки. На стоянке бронированные «Шевроле» и маленькие джипы с красными крестами на дверцах.

— Красивый дом, — похвалил Андрей. — Что это?

— «Американский культурный центр».

— Имени Моники Левински?

— Имени Авраама Линкольна, насколько мне известно. «Красный крест» тоже здесь располагается.

— И Эм-Эм-Эм?

— Ну да. Где же еще?

— Так мы приехали к Элизабет?

— Да. Вот что... — китаец замялся немного. — Она обещала ждать меня в холле. Если она там, скажи, что я опаздываю, и задержи ее разговором, сколько сможешь. А я пройду сразу в офис.

— Понял. На кого работала Крыса? — чуть повысив голос, спросил Андрей. Прозвучало довольно резко. Особенно из-за прошедшего времени — «работала».

— На «Лорал», конечно. Но не только. Ты что, не понял?

— Понял, но... без деталей.

— Много будешь знать, сам одной детали лишишься. Здесь это быстро.

В конце прохладного полутемного холла стояли столики, за ними подсвеченная стойка бара. Широкое окно снаружи было закрыто плотной зеленью, пропускающей лишь слабый свет. Из листьев высунулась обезьянья морда, оскалила зубы и скрылась. За одним из столиков сидела женщина в легком сером костюме; перед ней — остывающая чашка кофе. Взгляд неподвижен, направлен на листья, прильнувшие к стеклу. Взяв кофе, Андрей подсел к женщине.

— Здравствуйте, мисс Холленфилд! Должен сказать, новая прическа вам очень к лицу. Мы с вами телезвезды, не правда ли?

— Эндрю? — Элизабет вздрогнула, оторвала взгляд от чашки. Но, кажется, не особенно удивилась появлению Шинкарева. — Вас же ищет полиция! А где Чен?

— С каких пор местная полиция способна кого-то найти? А Чен подойдет позднее, и прямо к вам в офис.

— Ясно. Как ваши дела?

Элизабет немного похудела, подстриглась, на строгом лице блестели очки в тонкой оправе. Молодой гарвардский профессор. «Или профессорша? Хотя это, кажется, профессорская жена».

— Дела в порядке, — ответил Андрей. — Кажется, есть компьютерная программа с таким названием. А как вы?

— Меня отправляют в Штаты.

— Почему?

— Говорят, в целях безопасности.

— Что ж, это разумно. Учитывая судьбу китайского батальона.