и Том Берри решил было, что его повалило взрывной волной. Однако, разглядев затем, как подозрительно оттопыривает карман плаща рука главаря, он понял, что взрыв здесь ни при чем, что итальянца застрелил главарь из пистолета, спрятанного в кармане.

Внезапно Берри вспомнил о предмете, причинившем боль его колену. Он поспешно ощупал пол рядом с собой и обнаружил свой револьвер.

Все еще находясь под прикрытием колонны, он сгруппировался поудобнее и положил ствол на левое запястье. Он попытался поймать на мушку главаря, но того не было видно. Вот в чем дело: он наклонился над итальянцем. Берри услышал выстрел и видел, как голова несчастного дернулась. Главарь расстегнул на трупе плащ и снял что-то. Пояс с деньгами. Берри наблюдал, как пояс был надет на худого и закреплен завязками по бокам.

У него что-то случилось со зрением. Пришлось ненадолго прикрыть глаза, а потом и вовсе зажмурить их покрепче, чтобы разогнать цветные круги и пятна, мешавшие целиться. Когда он открыл глаза, худой как раз пропадал из виду в проеме, открывавшемся в стене туннеля. Здоровяк следовал за ним. Том Берри поймал на прицел широкую спину и нажал на спуск. Он увидел, как спина вздрогнула, а затем фигура тяжело упала назад на рельсы. Он повел стволом пистолета туда, где секунду назад находился главарь, но тот пропал.

Анита Лемойн

Не дожидаясь, пока старик закончит свое обращение к товарищам по несчастью, Анита, слегка покачиваясь, прошла к самому началу вагона. Взявшись за ручку двери, чтобы не упасть, она посмотрела сквозь стекло вперед. Рельсы, стены туннеля, сигнальные огни — все это проносилось куда-то мимо, словно втягиваемое невидимым пылесосом. Затем промелькнула станция. "Бруклин-бридж". Еще три-четыре станции, и "Саут Ферри" — конечная. Что потом?

— Никогда не думал, что эти поезда могут так мчаться.

Позади нее выросла громоздкая фигура театрального критика. Действительно, такая массивная, что он, казалось, с усилием держит свое тело в вертикальном положении и от этого тяжело дышит. Лицо красноватого оттенка, свойственного всем неумеренно пьющим. В голубых глазах смесь невинности и горького опыта. Невинность напоказ, подумала Анита, а опытность просто не удается скрыть.

— Вам страшно? — спросил он.

— Вы же слышали, что сказал этот старикан. Он знает подземку. По. крайней мере, он так утверждает.

— Да нет, я просто так, поинтересовался… — глаза критика сияли теперь просто воплощенной невинностью. Она почувствовала, что он слегка прижался к ней. — А вы когда-нибудь работали в театре?

Ох уж эти мужчины! Ладно. Это поможет убить время.

— Два года, — ответила она.

— Вы знаете, я так и думал, — его дыхание еще более участилось. — Мне приходится просматривать так много спектаклей, но все равно я убежден, что видел вас в театре. Не могу только вспомнить, где именно.

— Вы бывали когда-нибудь в Кливленде, штат Огайо?

— Само собой. Так вы там работали?

— В театре "Литтл Гем". Билетером и продавцом жареной кукурузы.

— Шутите…

Он рассмеялся, а потом, воспользовавшись тем, что поезд изрядно качнуло, легко шлепнул ее пониже спины. По привычке, совершенно автоматически, она кокетливо повела плечами.

— Кому взбредет в голову шутить в такую минуту? Через пять минут мы все можем быть уже на том свете.

Он отпрянул.

— Так вы не верите старику? Не верите тому, что он сказал про красный свет и автоблокировку?

— Ему-то я верю. Но вот я смотрю, смотрю вперед и пока не вижу ни одного красного сигнала. Одни зеленые.

Они промчались мимо платформы станции "Фултон-стрит" и снова влетели в туннель. Действительно, впереди, насколько хватало глаз, тянулись зеленые огни.

Транспортный патрульный Росс

Патрульный Хэрри Росс связался с оперативным дежурным, как только вагон покинул "Фултон-стрит".

"Они только что проследовали".

"Понял. Спасибо за информацию".

"Послушай, хочешь скажу что-то забавное?"

"Давай в другой раз, а?"

"Нет… По-моему, это важно. Мне показалось, что вагоном никто не управляет".

"Что ты мелешь?"

"Я говорю, что, по-моему, в кабине вагона никого нет. Окно выбито и, как мне показалось, кабина пуста. Я стоял на самом краю платформы, но все равно никого не смог разглядеть. Извини, но мне так показалось".

"Тебе должно быть известно, что поезд не может идти без машиниста. Там есть специальное устройство…"

"О'кей, я, наверное, ошибся".

"Тебе действительно так показалось?"

"Не знаю, может быть, он просто пригнулся".

"Скорей всего, так и было. Конец".

— Мне лучше знать, что я видел, а чего не видел, — пробормотал патрульный Росс, выключив радио. — Если он мне не верит, черт с ним. Я свое дело сделал.

Райдер

За колонной у Райдера была надежная позиция для обороны. Однако об обороне он сейчас и не думал. Тот, кто стрелял в них, должен быть уничтожен, и как можно скорее, иначе до аварийного выхода Райдеру не добраться.

Когда раздался выстрел, он действовал инстинктивно. Он сразу понял, что не сможет выбраться к аварийному люку, не сделавшись удобной мишенью для второго выстрела. Поэтому он молнией метнулся через рельсы под защиту колонны. Стреляли с юга, а, поскольку он никого не видел в том направлении, это значило, что враг тоже нашел укрытие за колонной. Райдер не стал понапрасну тратить время, стараясь угадать, кто стрелял, или упрекая себя за беспечность. Ни то ни другое помочь не могло. Был это полицейский, спрятавшийся в туннеле, или пассажир, который, как показалось Стиверу, выпрыгнул из вагона, — от этого нисколько не менялось существо проблемы, стоявшей сейчас перед Райдером.

Он посмотрел в сторону аварийного выхода. В проеме ниши виднелось лицо Лонгмэна, напряженно смотревшего на него. Райдер знаками показал ему, чтобы он не ждал его и поднимался наверх один. Лонгмэн не двигался, и Райдеру пришлось повторить свой молчаливый приказ с более решительным видом. Лонгмэн поколебался еще какое-то мгновение, но затем повернулся к лестнице, ведущей наружу. Стивер так и лежал на месте своего падения. Он рухнул на спину с такой силой, что мог сломать себе позвоночник, даже если пуля не причинила ему большого вреда. Глаза его были открыты, и зрачки медленно двигались, но лицо, как и прежде, ничего не выражало. Райдер был почти уверен, что Стивер парализован.

Однако он тут же выбросил из головы мысли о своих сотоварищах и вплотную занялся решением проблемы. Противник почти наверняка знал, где находится он, а Райдер мог только приблизительно догадываться, в каком месте притаился враг. Нужно было заставить его выдать себя, а сделать это он не мог иначе, чем подвергнувшись большому риску. Он проверил свой револьвер, а затем выглянул из-за колонны. Выстрел ударил сразу, и Райдер ответил на вспышку. Он успел