и вовсе провел в заточении, ежедневно глядя лишь в холодный серый потолок. Сейчас же он вдыхал свежий лесной воздух, в котором смешались самые разнообразные оттенки – запах молоденькой травки, свежих пьянящих цветов, запах свободы, хоть и не такой, на которую он надеялся. Приблизившись к ручью, Майорбэк нагнулся, чтобы напиться. После того, как он выпил воды и умыл лицо, ум немного прояснился. Майорбэк лег на зеленую мягкую травку, источающую свежий аромат, и погрузился в свои мысли.

       После короткого сна в мозгу бывшего заключенного окончательно просветлело. Теперь Майорбэк точно знал, что назад пути нет, нужно учиться жить на новых землях. Ему предстояло еще многое выяснить и осознать, но пока он просто шел вперед. Навстречу своей хоть и неизведанной, но свободной жизни. После непродолжительного отдыха у ручья он шел бодро, прокручивая в мыслях прошлое и будущее.

      Спустя несколько суток ближе к ночи Майорбэк Тайнс начал паниковать. Запас пригодных в пищу ягод, что он нашел неподалеку от стены, истощился, а ручьи закончились сразу, как только он углубился в лес. Живот урчал все сильнее, а в горле пересохло. Более того, бывший узник после такой долгожданной свободы стал ощущать себя снова будто в камере. Ведь из-за густой листвы свет луны не мог пробиться сквозь кроны деревьев, мгла здесь господствовала в любое время суток, делая лес похожим на тюрьму. Майорбэк продирался сквозь чащу почти вслепую. Ноги налились свинцом, тело отказывалось слушаться и, тяжело дыша, он в бессилии рухнул на землю. Сухие ветки затрещали под его весом так громко, что эхо разнеслось по всему лесу. «Неужели после всего, что я пережил и преодолел, моя жизнь закончится вот так?» – звучала мысль в его голове, не давая покоя. Со слезами на глазах, лежа на животе, он стал биться головой о землю, крича что есть силы. Стало немного легче и, поднявшись на колени, он вдруг увидел что-то светящееся впереди. Присев и приглядевшись, он понял, что это нечто похоже на маленький костерок. Пару минут он молча собирался с мыслями, рассуждая, происходит это наяву или только лишь в его воображении. Стиснув зубы и сжав кулаки, Майорбэк Тайнс поднялся на ноги и решительно пошел прямо на огонек. Ненужные мысли об опасности больше не занимали его голову. Он твердо решил проверить странное место, ведь это был свет его последней надежды на спасение. С этой мыслью он все ближе подбирался к огоньку. С каждым шагом мерцание усиливалось, как и вера бывшего узника. Тайнс уже видел, что ему не померещилось, и это действительно огонь от костра. А когда ноздри его уловили аппетитный аромат жареного мяса, у него открылось второе дыхание, и он помчался на спасительный свет со всех ног, забыв об усталости.

      Усилия его оказались не напрасны, цель была достигнута, он вышел к прекрасной, идеально круглой поляне. К удивлению его, людей он на ней не обнаружил, лишь костер горел посередине, клубы дыма которого терялись где-то в верхушках деревьев. В этом ночном умиротворенном спокойствии от такого привычного звука потрескивания сухих горящих ветвей к его глазам снова подступили слёзы. Зачем кто-то оставил прекрасного дикого кабана на вертеле и удалился прочь, даже не потушив костер, думать не хотелось. Гонимый нечеловеческим голодом, он отложил это на потом. При виде мяса, горячего и сочного, живот его громко заурчал, он нервно сглотнул наполнившую рот слюну и ноги сами понесли его к пище. Ухватив двумя руками вертел, оказавшийся тростью, на которую было насажено мясо, он отбросил его в траву и трясущимися пальцами стал рвать плоть животного на куски, жадно глотая их и причмокивая. В этот момент ему почему-то вспомнился бездомный, которого он когда-то накормил. Тот также хищно набросился на еду, глотал её, практически не разжёвывая, и смотрел на Тайнса глазами, полными благодарности. Бывший узник не мог дать себе отчет в том, почему он вдруг вспомнил эти подробности своей биографии. Но мысль, что сейчас бездомный – он сам, на секунду оторвала его от трапезы.

      Когда голод утих, Тайнс окинул взором поляну. Он не поверил своим глазам, когда возле костра увидел флягу. Открыв ее, полную воды, он жадно впился в нее сухими потрескавшимися губами. Когда последние капли были выпиты, за его спиной послышались тихие крадущиеся шаги. Резко развернувшись, он успел увидеть человеческий силуэт, после чего на его голову обрушился мощный удар чем-то тяжелым и он погрузился в глубокий сон.

      …Темно. Он чувствует, что в непроглядной тьме, которая вновь поглотила всё окружающее пространство, кто-то есть. Вот мгла густеет, клубится, сбивается в силуэт, медленно приближающийся к нему, и становится видно, что это его старший сын, который умер много лет назад во время зеленой чумы. Чернильное марево не успокаивается, вновь приходит в движение и появляется отец, погибший в войне за Империю много лет назад. Он тоже подходит к нему, но не один, за его спиной раздаётся весёлое фырканье, и оттуда, размахивая прекрасной белой гривой, выходит его верный скакун. Они стоят все вместе и молча смотрят на него. Он не понимает, почему они решили навестить его сейчас, но испытывает непередаваемое чувство легкости, усталости, радости. Теперь к ним прибавляется горе, любовь, боль… Все смешивается в единый вихрь чувств. Его невероятно тянет к родным. Неожиданный резкий холод прерывает его мысли. В ослепительной вспышке всё начинает таять и исчезать прямо у него на глазах. Он протягивает к ним руки, не желая расставаться с ними…

В тот момент Тайнс открыл глаза. Немного придя в себя, он осознал, что сидит на земле со связанными руками и ногами, примотанный спиной к дереву, а голова, и лицо его почему-то мокрые. Он хотел пошевелиться и понял, что не может этого сделать. Губы его задрожали, пульс стал бешенным.

* * *

– Проснулся? – послышался грубый голос.

– Да, – ответил Тайнс, подняв глаза и пытаясь разглядеть говорившего. – Это ты меня огрел, а затем привел в чувство? – осторожно добавил он.

– Да, это сделал я.

      В неверном пламени костра Тайнсу удалось разглядеть незнакомца получше. Это был мужчина примерно его возраста, с густыми взъерошенными волосами русого цвета. Длинный орлиный нос выделялся на тонком овальном лице, с ярко выраженными скулами и впалыми щеками. Одет он был в добротный походный плащ и крепкие на вид сандалии, сплетенные, похоже, из стеблей какого-то растения.

– За что?

– Да хотя бы за то, что ты сожрал мою еду и опустошил флягу.

– Прошу простить меня. Это действительно очень некрасиво