с моей стороны. Оправданием мне может послужить лишь то, что я не пил и не ел несколько дней. Жажда и голод оказались сильнее моих моральных принципов. Но клянусь, при иных обстоятельствах я бы так никогда не поступил.

– Я прекрасно знаю, кто ты, Майорбэк Тайнс, – спокойно сказал незнакомец и подошел к нему ближе. Схватив Тайнса за лицо, он прорычал: – Смотри мне в глаза! Ты узнаешь меня? – глаз его задергался, а желваки заходили взад и вперед.

– Нет, – глухо просипел Тайнс, всматриваясь внимательней.

– Понимаю. У тебя же таких, как я, было много. Зачем тебе нас помнить? – незнакомец ещё сильнее сдавил его лицо. – Ты же лучший друг императора, его помощник, правая рука, можно сказать, второй император, – незнакомец скривился, как от кислого и отбросил от себя лицо Майорбэка.

– Я не знаю, кто ты, – дрожащим голосом повторил бывший заключенный, быстро перебрав в голове, кто же это мог быть.

– Меня зовут Эдмундо Барнс. Я был одним из стражей великой казны Алатарианской империи. В одно время до императора стали доходить слухи, что кто-то готовит против него заговор и хочет свергнуть. Для его свержения понадобится обворовать имперскую казну и у заговорщиков есть свой человек в страже. Когда ты пришел с королевской стражей, то сразу, не колеблясь, указал на меня. И без всяких доказательств меня осудили к изгнанию в леса Бейленос. Моя жена Мелиса и сын Аскин остались в Империи. Им прошлось отречься от меня, как от врага Империи. Мой сын сейчас носит другую фамилию, называет отцом другого человека. И во всем виноват ты! Ты понимаешь?! – глаза его налились кровью и, сжав зубы, он схватил Тайнса за горло.

      Майорбэк широко распахнул глаза, судорожно пытаясь собраться с мыслями.

– Ты знаешь, все эти годы я мечтал об этом моменте. Молился всем: и богу войны Арсею, и богу труда Бракасу, и богине власти и денег Ивикс, и даже богу земель Бейленос Алайросу. Я молился о мести, и они меня услышали. Единственная причина, почему я тебя не убил сразу – любопытство сильнее прочих человеческих чувств. И теперь я хочу знать, как такой большой человек, как ты, оказался в изгнании? Расскажи-ка мне все в подробностях, не жалея слов, – и незнакомец разжал пальцы, отпуская горло Тайнса, после чего тот сразу сильно закашлялся, жадно вдыхая воздух, хватка незнакомца оказалась очень крепкой.

Тайнс еще раз окинул взглядом лицо этого человека, но так и не смог вспомнить его:

– Я не помню тебя, но мне очень жаль, что так получилось. Тогда было такое время. Императору постоянно мерещились везде заговоры и предательства, в каждом он видел изменника и угрозу для своей власти. А я, как его правая рука, должен брать на себя это бремя и осуждать пусть даже невиновных людей для его успокоения. Я помню этот случай, когда ему нашептали о возможном грабеже казны. Я знал, что это ложь и пытался доказать ему это. Но он хотел казнить всю стражу, чтобы уж точно не ошибиться. Я убедил императора, что сам во всем разберусь и найду предателя. Мне пришлось выбрать одного, чтобы сохранить жизнь остальным. Я указал пальцем на первого, кто встретился у меня на пути. Мне жаль, что так вышло. Я чувствовал тогда на себе огромною вину и делал все, что мог, чтобы смертную казнь заменили на изгнание. Это мне удалось, но это всё, что я мог сделать. С этим и многими другими грузами на сердце я живу всю свою жизнь.

Живой пример того, как его выбор повлиял на судьбы людей и сломал их жизни, причинял ему буквально физическую боль. Он опустил голову и закрыл глаза, не в силах больше смотреть на человека, чью судьбу покалечил своим опрометчивым решением.

– Мне плевать на твою жалость, ты думал только о своей шкуре. Признай, ведь тебе тогда было важно, чтобы император не разочаровался в пользе своего помощника. Ты хотел выслужиться перед ним, только и всего, – громко фыркнул мужчина, злорадно улыбнулся и, вытащив нож, стал вертеть его в пальцах. – Судьба забавная штука. Ты распорядился моей жизнью, а теперь я могу распорядиться твоей… Но прежде, чем ты умрешь, я хочу знать, как тебя сюда занесло? – и он равнодушно приставил холодное лезвие к горлу Тайнса.

– Я только что рассказал о том, как император чуть не лишился рассудка. Через некоторое время все наладилось и ум его прояснился. Никто не думал, что такое может еще когда-то повториться. Тем не менее, спустя десять лет это снова началось, только усилившись. Теперь он уже не верил никому из своего окружения, кроме меня. Император вызвал меня к себе и стал сетовать, что все военачальники предатели, повара – отравители,

а родственники – узурпаторы. После всего он добавил, что я должен взять их всех под стражу и казнить. Я пытался его отговорить и убедить в верности этих людей. Все усилия оказались тщетны. Я больше не узнавал своего правителя и друга. Я пытался объяснить, что все это происходит только в его голове. После моих слов его глаза стали стеклянными… Он закричал, что тем предателем, о котором он говорил, все это время был я. Как я не пытался оправдаться, все оказалось бесполезным. Меня взяли под стражу, а после приговорили к изгнанию. Император посчитал, что отлучение от Алатарианской империи будет для меня страшнее смерти. Он оказался прав. Так я и оказался здесь, – скривив рот в невесёлой усмешке, закончил Тайнс свой длинный монолог.

– Ха-ха-ха, – Барнс наигранно зашелся гомерическим смехом. – Какая прекрасная история! Правитель сошел с ума, а человек, по милости которого я десять лет живу в изгнании, теперь в моих руках и даже получил по заслугам без моего участия.

– После моего заточения, – перебил его Майорбэк, – прошло три года, вести из Империи доходили и до меня. Император снова в здравом уме, к нему вернулся рассудок. Единственный вопрос, который я себе задаю, почему он не помиловал меня?

– И все-таки справедливость существует, – Эдмундо обратил свой взор к небу. – Теперь я могу тебя убить… Но не рассчитывай, что это произойдет быстро. Я сделаю все очень медленно, наслаждаясь каждой секундой твоих мучений, – и он неспешно отвёл руку с ножом от горла. После чего, качнувшись назад, резко замахнулся, чтобы вогнать лезвие в бедро Тайнса.

– Стой-стой, не делай этого! – закричал Тайнс, расширив глаза.

– И с чего мне тебя слушать? – задумчиво посмотрел на него Барнс.

– Потому что я знаю, как помочь тебе вернуться домой, – дрожащим голосом ответил