Опять все задумались на минутку, по истечении которой Дхарма озадаченно покрутил головой:

— Сложнейший вопрос! На него и в будущем никто толком не отыщет ответа. Да и у вас, у пьетри, — он с уважением глянул в глаза своего учителя, — не было единого мнения на этот счёт. Монархия? Тирания? Республика? Диктатура? Теократия? В каждой из этих форм полно изъянов…

— А чем вам не нравится нынешняя форма в данном государстве? — улыбнулся Шульга, заранее предвидя ожесточённые споры не эту тему. — Если копнуть глубже и придерживаться чётко каждой буквы закона, то власть Советов городских и сельских депутатов — это наилучшая власть, защищающая большинство населения от тирании власть имущих.

— Абсурд! — взвился Лётчик, вращая от злости глазами. — Только большевиков, у которых руки по уши в крови собственного народа, не хватало пустить за стол единого правительства! Никогда! Никогда этому не бывать!

Пришлось не только мемохарбу применить все свои умения снятия излишнего эмоционального напряжения, но и другим грапповцам подключиться к успокоению коллеги. Лишь после парочки новых порций ароматного чая, Шульга стал озвучивать свои комментарии по поводу формы власти:

— Сама идея социализма, со всеми своими догмами и правилами — очень хороша. Другой вопрос, что именно большевики извратили эту форму, превратив её в идеократию, где на первое место вышла некая превалирующая над здравым смыслом идея. Причём идея недостижимая именно при таких запретах и фактически сброшенная с правильного пути изначального курса. В будущем лучше всех жили норвежцы, шведы и ещё несколько государственных образований, где во главу угла ставилось равенство интересов, потребления и обладания всеми национальными ресурсами страны. А вот если те самые природные богатства сосредотачивали в своих руках максимально ушлые, жадные и мерзкие группы людей, там и развивалась наиболее гадкая несправедливость. Или ещё пример…

Спор на главную тему только набирал свои обороты.

Фактически в ту ночь так никто из грапповцев и не уснул. Да и до обеда иными делами не занимались толком. Всё пытались выяснить: как совместить, казалось бы, несовместимое. И власть в руках народа оставить, и чтобы такая власть тому же народу шла только на пользу.

Это лишь кажется, всё просто и понятно. Выбрали депутата от поселкового совета, самого умного, активного, честного и сообразительного, да и отправили в высший совещательный орган для принятия должных законов, составления планов и распределения ресурсов. А он уже (депутат) всё как надо устроит, обдумает, распределит и улучшит. Увы, как правило, именно лгуны и низменные личности умеют проявить активность, притвориться честными, удивить ушлой сообразительностью и пробиться на первые номера в списках кандидатов. Они же, всегда скрытно изо всех сил стремятся к власти. Они же — самые меркантильные и опасные лица в плане мздоимства, взяточничества и улаживания именно своих шкурных интересов. Как только оказываются в кресле большого начальника, моментально забывают про избирателей, словно тех никогда и не существовало. Или ловко водят общественность за нос, используя для этого ложь, приписки собственных успехов, власть над СМИ и преступные связи в силовых и правоохранительных ведомствах. Ибо изнутри этого властного кресла получает в руки рычаги управления как СМИ, так и милицией в целом.

Кстати, в этом споре Дхарма привёл один яркий пример из будущего, как власти меняют законы под себя и пользуются силой той же системы правопорядка именно в своих интересах:

— Конечно, Россия в двадцать первом веке стала страной чётко ориентированной на капитализм. Но, всё-таки нечто, от завоеваний социализма в ней оставалось. Та же милиция. Точнее — само название службы. А это не согласовывалось с новой конституцией. Потому и стали менять всю структуру этой службы именно со смены названия. Ибо, что такое милиция? Это представители народа, выдвинутые из его рядов самим же народом и поставленная охранять покой того же народа в данном, конкретном месте. И неважно, есть за плечами у милиционера школа милиции или столичный университет юриспруденции. Он — свой! И тот же мэр (избранный местным народом) лично уже назначает начальника милиции и нескольких его заместителей, оплачивает их службу и оценивает вместе с народом итоги этой службы. То есть, может проводить свою, привязанную к его региону политику сдерживаний и противовесов преступности любого ранга и любого уровня. И никогда не пустит к себе сторонних беспредельщиков, бандитов разного разлива или экономических аферистов. Потому что лучший из народа, выбран народом и оберегает народ.

Азиат с досадой отмахнулся от Лётчика, попытавшегося его перебить, и продолжил:

— А вот когда название сменилось на «полиция», то и вся суть поменялась кардинально. Теперь начальника назначали невесть какие министры, сидящие невесть где и рассылающие невесть какие распоряжения. Чужие люди получали оружие, получали право наказывать, сосредотачивались в опорных пунктах и никоим образом не собирались защищать окружающий их народ. Все они являлись для них чужими, посторонними лицами. Все эти полицейские в первую очередь становились защитниками и апологетами высшей власти. И о какой справедливости могла идти речь, когда приоритетными становились распоряжения начальства? Ведь именно оно платило полицейским, раздавало жильё, начисляло пенсии и прочие льготы… Подобных примеров, предостаточно! Загляните в пакеты новой информации…

В финале Шульга поинтересовался у Лётчика, больше всех кипятившегося и больше всех возражавшего против практически всех предложений:

— Хорошо! Критик ты наш в одном флаконе с диссидентом… Не нравится наше предложение? Давай нечто конкретное от себя. И так давай, чтобы народ это сразу принял сердцем, душой и разумом, дружно пошёл за тобой, будучи уверенным в завтрашнем дне.

— Ха! Уверенным? — морщил лоб любитель страшилок, в немалом сомнении. — Уже лет тридцать толпы славян с уверенностью идут… каждая в свою сторону, убивая не просто врагов и родных братьев вместе с отцом родным. Да и вся наша древняя история такая… А сейчас?.. Вон, гляньте, что вокруг творится-то!.. Ни церковь, ни царь, ни коммунисты людей в правильном направлении удержать не могут. Как вижу, и в будущем не смогли… Так что, может именно рыночный капитализм и есть самое лучшее, раз всё равно к нему возвращаются?

— Ты не спрашивай, — проворчал Фреза. — Ты — предлагай!

— Уел! Чего уж там! — неожиданно признал Лётчик, после тяжкого вздоха. — Критиковать-то я в самом деле мастак… А вот ничего толкового предложить не могу… Только самим стать у руля? Но это изначально претит всем нашим канонам и правилам.

— Значит?..

— Значит, присоединяюсь к вашей рабочей версии формы правления. Вначале в нашей стране поднажмём, потом за иных дикарей и варваров примемся. Если сдюжим…

— Обязаны справиться! — подвёл итоги мемохарб. — Иначе и затевать не стоило таких кардинальных изменений в истории и в социальной сфере. Приступаем! Урок первый… Внимательнее, пожалуйста! Вначале — размеры…