Выглянув из будуара, я первым делом увидела, что королева все так же нежится в ванне, а Гретхен порхает над ней, умасливая кожу благовониями. Сколько меня здесь не было? Не так уж долго, минутная стрелка едва переползла вторую треть часа. Заметив меня, Гретхен приподняла брови, а я ответно кивнула и кинула ей ключик. Наверное, от волнения или моей неловкости, но девушка не сумела его поймать, и, издав негромкое «бульк!», ключик упал на дно ванны.

– Ах! – встрепенулась королева и открыла глаза. – Что это было?

– Простите, ваше величество! – пробормотала Гретхен. – Мыло уронила…

Она наклонилась и зашарила рукой в ванне, делая вид, что ловит обмылок. Королева поджала губы и подтянула колени, из-под полуприкрытых ресниц наблюдая за служанкой. Потянулась, повела круглыми плечами, провела ладонью по груди и вдруг выпрямилась.

– Цепочка! – вскрикнула она. – Где она?!

У меня от страха скрутило живот. Украденный перстень ожег кожу даже сквозь одежду, и я прижала ладони к груди, усмиряя понесшееся вскачь сердце.

– Высеку! – бушевала королева. – Сгною в темнице! Скормлю крысам! Голову с плеч!

Ее крик перешел в режущий слух визг. Взметнулась рука, отвешивая Гретхен подзатыльник, отчего девушка едва не нырнула головой в пену, но сейчас же выпрямилась и заговорила:

– Виновата, ваше величество! Оборвалась цепочка, я слишком усердно терла… Вот!

Она протянула ладонь, дрожа всем телом и ожидая очередной оплеухи. Та не заставила себя ждать, но Гретхен стоически выдержала подзатыльник, только сжала бледные губы.

– Криворукая дрянь! – брюзгливо провизжала королева, забирая цепочку с драгоценным ключиком. – Ничего доверить нельзя! Поручи веник – переломишь, поручи кастрюлю – расплещешь. Не удивлюсь, если ты и мужское достоинство не удержишь, ни на что не годная бестолочь!

Фыркнув, Анна Луиза вылезла из ванны, и Гретхен, бормоча извинения, тут же принялась растирать ее махровым полотенцем. Королева сладко зевнула во весь рот и прикрыла его ладошкой.

– Я устала, – томно произнесла она. – Уложи меня и приберись тут хорошенько, вытри пол, загаси свечи и не забудь приготовить мне на завтра оливковое платье. Я видела, как чудесно этот цвет гармонировал с неброскими украшениями той рыжей потаскушки, на которой женился мой упрямец. Простенько, но со вкусом. Завтра я хочу предстать в таком же виде, пусть знают, что королева близка к своему народу. – Анна Луиза переливчато рассмеялась. – И смотри, ни под каким предлогом не пускай фон Баттенберга! Слышишь? Мальчишка, конечно, будет пылким любовником, но я слишком устала сегодня и хочу его помучить, пусть, если пожелает, сидит под дверьми и ждет, как подобает хорошенькому ручному песику. – Она снова рассмеялась, потом поймала мой взгляд и нахмурилась. – И еще. Чтобы твоей замарашки духу здесь не было! Еще раз увижу – высеку.

– Я поняла вас, ваше величество! – покладисто ответила Гретхен и сделала реверанс.

Вернувшись в спальню Гретхен, я первым делом бросилась к ней с извинениями за то, что втянула ее в столь рискованную затею. Та кротко улыбалась и отнекивалась, постелила себе на полу, а мне уступила кровать, и теперь уже отнекиваться пришлось мне. Так бы мы и препирались, соревнуясь в обоюдной вежливости, пока нас не прервал стук в окно.

– Вы что-нибудь слышали? – насторожилась Гретхен.

Я навострила ухо и задумчиво ответила:

– Кажется…

Стук повторился. На этот раз мы обе как по команде повернулись к окну, и я увидела, как за стеклом мелькнул камешек. Кто-то явно привлекал наше внимание, поэтому я осторожно приблизилась к подоконнику и глянула.

Комната прислуги выходила на темные заросли, в которых явно кто-то прятался. Ночь была тихая, лунная. Небесный Дракон сворачивал над парком белые кольца, созвездие Розы горело прямо над головой, и в нем, как бабочка в бутоне, сияла полная луна. Ее свет серебрил акации, из зарослей которых выдвинулась тень, уплотнилась, запрокинула лицо, и я с удивлением и радостью узнала Ганса.

Заметив меня, он поманил рукой и снова скрылся в кустарнике. Я поспешно засобиралась.

– Вы бросаете меня, госпожа? – грустно спросила Гретхен. – Вы ведь достали то, что хотели…

Сердце защемило. Я погладила девушку по руке:

– Ну что ты, дорогая. У Ганса наверняка для меня новости, а к тебе я еще вернусь и обязательно отблагодарю за помощь. Я, конечно, не королева, а герцогиня, но была бы счастлива, если бы ты стала работать у меня…

– У вас? – В глазах девушки вспыхнул огонек надежды.

Я радостно кивнула:

– Конечно. Я бы никогда не позволила себе бить слуг и постараюсь сделать все возможное, чтобы тебе жилось хорошо.

– Ах, госпожа, – просияла Гретхен. – Я уж наслушалась рассказов Жюли и с радостью приму ваше предложение. Вы уж не забывайте меня, ладно?

– Ни за что на свете, – пообещала я. – Вот только освободить бы генерала…

– Я верю, у вас обязательно получится, – с жаром проговорила Гретхен. – Такая любовь и самопожертвование не могут остаться без награды.

С этими словами мы поцеловали друг друга в щечки, и Гретхен проводила меня в сад, идя первой и неся керосиновую лампу, следя, чтобы никто не заметил, как деревенская дурочка идет на свидание с адъютантом опального генерала.

– Вы нашли что искали, фрау? – без лишних вступлений и по старой солдатской привычке спросил Ганс.

– Да, – ответила я. – У тебя есть для меня новости?

– И еще какие, – вполголоса сказал адъютант, пощипав коротенькую косичку. – Его сиятельство передает вам поцелуй…

– Как?! – воскликнула я и едва не бросилась Гансу на шею. – Ты видел Дитера? Разговаривал с ним? Как он?!

– Не так хорошо, как хотелось бы, – ответил тот, и в груди у меня все оборвалось.

– Умоляю, не тяни! – Я схватила его за руки, крепко сжала. – Его пытают?

– Уже нет, но его сиятельство все равно слаб от недоедания и отсутствия солнечного света. Он просил передать вам…

– Что?

– Чтобы вы были осторожны, фрау.

– Умоляю! – быстро проговорила я. – Ганс, дорогой! Устрой мне свидание с Дитером! Запланируем побег!

– Фрау, это невозможно, – с сожалением качнул Ганс головой. – Его сиятельство хорошо охраняют, да и велено вас не пускать в темницу ни под каким предлогом. Вы знаете, к его сиятельству приходил его величество, они долго говорили. Его величество хочет освобождения моего командира, но почему-то медлит.

– Знаю почему, – фыркнула я и отвела взгляд.

– Его сиятельство передал, чтобы вы не шли ни на какие сделки. Даже ради его спасения.

– Он требует невозможного, – простонала я и тряхнула волосами. – Скажи, Ганс, как поступил бы ты? Если бы знал, что есть только один способ освободить господина… только один!