— Дай сюда. А теперь смотри.

Таня стояла перед адвокатом, держа в руках шкатулку и пепельницу.

— Не понимаешь? Они очень ПОХОЖИ по весу и размеру.

— Ты хочешь сказать… — медленно начал Андрей.

— Именно. Я больше чем уверена, что шкатулку принесла в твой дом Ксения. И каким-то образом эта деревянная штуковина поменялась местами с твоей пепельницей.

— Зачем Ксении пепельница? — раздраженно спросил Андрей, и Таня усмехнулась:

— Ты меня не понял. Это не Ксения поменяла шкатулку на пепельницу. Это сделал кто-то из вас.

Андрей сел, обдумывая слова девушки.

— Логично, — сказал он после недолгого молчания и поднял глаза на Таню. — Я точно знаю, что это не я. Значит, это моя мать или Алла?

— Это уже мне неизвестно.

Девушка опустила пепельницу на стол и вновь прислонила к уху шкатулку.

— Или я схожу с ума, или мне кажется, что я слышу какую-то музыку, — неуверенно сказала Таня. Она попыталась открыть шкатулку, но у нее ничего не вышло.

— Я сам палец ободрал, пытаясь открыть. Там есть защелка, поддень ее, — сказал Андрей. — Только осторожно!

Однако все было тщетно, девушка только сломала ноготь.

— Открой ее! — сказала девушка, и в голосе проскользнули истеричные нотки. Андрей с удивлением смотрел на ее возбужденное лицо: глаза горели, ноздри подрагивали.

— Не кричи. Давай сюда, попробую еще раз.

К его безмерному удивлению, шкатулка открылась с первой попытки. Таня почти рывком вырвала ее из рук адвоката и вперила в нее взгляд.

Шкатулка была пуста.

— Но я ведь ясно слышала шорох, — шепотом проговорила девушка, толкая крышку.

Хлоп! Шкатулка закрылась, словно пасть какого-то животного. Таня предприняла попытку снова открыть ее и вновь лишь оставила на пальце царапину.

— Это какое-то наваждение, — оторопело промолвил Андрей. Он взял из рук Тани шкатулку, и крышка чуть ли не сама откинулась назад. Таня растерянно отпрянула назад, встретившись с недоуменным взглядом Андрея.

— Пойдем спать, — выдавила она, дуя на палец. — Мне все это не нравится.

«Знала бы, как мне это не нравится!» — уныло подумал Андрей. Он положил шкатулку на стол и направился вслед за Таней.

Раздевшись, они нырнули в постель, обнявшись и целуя друг друга. Однако после нескольких бесплодных попыток Андрей со вздохом откинулся на спину.

— Извини, я сегодня не в форме.

— Ничего. Бывает, — равнодушно отозвалась Таня.

— Я заметил, что на тебе нет твоего кулона акулы. До этого ты всегда была с ним, — сказал он.

— Я не смогла его найти после нападения. Может, он так и валяется на снегу, а может, его сорвал этот придурок. Но времени на поиски у меня не было, я и так была слишком напугана. Прости.

— Ничего. Я подарю тебе новый. Не обещаю, что это будет акула, но ты не пожалеешь.

Андрей поцеловал девушку в ухо, но она продолжала лежать с напряженным лицом. Ее не отпускала мысль о шкатулке.

— Когда ты вернешься из Ставрополя? — спросила она лишь для того, чтобы нарушить молчание.

— Надеюсь, что завтра вечером. Но я не исключаю какой-нибудь форс-мажор.

— Позвони мне, как приедешь, — попросила Таня.

— Само собой.

Он погладил плоский живот девушки, и та непроизвольно вздрогнула.

— Почему я не могла ее открыть? — спросила она и повернула к мужчине голову. Ее огромные глаза слабо мерцали в темноте.

— Не бери в голову, ты просто волновалась. Возможно, ты неправильно защел…

— Андрей, я далеко не безрукая дура, — с неожиданной злостью перебила его девушка. — И уж не сомневайся, что смогла бы открыть какую-то шкатулку!

Она перевела дух и сказала виновато:

— Прости, у меня тоже нервы уже никакие… А тут еще этот недоносок лицо «разрисовал».

Они немного помолчали, и, когда Андрея уже потянуло в сон, Таня внезапно сказала:

— Ты знаешь, я в юности интересовалась древними легендами и притчами. Так вот, как только я взяла в руки эту шкатулку, я сразу вспомнила одну из них.

— Какую же? — сонно спросил Андрей.

— Только ничего не подумай. Это просто сказка. Немного мрачноватая, можно даже сказать, жестокая сказка. Много веков назад при дворе одного короля служил один палач. Он служил исправно, даже иногда перегибая палку. Когда того не требовалось, он проявлял излишнюю жестокость в пытках и казнях приговоренных. Шло время, и палач дряхлел. Тем временем король умер, и его трон занял его наследник. Ему давно не нравился старый палач, и он стал придумывать, как бы от него отделаться. Выход нашелся сам собой. Тайные лазутчики при королевском дворе начали следить за ним, и наконец им подвернулся случай. Оказалось, что раз в месяц палач убивал заблудившегося путника и закапывал его останки у себя в саду. Когда к нему нагрянули солдаты, он расчленял тело одного странствующего пилигрима. Во дворе палача нашли горы костей и черепов. Оказалось, он этим занимался несколько лет. Палача тут же казнили, а его дом сожгли.

Таня помолчала, а потом продолжила:

— Но никто не знал, что у него в подвале жил незаконнорожденный сын. Он был уродом, но от рождения владел сверхъестественными способностями. Этот сын выжил. Я забыла упомянуть, что в саду у палача цвело красивое дерево. Оно стояло на склоне, и вся кровь от убитых палачом людей стекала туда. Когда сын палача выбрался наружу, его взору предстали обуглившиеся развалины. Отец висел на том самом дереве. Само дерево усохло от жара и дыма и стало черным и скрюченным. Но глядя на него, сыну казненного палача пришла в голову одна мысль. Он сделал из этого дерева шкатулку. Замок на ней он соорудил таким образом, что человек, открывавший шкатулку, ранил себе палец. Шкатулка была проклята. Андрей?

— Гм… Я не сплю, — пробормотал сквозь сон адвокат, и тут же послышалось его мерное дыхание.

Таня повернулась на другой бок. Девушка не обиделась на Андрея — она хорошо знала, как замечательно засыпается под убаюкивающую историю.

Даже если это история про сына старого палача, соорудившего дьявольскую шкатулку. Но почему она вспомнила об этом? Указательный палец с содранным заусенцем продолжал ныть, но озабоченное до этого лицо девушки неожиданно озарилось широкой улыбкой. Как она сказала Андрею там, внизу? Удар судьбы? Прямо в «десятку». Точнее не придумаешь.

Таня вспомнила, какое сумасшедшее возбуждение охватило ее, когда кожа пальцев ощутила вибрацию, исходящую от шкатулки, ее приятную прохладу, несмотря на то что в комнате было тепло, ее красивую, благородную форму и поблескивающую застежку. Даже сточенные временем углы и мелкие трещинки были прекрасны, и от этих мыслей по телу девушки пробежала головокружительная, сладкая истома.