Пурга за окном давно затихла, и кругом царила полнейшая тишина.

Таня лежала и задумчиво улыбалась.

* * *

Андрей проснулся с головной болью. Он сел на смятой кровати, протирая отекшие глаза. Настроение было хуже некуда.

Мужчина спустил ноги с кровати и только сейчас осознал, что он один. Куда делась Таня?

Одевшись быстро, он вышел из комнаты. Беглый осмотр показал, что девушки дома нет. Андрей находился в полном замешательстве. Почему она не разбудила его?

Он бесцельно потоптался у дверей, вышел наружу и уставился на изящные женские следы, которые еще не успел запорошить снежок. Она все-таки ушла.

Мужчина вернулся в дом, с силой хлопнув дверью.

— Андрей, что вчера было? — раздался голос матери.

Белов прошел в гостиную. Там, рядом с пепельницей, лежал сломанный нож. На полу валялась консервная открывашка. Кругом была труха и мелкие щепки. Но больше всего Андрея поразили темно-бордовые капли, которым был забрызган весь стол. Несколько капель было на полу.

— Что тут произошло? — дрожащим голосом спросила Елизавета Ивановна. Она выглядела так, словно не спала всю ночь.

«Шкатулка!» Эта мысль ворвалась в его черепную коробку как вихрь. «Где шкатулка? И почему на столе кровь?! Она взяла ее. Сначала пыталась открыть самостоятельно, но порезалась, после чего попросту сбежала».

— Я все уберу.

— Ты был на чердаке? — спросила мать, пристально глядя в глаза Андрею.

— Был. Там ничего нет, — солгал адвокат. — Возможно, Алле просто нужно было уединение.

— Я хочу уехать к себе домой, — сказала решительно Елизавета Ивановна.

— Хорошо. Я вернусь из Ставрополя и отвезу тебя домой, — Андрей уже не скрывал раздражения. Снова взглянул на засохшую кровь, и его передернуло.

Он позвонил Тане, но она не брала трубку.

— Ты звонил учительнице? Яне Владимировне? — задала вопрос Елизавета Ивановна.

— Сейчас.

Андрей набрал номер учительницы. В то время как вежливый голос автоответчика сообщал, что абонент недоступен, он вдруг поймал себя на мысли, как изменилась его мать. Вялая и апатичная, она словно состарилась на двадцать лет за эту ночь и выглядела совершенно чужим, незнакомым ему человеком.

— Не могу дозвониться. Попробую позже.

— Это уже необязательно, — обронила мать, ковыляя на кухню. — Я и так все знаю. Андрей стиснул зубы. Нужно было что-то делать.

Он снова набрал Таню. Гудки текли тягучими каплями, но девушка не отвечала.

Белов с отвращением выпил остывший чай.

— Не уезжай, — тихо сказала мать. В ее глазах заблестели слезы. — Останься.

— Я не могу, — ответил Андрей, отводя в сторону взгляд. — Я должен похоронить Веру, понимаешь?! Заодно поговорить со следователями.

— Я боюсь, Андрюша, — шепотом проговорила Елизавета Ивановна. Она промокнула салфеткой уставшие глаза.

— Не надо ничего бояться, — твердо сказал Андрей, отодвигая от себя чашку. — Я постараюсь вернуться как можно скорее. Покорми Аллу, и ждите меня. Если она… — Андрей запнулся, поймав на себе перепуганный взгляд матери. — Если она, — продолжил он более уверенно, — начнет куролесить, сразу звони мне и запри ее под замок. Приеду — будем решать, что делать дальше.

— Андрей?! Андрей, ты что?! — растерянно улыбаясь, заговорила Елизавета Ивановна. — Ты послушай, что ты говоришь! С Аллой творится что-то ужасное! Ты что, так и не понял, что я тебе говорила?! Я ведь еще вчера знала, что ты не дозвонишься учительнице. А знаешь почему?! Потому что с ней случилось несчастье, и виновата в этом твоя дочь!

— Опять ты за свое! — закричал Андрей, вскакивая из-за стола. Чашка при этом опрокинулась, и остатки чая вместе с заваркой пролились на пол. — Я не хочу ничего больше слышать об этом! Замолчи!

Ругаясь, он быстро оделся.

— Я позвоню, — буркнул он вместо прощания и хлопнул дверью.

Старуха сидела прямо, глядя перед собой. Никогда еще раньше Андрей не уходил из дома, не поцеловав ее. Она начала протирать испачканный стол, но плечи ее сгорбились, и женщина зарыдала, обхватив голову руками.

Предчувствие чего-то страшного, чудовищного, зародившееся еще вчера днем, выплеснулось наружу, и Елизавета Ивановна дала волю слезам — она почти не сомневалась, что видела сына в последний раз.

Если бы все человеческие желания исполнились, земля стала бы адом.

Пьер Буаст

Хочешь приобрести — отдай!

Поговорка

* * *

Андрей плюхнулся на холодное сиденье и поймал в зеркале свое отражение. На него глядело искаженное страхом и тревогой лицо. «Ты не должен был так поступать с матерью!» — прошептал внутренний голос, но адвокат зашипел, подавляя всякие позывы воззвать к совести.

Когда машина прогрелась, Белов тронулся с места. Он включил радио, стараясь не думать ни о чем плохом. Хотя легко сказать — не думать. Перед глазами то и дело появлялась картина — заляпанный кровью стол, сломанный нож, щепки…

Шкатулка. Долбаная, мать ее, шкатулка.

А ведь он не хотел верить этому инвалиду, бывшему менту.

Белов обманул мать. Он, конечно, поедет в Ставрополь. Но позже, сначала навестит Татьяну. Он очень хотел взглянуть ей в глаза, этой юной помощнице адвоката, которая вчера с таким проникновенно-материнским выражением лица выслушивала его проблемы, а потом ночью, исподтишка, оставила его одного и зачем-то унесла шкатулку.

Андрей нетерпеливо забарабанил пальцами по приборной панели.

— Я хочу отдохнуть, — просипел он. — Мне все надоело, я не могу так больше.

Он переключил радио на другую волну, где передавали местные новости, и тут же лицо его застыло.

«…Первым забил тревогу муж, который должен был встретить Рябову на остановке. Мобильный телефон пропавшей учительницы не отвечал. И лишь сегодня в пять утра ее тело было обнаружено случайным прохожим, который выгуливал собаку. Неизвестные злоумышленники нанесли Яне Рябовой более двадцати ножевых ранений, после чего сбросили ее тело в овраг… Но этого извергам показалось мало, и они облили ее бензином и подожгли. Шансов выжить с такими повреждениями у потерпевшей не было. На ней было только нижнее белье. Причины убийства молодой учительницы следственными органами пока не озвучиваются, но не исключено, что женщина была изнасилована. Принимаются все возможные меры, направленные на установление и розыск убийц. Несмотря на молодой возраст, Яна Владимировна пользовалась авторитетом в коллективе школы. Руководство школы шокировано происшедшим…»

Андрей трясущейся рукой перевел колесико регулировки радио на другую волну.